– Извлечь эссенцию? – взгляд Баошенгдади похолодел.

– Да, мы передадим ее Александру, – кивнул Оцет, едва сдерживая ехидную улыбку, – у нас будет новый бог жизни.

Баошенгдади задрожал, услышав это, его словно молнией поразило. Он вдруг осознал истину давнего пророчества.

– «Бойся восхода алой звезды, она украдёт твое древо, будет звезда плодоносить по миру вместо тебя», – отшатываясь, пробормотал потрясенный бог жизни.

«Алая звезда! Это Александр! Пророк предупреждал меня о нем. А я не понял, не разгадал и думал на Перуна или Уриила! Но все это время… Александр угрожал мне?!» – мысли стремительно проносились в разуме Баошенгдади.

– Он испугался? – удивился Никита.

– Что ж! – Баошенгдади резко остановился, вздохнул и вновь нежно улыбнулся, обводя всех взглядом, – вы убедили меня, могучие герои. Я согласен помочь Александру. Он ведь с вами? Нам лучше поспешить, пока не поздно! Ведите меня к нему.

– Учитель, – мрачный Швитский выставил руку вперед, останавливая Баошенгдади, – поклянитесь Вселенной, что не причините Александру никакого вреда.

– Ты не веришь своему наставнику? – Баошенгдади искренне удивился

– Я слишком хорошо знаю Вас, учитель, – покачал головой Швитский, – Вы что-то поняли сейчас, что-то осознали. Прошу, дайте нам гарантии.

– Гарантии? – Баошенгдади злобно улыбнулся, едва сдерживая нарастающий из глубины души гнев. – Как жаль, что так вышло… – пробормотал он сквозь зубы.

– Он будет сражаться! – воскликнул Никита, приготовившись к атаке.

Оцет сделал шаг вперед и выставил руку перед собой. Остальные не поняли, что именно он сделал, но Баошенгдади вдруг схватился за голову и застонал.

– Ты! – закричал бог жизни, скрепя зубами. – Прочь из моего разума!

– Не сработало? – отшатнулся Оцет, из его рта потекла алая струйка крови. – Что ж, легко не будет...

– Раз уж вы пришли ко мне, то сослужите хорошую службу! – злобно расхохотался бог жизни.

Его лицо исказилось и более он не походил на доброго и милосердного, как раньше. Несмотря на прекрасную внешность, сейчас в нем ощущалось что-то поистине злое, что-то падшее. Из его спины выросли белоснежные крылья, и он взмыл ввысь.

– Избранные обретут силу, недостойные же сгниют!

В руке Баошенгдади появился небольшая бутыль с желтой жидкостью. Он метнул ее на палубу и она разбилась, выпуская наружу газ, который начал быстро расползаться по кораблю.

– Что это? – воскликнул изумленный Крату.

– Яд? – нахмурился Никита.

– Не приближайтесь к нему! – скомандовал Оцет и взмахнул рукой.

Сильный порыв ветра, подобно маленькому смерчу, вырвался из его ладони и развеял желтый газ, не давая тому приблизиться к ним.

– Все равно бессмысленно! – хохоча Баошенгдади, бросил еще несколько склянок.

На сей раз они попали в гущу практиков. Защитный барьер не смог защитить воинов, и вырвавшийся газ проник в их тела, лишь двое из них успели отпрыгнуть и тем самым спастись.

Оцет среагировал быстро, и через две секунды уже развеял газ своей силой ветра. Но тех, кто не сумел бежать, ожидала ужасная участь. Сперва их кожа посинела, затем пожелтела, а в конце побледнела и начала отслаиваться, обнажая кровавые мышцы. Подпавшие под газовую атаку практики плевались кровью и отчаянно кричали, содрогаясь от страшной боли. Скоро почти все они бездыханными рухнули на палубу. Лишь один из них остался стоять, тяжело дыша и обливаясь потом, это был Крату.

– Тебе повезло! – прозвучал удаляющийся голос Баошенгдади.

– Что это за яд? – в страхе отшатнулся Филипп, не в силах смотреть, как его люди лишились человеческого облика и умерли освежеванными в страшных мучениях.

– Он мертв! – крикнул Ахей, бегло осмотрев тело одного из лежащих. – Но что-то не так, странно…

– Где Баошенгдади? – воскликнул Никита, озираясь.

Неожиданная атака внесла сумятицу в их ряды, посему никто не заметил, как бог жизни скрылся из виду, полетев обыскивать корабль. Он жаждал найти и убить Александра. Не все члены команды были на палубе в момент атаки. Не всех успели собрать, поскольку корабль был поистине громаден. Посему некоторых из них бог жизни встречал на своем пути и безжалостно убивал. Ничего не понимающие практики пытались сопротивляться. Нашлись и те, кто сумел ранить Баошенгдади, но все ранения быстро исчезали, буквально на глазах, не оставляя и следа. Воистину, даже между Святыми бывает колоссальная пропасть.

– Надо найти его! – скомандовал тем временем на верхней палубе Андрей. – За мной!

Но не успел он и шагу сделать, как раздался недоуменный крик Крату:

– Брат, что ты делаешь?!

Все обратили свои взоры на него и увидели, как Кирион, так звали одного из мертвецов, вдохнувших газ, вскочил и в бешенстве бросился на Крату, стараясь схватить его. Глаза восставшего налились кровью, а изо рта брызгала слюна. Он явно лишился разума и жаждал лишь убийств. Крату оттолкнул Кириона, но тот вновь яростно накинулся на него, причем без оружия, будто позабыв, как им пользоваться.

И тут все поняли, что газ вовсе не убил практиков, но как-то изменил их. Все они восстали из мертвых и бросились на своих же товарищей в бездумной ярости. Один из них схватил Ахея за руку и укусил. Ахей закричал от боли, отбросил нападавшего в сторону и отпрянул, держась за окровавленную руку, на которой остались следы зубов.

– Убейте их! – скомандовал Оцет. – Это более не ваши соратники!

И сам кинулся вперед, ударом кулака пробивая одного из безумцев насквозь. Тот пошатнулся, но через мгновение вновь кинулся на Оцета.

– Еще живой? – возмутился тот и ребром ладони снес ему голову.

Другие не отставали и ринулись в атаку. Им было неприятно, даже больно убивать своих соратников, превратившихся непонятно во что, но у них не осталось выбора.

Восставшие обладали поразительной живучестью, даже после отсечения головы они в течение нескольких секунд продолжали атаковать, а другие повреждения и вовсе не имели смысла. Несдерживаемые инстинктом самосохранения, они кидались на бывших друзей, не обращая внимания на раны, не ощущая боли и страха. Филипп сжигал их силой Солнца, не давая и шанса приблизиться к нему. Вейж стрелял огненными лучами из глаз, превращая восставших в пепел. Никита разламывал их черепа алыми энергетическими руками, Крату мастерски орудовал копьем, снося им головы врагов, Ксантиппа создала из крови огромное лезвие и рассекала бывших друзей на части, а Оцет и Андрей сражались врукопашную, обуяв свои ладони энергией.

Ахей, бившийся против мертвецов, уже исцелил свою руку и полагал, что его организм в порядке. Но через несколько секунд ощутил, как что-то движется в его теле, что-то пытается проникнуть в самую его душу. Ахей направил энергию внутрь себя и обнаружил в своем теле инородное существо, столь крохотное, что разглядеть его было невозможно, лишь силой жизни Ахей почувствовал его. Как только эта тварь начала движение в его теле, на него сразу навалилась усталость и головная боль. Имея опыт в подобных делах, Ахей быстро понял, что эта тварь пытается перестроить его сущность жизни.

– Не позволяйте им укусить себя! – крикнул он изо всех сил. – Это заразно! Я чувствую нечто внутри себя, оно проникло через укус и хочет сделать меня таким же!

Никита, которого только что укусили за правую руку, среагировал моментально и отсек ее. Оцет же бросился к Ахею и ничего не говоря, вонзил свою ладонь ему в грудь.

– Ч-что? – выплюнув кровь, пробормотал Ахей.

– Что ты делаешь?! – Филипп, заметив это, в гневе бросился к ним, атакуя на бегу огненным кулаком.

Оцет выдернул ладонь из груди Ахея и просто отмахнулся от атаки Филиппа.

«Как это возможно?» – пронеслась мысль в разуме архонта.

– Стой, Филипп! – воскликнул Ахей, поднимая руку. – Оцет уничтожил тварь внутри меня… он спас меня.

Рана на его груди уже заживала, и ему более не угрожало обращение в чудовище.

– Ее можно уничтожить силой Солнца или молниями! – сказал Оцет, выдыхая.