Оттолкнувшись от стены, я выхожу на свет.

— Вообще-то, вас двое, — выпаливаю я.

Незнакомец начинает действовать, бросаясь в мою сторону, но я быстрее.

Отскакиваю в противоположную сторону и достаю пистолет из штанов.

Поднимая руку, нажимаю на спусковой крючок и наблюдаю, как его тело мгновенно падает на землю.

Кровь течет из пулевого отверстия прямо между бровями, испуганное выражение лица — достойная награда за быстрое убийство.

Но он был не тем, кого я искал.

Когда поворачиваюсь к Константину, его нигде не видно.

Звук двигателя раздается в ночи, и фары освещают дверной проем. Выбегаю на улицу и вижу, как этот трусливый ублюдок уезжает.

Мое тело напряжено. Быстрая схватка разочаровывала меня, ведь я потерял единственного человека, которого хотел медленно пытать.

Открыв приложение для отслеживания, наблюдаю, как маленькая красная точка движется в противоположном направлении, он едет в другой конец города.

Ему удалось сбежать, но в конце концов он испытает на себе мой гнев.

Закрывая дверь своего грузовика, я стучу кулаком по рулю, чувствуя нарастающее раздражение. Мне нужно вернуться домой и почувствовать, как ее тело прижимается к моему, прежде чем я окончательно потеряю самообладание.

Всю дорогу домой мое сердце колотится в груди в предвкушении. Сейчас только три часа ночи, так что еще можно поспать несколько часов, прежде чем разбужу ее, трахая влажную киску своим ртом. Это единственный завтрак, который мне нужен.

Я следую по следам шин до своего дома, но когда две линии превращаются в четыре, у меня перехватывает дыхание.

Сукин сын.

Машина скользит по дороге, когда я поднимаю ручной тормоз и глушу двигатель. Пистолеты все еще при мне. Вытаскиваю один из ботинка и бегу к дому.

Тишина. Огонь погас, и холодок пробегает по моему телу. Я направляюсь прямо в свою комнату, ощущая звон в ушах.

Когда открываю дверь, чувствую, как вся кровь уходит из моего тела.

Ее нет.

Одежда, лежавшая стопкой на стуле, исчезла, а футболка, которую она надела перед душем, лежит на краю аккуратно застеленной кровати.

Я подбегаю к окну и вижу, как снег лежит там, где всего пару часов назад стоял мой другой грузовик.

Она ушла.

Вставляя запасной ключ в замок, я жду щелчка и открываю дверь. Знакомый запах моего дома сразу же окутывает меня, но он больше не кажется таким гостеприимным, как раньше.

Мне неловко из-за того, что я просто ушла, не сказав ни слова, но я увидела возможность уйти и так и сделала.

Всю дорогу домой, мысленно перебирала варианты. Позволил бы он мне уйти теперь, когда погода успокоилась, или нашел бы способ оставить меня у себя в качестве своей маленькой секс-игрушки?

Было весело, пока я была там, но когда проснулась и обнаружила, что его нет, пришло осознание.

Он убивает людей. В его сарае лежит куча трупов тех, кто с ним не соглашался. И, без обид, но мне довольно нравится моя жизнь, несмотря на то, сколько раз он думал, что я нахожусь на грани самоубийства.

Теперь пора вернуться к реальности.

Я включаю лампу в коридоре и наблюдаю, как дом наполняется светом. Ключи от его машины звенят, когда продеваю палец в кольцо брелка, размышляя, что, черт возьми, мне теперь делать с грузовиком.

Я помню, как он говорил что-то о возвращении домой, так что, может быть, смогу вернуть машину позже?

Мой желудок урчит, отрывая меня от мыслей.

Перейдя на кухню, я открываю холодильник, но там пусто.

— Надо было прихватить и его еду, когда угоняла машину, — бормочу себе под нос.

Достаю коробку макарон с сыром из шкафа — это единственное съедобное в доме.

Перевернув коробку, проверяю, годна ли она, ведь я помню, как купила ее еще тогда, когда только переехала.

Убедившись, что это действительно съедобно, достаю все необходимое, кастрюлю, посуду и начинаю готовить себе очень поздний ужин.

Желудок урчит снова, на этот раз громче, напоминая, что его не кормили с завтрака, потому что моя киска имела приоритет. Еда была последним, о чем я думала. Я бы предпочла умереть от голода после того, как Алексей меня трахнул.

От мыслей о нем у меня между ног растекается влага.

Даже если он пытался удержать меня там, секс был божественным. Меня никогда так не трахали, и я сомневаюсь, что кто-нибудь сравнится.

Наполнив свою тарелку ужином, отношу ее в кровать и беру ноутбук с прикроватной тумбочки.

Как только он включается, начинает пищать как сумасшедший. Сейчас я рада, что привязала его к телефону, потому что тот давно исчез.

Сообщения от моих друзей заполоняют экран — они волнуются, где я и жива ли.

Быстро пишу сообщение в группу, сообщая, что со мной все в порядке, что я заболела и не заряжала телефон несколько дней.

Какой сегодня день?

Я пытаюсь вспомнить, когда уехала отсюда, чтобы сделать фотографии, но в голове пустота. Неужели прошла уже неделя?

Осторожно подув на вилку с макаронами, откусываю обжигающий кусочек, но это не облегчает тревогу в животе.

Моя девочка.

Его слова вертятся у меня в голове. Он не похож на человека, способного убить свою девушку, но, честно говоря, я совершенно его не знаю. Я могла быть просто хорошим отвлечением от работы, чтобы снять напряжение от того, что он гребаный психопат-убийца.

Я даю ему шанс, проглатывая последний кусок еды. Он просто добрый самаритянин с дерьмовой работой, который спас меня от того, что я чуть не взорвалась в своей машине. Вот и все.

Взглянув на часы, время показывает чуть больше четырех утра. Откинув одеяло, укладываюсь на подушку, надеясь поспать пару часов до восхода солнца.

Я ворочаюсь на жестком матрасе, скучая по-мягкому, словно облако, матрасу Алексея. Такое чувство, что сплю на мешке с костями.

Раздраженно вздыхая, я натягиваю одеяло повыше и поворачиваюсь.

Я все еще ощущаю движение на своем матрасе, и когда медленно открываю глаза, мое сердце чуть не выпрыгивает из груди.

— Представь, ушла даже не поцеловав на прощание.

Он придвигается ближе ко мне, подпирая голову рукой и глядя на меня сверху вниз.

— Что за…

— Я же сказал тебе. Ты моя. С чего ты взяла, что можешь просто взять и уйти?

Я ошеломлена и теряю дар речи.

— Как ты…

— Моя машина. Я хороший следопыт.

Конечно, он мог найти меня, я же угнала его гребаную машину.

— Ты оставила свой фотоаппарат у меня. Тебе нужно вернуться и забрать его. Судя по обстановке в одной из твоих комнат, где есть только софтбоксы и нижнее белье, он тебе может понадобиться.

Я полностью игнорирую его последний комментарий и вздыхаю: — И почему ты не захватил его с собой?

Дьявольская усмешка растягивает его губы, когда он пожимает плечами.

— Я забыл. Тебе надо было захватить свои игрушки, не пришлось бы использовать мою кухонную стойку для бумажных полотенец…

— Так, хватит! — восклицаю я.

Я не афиширую свою подработку, прекрасно зная, как быстро люди могут осудить. Но она позволила мне пройти обучение в колледже и помогает, наконец-то, стать штатным фотографом с достаточным количеством денег, на которые я могу рассчитывать. Деньги отличные, но реальность ужасна.

— Почему ты рылся в моем доме?

— Ты спала, а мне было скучно. Хотелось узнать тебя лучше. И, черт возьми, я узнал, — он останавливается на мгновение, брови хмурятся, когда размышляет. — Скажи, а что делают с черными цепочками?

Я падаю на спину с обреченным вздохом. Потирая лицо руками, сбрасываю одеяло ногами и выпрыгиваю из постели.

Солнце уже взошло, и я тоже. Сомневаюсь, что он позволит мне снова уснуть.

Шагая по коридору босиком, я слышу его голос позади меня. Вопрос за вопросом, словно допрос.