Короля по настоянию Риндана перевели из покоев в его башню: самую высокую, большую и неприступную башню замка. Ей не пользовались десятилетиями из-за небольших комнат и узких коридоров и из-за необходимости постоянно спускаться и подниматься по единственной узкой лестнице. Риндан посчитал такую башню наиболее подходящей сейчас для защиты Короля. Сам Король не мог возразить или согласиться: он по-прежнему иногда погружался в беспамятство, несмотря на старания лекаря.

Послышался шелест крыльев — Грим сел на широкие перила балкона, скользя на мокром камне. Кобра подставила ему руку, ястреб в ответ расправил крылья и потёрся клювом о свою лапу, отклоняя приглашение.

— Ну, привет, прилетаешь, когда захочешь, улетаешь, когда захочешь, тоже мне — охотничий помощник, — пробурчала Кобра.

Вдруг Грим резко обернулся, встрепенувшись, словно что-то услышал, и стал пристально разглядывать соседнюю башню. Кобра тоже обернулась и лишь краем глаза успела заметить мелькнувшую тень этажом выше, как она уже скрылась за башней.

— Чертова бездна! — выругалась Кобра, и не успела отдать Гриму команду, как он уже взмыл в воздух и понесся за тенью.

«Проклятая птица будто читает мысли», — отвлеченные мимолетные глупости должны были помочь Кобре не думать о том, что сейчас придется бегать по крышам, что она одна и не успевает позвать помощь, что нужно непременно поймать Черную смерть или, на худой конец, узнать его ходы в замке, что он подозрительно бежит прочь от башни Короля, а должен наоборот…

Она забралась с балкона на крышу и понеслась во весь опор туда, где скрылась тень. Обогнув башню, увидела поодаль Грима, кружащегося над соседней крышей. В надежде, что ястреб указывает ей на наемника, Кобра бросилась туда. Один раз она на бегу слегка поскользнулась — взгляд упал на черную пропасть у края крыши. Конечно, там река, но покои Короля находятся на самом верху замка, и упасть с такой высоты в воду — просто верная смерть. Может, не сразу. Может быть, это будут тяжелые увечья, и кто-то не даст утонуть и сразу вытащит из воды, тогда все равно смерть, но дольше. Слабость болезненной хваткой прошлась по ногам, и Кобра ускорила шаг, борясь со страхом. И успела увидеть, как тень в черном плаще нырнула на балкон, а с него — внутрь замка.

«Черное крыло, можно перехватить на лестнице во двор», — Кобра метнулась на другую сторону крыши, спрыгнула на соседнюю чуть ниже и ворвалась в комнату слуг через окно. Кто-то в комнате вскрикнул, но она не обратила внимание и помчалась в коридор. Черное крыло представляло собой более позднюю пристройку к замку, в нем не было замысловатых переходов, залов, тем более не было потайных комнат и ходов. Все здесь было подчинено простым задачам: внизу конюшня, псарня, прачечная, бани, выше — жилые и рабочие комнаты слуг и приглашенных ремесленников. Так что выход из большого рабочего зала, куда нырнула тень, был только по основной лестнице.

Там Кобра и успела заметить ускользающую вниз по ступенькам тень. Она бросилась следом, пробежала несколько этажей, перепрыгивая через ступеньки, но вдруг ясно почувствовала, что впереди никого нет. Она пробежала до конца, до главного входа в черное крыло со двора. Во дворе никого, только из конюшни доносится редкий топот и фырканье лошадей. Кобра быстро осмотрелась, не веря своим глазам. «Если бы он свернул с лестницы где-то на этаже, я бы увидела, я бы услышала!»

Она бросилась назад на лестницу. Она пыталась угадать, куда нырнул Черная смерть, или вспомнить что-то, что могла не заметить на бегу, но тщетно пробежала по лестнице вверх и снова вниз. Со двора посмотрела на крышу — никого! И Грима не видно.

Тяжело дыша, она со злостью пнула ближайший пустой ящик. Тот с чудовищным шумом сломался, несколько дощечек отлетели в сторону. Кобра выругалась, рухнула на скамью и уронила голову на руки, схватившись за волосы. Мысли не успевали оформиться, их разрывали оглушительный стук сердца и шумное дыхание. «Ушел на втором этаже… Нет, некуда идти, только в конюшню… Потайной ход на лестнице? Не успел бы… Но где тогда?!» Внезапная догадка холодом разлилась внутри: окно на одном лестничном пролете было открыто.

Кобра вернулась на лестницу между вторым и третьим этажом. Ничего примечательного, просто открытое окно, кто-то мог забыть его закрыть. Она выглянула из окна, и сомнений не осталось: внизу шумела река, прямо под стеной неприметная отмель, а на ней уже исчезающая борозда, полная черной воды — след от лодки. Под окном на двух крюках, торчащих из стены, висела, постукивая о каменную стену, веревочная лестница.

«Если перекроем этот ход, станет только хуже, не будем знать, как он придет в следующий раз. А если не перекроем и потом не поймаем…» Кобра спустилась по лестнице на мягкий песок и присела на корточки, осматривая следы ног, ведущие к размытой водой борозде.

«Кто-то в замке ему помогает. Риндану все это дерьмо понравится даже больше, чем мне».

21

Эрин разбудил настойчивый стук в дверь. Она с трудом разлепила глаза: последние пару недель высыпаться не удавалось. Вот и сегодня кто-то разбудил еще до рассвета, хотя только вчера был праздник, и все должны были отсыпаться. Значит, это не просто сосед или посыльный от клиентов травниц, это Королевская кобра, что-то случилось. Эта мысль мгновенно пробудила Эрин, она быстро накинула на плечи куртку, прикрывая ночное платье, и выглянула за дверь.

На пороге стоял бродяжка, мальчишка запыхался и шумно втягивал воздух. На грязной штопаной-перештопаной курточке блестела приколотая зеленая стрекоза. Бродяжки сушили стрекоз, обливали смолой и обтачивали по форме насекомого. Чем целее крылья и ноги у стрекозы, тем новее брошь. Мальчишкина стрекоза уже лишилась половины одного крыла и нескольких лап.

Увидев Эрин, он сразу протянул ей записку и тут же умчался, не говоря ни слова.

Эрин развернула смятую чуть влажную бумагу. Ее развеселила записка: лазутчицы давно не посылали травницам весточек. В них многострадальному господину Лауару постоянно требовались то травы от желудка, то прижигание бородавки на пятке, то порошок от мигрени. Сейчас записка искрилась бешенством писавшей ее Кобры: «У господина Лауара свербит под хвостом, возможно, это вожжа, срочно несите любые порошки!».

Раз у Кобры было время и настроение искрить, значит, все не так плохо. Эрин быстро оделась и нанесла на лицо черные узоры, взяла лук и уже собралась уходить, как вошла проснувшаяся Айрин.

— Что-то случилось?

— Пока не знаю, Кобра зовет срочно в замок, — Эрин отдала записку Айрин. — Подозреваю, что кто-то разбушевался больше необходимого, вероятно, Риндан. Ну, и тебе больше не требуется наш присмотр, похоже, ангрифы действительно отлично помогают, — Айрин согласно кивнула. — Не забудь отнести травы для Медэни, она заказывала пару дней назад, — и Эрин исчезла за потайной дверью.

Айрин сонно глянула в записку, не разобрала ее содержание, машинально сунула в огонь свечи и положила огарок на латунную тарелку подсвечника. Она легла на кровать, предвкушая продолжение сна, но как только голова коснулась теплой подушки, желание спать вдруг улетучилось. Айрин вспомнила, что сегодня договорилась встретиться с Ариданом.

Сердце забилось чаще, сладкое предвкушение встречи опьяняюще затопило голову. Она поймала себя на том, что глупо улыбается своей подушке. «Раньше было не так», — что-то внутри забило тревогу, страшась утонуть в сильных чувствах. Раньше случился подмастерье одного знаменитого на побережье ювелира, приглашенного в столицу накануне дня рождения старшей принцессы Янталь. Волчья кровь несколько дней провела с ним, пока они охраняли ювелира от запланированной Лагерем воров кражи огромного синего алмаза. Как выяснилось позже, кто-то заказал украсть именно необработанный алмаз, и как только диадема для принцессы была готова, интерес воров полностью угас.

Айрин попыталась вспомнить лицо подмастерья, но помнила только его мягкие каштановые волосы. Она не открыла ему своего лица и имени, даже когда они провели вместе ночь. Для Айрин это было тогда впервые, возможно, не прячась за личиной лазутчицы, она бы не осмелилась и еще повременила, но под маской Волчьей крови жажда нового опыта усиливалась многократно: любопытство разбирало сильнее и оттесняло все сомнения, а и без того привлекательный молодой мужчина становился еще соблазнительнее. Однако происходящее с Волчьей кровью иногда будто подергивалось дымкой и ощущалось как нечто нереальное, ненастоящее. Вот и в тот раз подмастерье понравился ей, но его волнующие до дрожи ласки не вызывали в душе даже отголосков той бури чувств, которую поднимал в ней сейчас Аридан.