– Никому бы я не пожелал, – говорил Луций, он выпря­мил­ся, лицо его сияло от радост­и, буд­то победа уже была им одер­жа­на, – на себе испытать эту участь! Когда Судьба обещает нам великолепнейшую награду, победим ли мы, или ляжем мертвыми, неужели мы покажем себя низкими глупцами и из привязанности к жизни отринем лучшее благо и примем на себя величайшие беды? Идите в бой готовые победить, либо умереть! Ибо решимость такая неизбежно приведет вас к торжеству над врагом. Конец войне и ее тяготам бли­зок! Добы­ча уже в наших руках. Богатейшие города перед нами! Сражайтесь во славу Империи! Сражайтесь и обретете бессмертие в веках!

Войско свое он постро­ил вой­ско так: впе­ре­ди практики без эссенций, а за ними ряды лучников и тех, кто владеет разрушительными эссенциям. По фрон­ту каждого отряда он поста­вил луч­ших бой­цов, кото­рые долж­ны были метать в под­летающих фениксов и драконов огромные копья, креп­кие и обитые желе­зом. И им, и осталь­ным пехо­тин­цам было при­ка­за­но укло­нять­ся от напа­де­ния зве­рей и, раз­бе­га­ясь, посто­ян­но бро­сать в них дро­ти­ки.

Эмилию он поме­стил с кон­ни­цей на левом флан­ге, на пра­вом вра­гу противосто­я­л звериный отряд во главе с Григорием. Между когортами и позади них находилось бесчисленное множество машин, таких, как скорпионы и онагры. Луций гордился таким количеством этих чудесных устройств. Они могли сравнять шансы в противостоянии с могучими зверями.

Аминта же, рас­счи­ты­вая вну­шить страх симдам, впе­ре­ди поста­вил фениксов и драконов, самую разрушительную мощь армии: всего их было пятьдесят – раньше столь­ко нико­гда не выво­дил в бой на континенте Благоденствия. За ними Аминта отвел место акодийцам, коих насчитывалось до пятидесяти тысяч. За ними выстроены были лонгцы, вме­сте с аванаскими пращниками и гиленскими лучниками, а последними стояли войска, прибывшие вместе с ним из Солнечной республики, на расстоянии ста метров с лишним от передних рядов.

Позади всех расположились практики силы солнца и молний. Фланги Аминта обезопасил с помощью конницы, вперемешку со зверинами отрядами, такими как лисы и медведи, на левом крыле поставив союзных лонгцев, а на правом – самурайскую конницу. В резерве находилась и знаменитая Зенитная кавалерия.

Аминта отдал приказ, чтобы командиры акодийских войск ободряли каждый своих воинов напоминанием, что надежды на победу покоятся на нем и явившихся с ним войсках. Гелиосцам через командиров велел он исчислить и ярко изобразить все беды, какие угрожают ихдетям и женам в случае несчастного исхода войны.

По-раз­но­му надо было гово­рить с этим мно­же­ст­вом воинов, раз­но­го обличья, раз­но­пле­мен­ных, по-раз­но­му оде­тых и воору­жен­ных. Наем­ни­кам, коих также пригласили, обе­ща­ли дать над­бав­ку уже сей­час и уве­ли­чить плату, насколь­ко поз­во­лит добы­ча. В акодийцах раз­жи­га­ли их нена­висть к симдам за поруганные святыни и опустошенные поля. Гелиосцам напоминали о сте­нах род­но­го горо­да, о домаш­нем оча­ге, о моги­лах пред­ков, о детях, роди­те­лях и тре­пе­щу­щих женах. О гибе­ли или вла­сти над миром. Наконец, все приготовления были закончены, и битва должна была начаться с минуты на минуту.

***

– Начнем! – улыбнулся в предвкушении Луций.

Верхом на коне, взойдя на холм, возведенный практиками земли, он возвышался над остальной армией. Луций взглянул на слугу рядом с собой, который отвечал за подачу сигнала.

– Сегодня мир изменится раз и навсегда! – воскликнул император симдов.

И отдал приказ атаковать. Со стороны симдов разда­лись зву­ки труб и рогов. Сражение началось с того, что Григорий атаковал левый фланг конфедератов. Сделано это было для заманивания врага. Легкая конница метала дротики и осыпала врага стрелами. Григорий раззадоривал конфедератов, провоцируя их на ответ.

И вот Аминта приказал фениксам и драконами обрушить пламя и лед на симдов. Могучая сила взмыла ввысь. Конфедераты издали радостные возгласы, симды же напротив, помрачнели. Казалось, само небо потемнело. Поднялся сильный ветер, и тучи закрыли солнце. Следом раздался оглушительный рёв десятков зверей, который заставил кровь симдов застыть в жилах. Впереди всего этого воинства летели Тайра Нобунага и Ху Минж.

Огромные, крылатые, с огненным дыханием, эти звери могли испепелить тысячи воинов в один миг. Они были ужасны и прекрасны одновременно. Чешуя драконов сверкала на солнце, а крылья фениксов были столь громадны, что закрывали небо.

– Глупцы! – взревел Луций, вскинув правую руку, на его лице играла безумная улыбка. – Симдская наука лучшая в мире! Уничтожьте их!

Взбодрившись, симды атаковали. Заработали боевые машины, прекрасно справляющиеся со своей задачей. Сотни огромных стрел пронзили воздух и вонзились в тела драконов и фениксов, причиняя им нестерпимую боль. Но не это оказалось самым страшным, поскольку звери эти обладали регенерацией. Стрелы, выпущенные симдами, были пропитаны ядом, который начал изнутри разъедать внутренние органы драконов и фениксов.

Рев, который издали раненые звери, поразил даже Луция. Он ощутил, как мурашки пробегают по его спине.

– Отлично! Еще один залп! – отдал приказ император.

Вновь сотни стрел взмыли в небо. Взревев от боли, звери обрушили на симдов обжигающее пламя. И пусть легионеры поставили защитные барьеры, потери все равно оказались ужасающими. Однако в целом атака зверей провалилась. Яд разъедал их изнутри, и далеко не все фениксы и драконы были способны побороть его.

Тайра Нобунага был в бешенстве, он исторгал пламя, моментально сжигая десятки симдов. Ху Минж насылал на легионеров морозную стужу, замораживая их. Но внезапно в воздух поднялся сам симдский император. Сотни мечей кружили возле него, и когда он оказался достаточно близко, они понеслись в атаку, пронзая и рассекая тела зверей. Луций Убийца Троллей вступил в бой.

В это время Эмилия воспользовалась смятением фениксов и драконов, и атаковала правый фланг конфедератов. Ей противостояли храбрые акодийцы и воины драконьего края. Кони сталкивались друг с другом, вышибая всадников из седел. Кавалеристы метали дротики, обнажили мечи и резали своих врагов. Упавших всадников тут же затаптывали, не оставляя им и шанса. Было сложно сохранить даже подобие строя. Обе армии смешались, кровь брызгала во все стороны, а стоны павших воинов разносились на сотни метров.

Миямото Дораку, возглавивший один из корпусов самурайской конницы, храбро сражался, каждым взмахов своего меча убивая нескольких симдов. Его катана разила без промаха и жалости. Но большую мощь показал Акодис Гад, царь акодийцев слыл одним из лучших мечников континента. Казалось, что в этом сражении никто не может противостоять ему. Оказавшись на его пути, каждый симд умирал. Так продолжалось, пока до него не добралась императрица.

Эмилия метнула в него ледяное копье, поразив плечо, и холод начал стремительно распространяться по телу Гада. Царь акодийцев взревел и изгнал ледяную силу выплеском духовной энергии. А после вступил в бой с Эмилией. В фехтовании Гад превосходил Эмилию, но развернуться должным образом в тех условиях было сложно. Тем не менее, он теснил императрицу, несколько раз легко ранив ее. Наконец ему удалось выбить из ее руки клинок.

– Умри! – воскликнул царь акодийцев, нанося финальный, как он думал, выпад.

Но в этот момент, когда Эмилия казалась беззащитной, ее глаза сверкнули алым и лишь на миг, лишь на один миг Акодис Гад ощутил, что потерял контроль над телом. Меч выпал из его руки, и Эмилия воспользовалась этим. Она схватила падающий клинок и вонзила его в грудь акодийского царя.

– Т-ты! – воскликнул изумленный Гад. – Ты! Э-эта сила…

Эмилия сразила Акодиса Гада. Увидев смерть своего предводителя, многие акодийцы бросились бежать, а другие, напротив, с еще большим рвением атаковали симдов. Тем не менее, перевес теперь был на стороне Эмилии.

– Вперед! – прокричала она. – Мы почти сломили их!

Симды издали боевой клич и усилили напор. Конфедераты не сумели устоять и начали отступление. Но Миямото Дораку не желал бежать. Он оказался в окружении врагов, продолжая храбро сражаться. Ни один симд не мог подойти к нему, каждому Миямото сносил голову. Тогда Эмилия лично схлестнулась с ним. Миямото удалось убить ее коня и почти отрубить ей голову. Его клинок уже несся по направлению к шее героя, но в самый последний момент неожиданно изменил траекторию. Дораку вытаращил глаза от удивления, он вовсе не желал этого.