– Досужая у тебя подруга. За телефоном через час подойдешь к Парамоновским складам^*. Знаешь, где это? – тихо спрашивает Тимур куда-то мне в лоб. Сглотнув, я отрицательно машу головой. И хриплая усмешка расстилается от моего лба дальше по во-

лосам.

– А где проходят бои, ты знаешь, значит? Жду тебя на складах через час. Этого времени хватит, чтобы пролезть по твоим перепискам и узнать, врешь ты или нет.

Горин отступает. Не встречаясь со мной взглядом, разворачивается, собираясь уйти. Меня же окатывает и жаром, и холодом одновременно.

– Тимур! Отдай! Ты не имеешь права, – осмеливаюсь бросить ему в спину. – Я же могу сейчас пойти и заявить в деканат о твоей выходке с кражей рюкзака и о том, что ты забрал у меня телефон! – Но и сама понимаю, как жалко это звучит со стороны.

Тимур тормозит на мгновение. Хмыкает, и весьма самодовольно. Но, отвечая мне, он даже не оборачивается:

– Тогда я тебя просто сгною в академии. Это будет нетрудно. Тебя и так запихивают голой в раздевалки. Так что, если не хочешь продолжения банкета, предлагаю молчать. Жду через час на складах. Не придешь – я просто выкину телефон там. Кстати, если узнаю, что ты мне врешь, то сгною тебя еще быстрее. Его слова, как дротики, пригвождают меня к этому углу. А Тимур делает несколько шагов в глубину коридора и исчезает за поворотом.

* Парамоновские склады – комплекс складских сооружений XIX века в Ростове-на-Дону. Расположены в центре города на берегу Дона.

Тим

Пусто, твою мать! Ни намека. Ни единой зацепки. Я прошерстил ее телефон за каких-то полчаса. В нем даже переписка с подружкой есть о неверном адресе. Не исключаю, что она может быть липовой, но после того, как я облазил каждый закоулок старого смартфона, эта версия словно натянута на глобус. Ни одного провокационного чата, ни одной фотки в стиле ню. Зато есть очень милые фоточки с каким-то котом и парочка скромных селфи.

В телефоне этой Ани нет звонков с незаписанных номеров. Только от мамы, какой-то Сони и старосты. Но историю вызовов можно же и почистить? Только что-то мне подсказывает: ничего она не чистила. Я поэтому и свистнул ее телефон в самый неожиданный для нее момент. Чтобы она не успела замести следы.

Черт! Да даже история браузера у нее невиннее девственницы. Через него вели поиск билетов в консерваторию и смотрели варианты подарков на день рождения маме. Маме, блин! Этот телефон – чертовски бесполезный гаджет. Осталось присобачить к нему нимб.

Как и этой Ане. Такие испуганные глаза у нее. Смотрит на меня с таким выражением, словно видит перед собой дьявола. И выглядит она каждый раз

так, будто бы сейчас в обморок упадет. Мышь перепуганная. А может, просто хорошая актриса. Но ведь ее же кто-то запихнул тогда в нашу раздевалку голой? А если она сама все подстроила? Или я параноик? Знал бы, ни за что не подошел бы к этой Ане. Я ведь действительно думал, что эта симпатичная блондинка просто на меня запала.

Я сижу в машине, стучу пальцами по рулю и смотрю перед собой на темнеющее от наползающих туч небо над развалинами складов. Да, я параноик. Засуетился, зассал, задергался. Мне нужно успокоиться. Похоже, эта девица действительно по глупой случайности оказалась у нас в клубе. Но тогда ей просто повезло. Судя по рассказу, тогда она попала на дежурство нашего Пахома, сердобольного уголовника с тремя отсидками. Он то котят притащит, то щенков подкармливает. И лучше бы он на этом и остановился. А он притащил эту…

Теперь у меня могут быть проблемы. Если Аня хоть где-то откроет свой рот, то слухи разлетятся со скоростью света. Мне это ни к чему. Осталось всего несколько боев. И я буду свободен. От всех и всего. От своей семейки и, главное, от своего конченого отца.

Злость тут же расползается в груди, а пальцы вцепляются в руль до боли в костяшках. Из-за этой досужей девки все может пойти не по плану. И именно эта досужая вырастает как из-под земли перед капотом моей тачки. Усмехаюсь. Все-таки пришла. Не решилась идти с доносом к декану. А я думал, что после нашего общения в коридоре цокольного этажа ее путь лежит прямо в отделение кардиологии. Там, в углу, у нее так стучало сердце, что я бы не удивился, если бы эта Аня брякнулась мне в ноги без сознания в ту секунду. А сейчас, прижав к груди свой рюкзак, она смотрит на меня огромными, широко расставленными

глазами через лобовое стекло. Кажется, эта Аня стала еще бледнее.

Я делаю пригласительный жест, указывая подбородком на пассажирское сиденье рядом. И она послушно семенит к двери машины.

– На! – Сразу же кидаю Ане на колени ее телефон, едва она садится справа от меня.

Вцепившись одной рукой в несчастный рюкзак, второй она подхватывает свой мобильный, чуть не проскользнувший между коленями. А потом осторожно переводит на меня взгляд.

– Убедился, что я не вру? – спрашивает Аня тихо.

– В то, что ты мне рассказывала, без доказательств мог поверить только тупой идиот, – хмыкаю я.

– Плеоназм, – вдруг еще тише проговаривает она.

– Чего? – переспрашиваю удивленно.

Но Аня молчит. Отводит взгляд на лобовое и поджимает бледные-пребледные губы. Теперь я смотрю на ее безмолвный профиль. И это молчание раздражением прокатывается по моим нервам.

– Что ты сказала? Хватит мямлить, – грубо одергиваю девчонку.

Она сразу же поворачивается обратно ко мне лицом.

– Тупой идиот – это плеоназм, – вполголоса заявляет она и смотрит. Выжидательно моргает белесыми ресницами, а я свожу к переносице брови. И к чему это она сейчас?

– Ну… – Аня сдавленно прокашливается, – избыточное уточнение, как масло масляное.

Я обалдело таращусь на нее. И не потому, что только что узнал о значении нового для себя слова. Что-то такое я все же припоминаю из школьной программы.

– Ты сейчас серьезно? – Теперь мои брови ползут на лоб. Это что, защитная реакция у нее такая – умничать?

– Что? – Аня вжимается в сиденье.

– Рассказываешь о плеоназмах, сидя в тачке возле заброшенных складов, где в основном наркоманы тусуются.

– Здесь все равно центр города. Ты ведь не убьешь меня… – Она произносит это не то утверждая, не то спрашивая.

Разглядываю Аню – кажется, Просветову, – сжавшуюся в комок на пассажирском сиденье, и мне хочется спросить, с какой вообще планеты она свалилась.

– Ты же видел все, что есть в моем телефоне. – Аня решает продолжить, пока я молчу. – Теперь ты знаешь, что я не вру. Я правда оказалась там случайно. Меня никто не присылал туда. А потом Петрова… и та раздевалка. Но я никому и ничего не говорила! – И на последней фразе она очень активно, чуть ли не с отчаянием мотает головой из стороны в сторону, раскидывая свои белобрысые волосы по плечам.

– И не скажешь, – холодно чеканю я.

– Не скажу. Честно. Можешь не бояться.

От ее «можешь не бояться» у меня сводит челюсть. Да что бы она понимала в этом! Сама создала мне проблемы, а теперь втирает про «не бояться». Хочется треснуть с размаха ладонью по рулю так, чтоб вокруг все аж задрожало. Но гашу в себе этот порыв. Боюсь, девчонка вообще может здесь с испуга откинуться от остановки сердца.

Я глубоко вдыхаю и чуть склоняюсь над Аней, которая в ту же секунду съеживается. Прижимает руки к груди: в одной телефон, во второй – многострадальный рюкзак. И почему-то я ловлю себя на мысли,

что от девчонки ничем не пахнет. Не ощущаю запаха какого-либо парфюма.

– Я не боюсь. Просто имей в виду, – не свожу глаз с застывшей Ани, – что любопытной Варваре кое-что оторвали. – Перевожу взгляд на ее нос, усыпанный четкими веснушками. – Если кому-нибудь вякнешь, если решишь и дальше следить за мной…