— Блядь. — Дари звучит неуверенно. — Грёбаное ФБР, сопляк? Что будет со мной, если я их туда приведу? Они меня тоже посадят? У меня нет желания садиться в тюрьму.

— Нет. Амнистия для нас обоих, за то, что мы работали с ними. За то, что я сдал пахана им в руки. Я позабочусь об этом и для тебя. А когда мой отец и Лев закончат, мы сможем собрать осколки. — Я делаю медленный вдох, размышляя. — Я буду единственным оставшимся Кариевым. Другие паханы захотят бросить мне вызов, если я приму все это. Но я этого не хочу. Если ты это сделаешь, империя моего отца твоя. Я передам все тебе, пока я могу сохранить свои собственные деньги, которые я накопил. Ты можешь управлять всем этим, пока ты хочешь головной боли, которая с этим связана.

— Ты не хочешь быть паханом? — В голосе Дари все еще слышно сомнение.

— Нет, — твердо говорю я ему. — Абсолютно нет. Я хочу уйти. Это то, чего я всегда хотел. Но я дам тебе все, что ты захочешь, если ты поможешь мне с этим.

Дари делает медленный вдох. На мгновение мне кажется, что он мне откажет. И если он это сделает, то у меня останется только одна карта, которую я совсем-совсем не хочу реализовывать.

Но я сделаю это, если придется. Ради Шарлотты.

— Хорошо, — наконец говорит он. — За твоего отца я хочу десять миллионов. Амнистию. И ты переписываешь его бизнес, когда он будет на твое имя. Я получаю титул пахана. Полные полномочия. У тебя больше не будет права голоса.

— Договорились. — Я соглашаюсь без колебаний. — Перезвони мне с информацией. Как только она у тебя будет. Я рассчитываю на тебя. Сколько времени?

— Конец дня. — Говорит Дари. — Самое позднее — завтра утром.

— Хорошо. Спасибо, приятель. Это значит больше, чем ты думаешь.

Когда я вешаю трубку, Шарлотта все еще не проснулась. Я оглядываюсь, чтобы убедиться, а затем звоню второй раз.

На этот раз Брэдли.

— Алло? — Он звучит раздраженным, когда отвечает. Я не беспокоюсь о том, чтобы ходить вокруг да около или обмениваться любезностями.

— Это Иван Кариев. У меня есть для тебя сделка.

Долгая пауза, которая затягивается настолько, что я почти думаю, что он повесил трубку.

— Продолжай, — говорит он наконец, и по его тону ясно, что он успокаивает меня.

— Я сдамся. — Говорю я категорически. — Если ты сохранишь Шарлотту в безопасности. Ты можешь делать со мной все, что захочешь. Я возьму на себя полную ответственность за все это. Но с ней ничего не случится. Никаких обвинений, никаких сделок о признании вины, никаких последствий вообще. И ты получишь запретительный судебный приказ против Нейта. Он не должен приближаться к ней. — Я замолкаю на мгновение, давая этому осознать. — Ты знаешь так же хорошо, как и я, что он выместит на ней свой гнев, как только снова сможет ее достать.

Брэдли снова долго молчит.

— Это большая просьба, — наконец говорит он.

— Нет, не большая. Приведи своего босса. Держу пари, ты получишь повышение за то, что взял меня. Это будет для тебя большой прибавкой. Я соглашусь со всем, что ты хочешь мне навязать. Только не вмешивай ее в это.

Мне приходится заставлять себя не задерживать дыхание. Присутствие босса Брэдли играет большую роль. Мне это нужно, иначе план не сработает. Я не могу быть уверен, что он будет там, но у меня такое чувство, что Брэдли восприимчив к наводящим предложениям.

— Хорошо, — говорит Брэдли. — Договорились. Но никаких глупостей, ладно?

— Без глупостей, — соглашаюсь я. — Встретимся в долине реки Тихуана завтра в полдень. Я приведу к тебе Шарлотту, и ты сможешь меня взять. Мы оба получим то, что хотим.

Брэдли снова молчит, и я вижу, что он обдумывает это, ищет дыру в плане. Ищет причину не доверять мне.

— Я буду там, — наконец говорит он, и линия отключается.

Я роняю телефон на колени, тяжело вздыхая. Если Дари не подведет меня, этот план может сработать. Если он этого не сделает, то мне грозит жизнь за решеткой или что-то похуже. Но если и есть хоть один мужчина из моей прошлой жизни, которому я доверяю, так это он.

И если все рухнет, я решил, что это не имеет значения.

Я поднимаю глаза, слышу шаги и вижу Шарлотту через окно, с растрепанными волосами и сонными глазами, идущую в одной из моих футболок на кухню, и я в очередной раз убеждаюсь, когда вижу ее, что сделаю все, чтобы она была в безопасности.

Я всегда боялся тюрьмы больше смерти. Конец предпочтительнее жизни в клетке. Но сейчас важно только то, что она может вернуться домой. Я достаточно отнял у нее. И теперь я сделаю все, что нужно, чтобы вернуть ей это.

35

ШАРЛОТТА

Я провожу два блаженных дня с Иваном, прежде чем он сообщает мне, что мы отправляемся в путешествие. На этот раз он арендовал машину за наличные, не украл, и мы собираемся поехать в Калифорнию.

— Уверен, что это хорошая идея? — Я закусываю губу, глядя на него, натягивая шорты и футболку с длинными рукавами. — Мы только что уехали из Штатов, чтобы затаиться. Может, нам вернуться?

Он смотрит на меня, нерешительно, и я знаю, что мне не понравится то, что он скажет.

— Просто скажи мне, — наконец говорю я, и Иван тяжело вздыхает, опускаясь на край кровати.

— Я позвонил Брэдли, — медленно говорит он. — Я заключил сделку.

— Что? Ты что сделал? — На минуту мне кажется, что я его неправильно расслышала. — Что ты имеешь в виду?

— Просто послушай. — Иван встает, хватая мои руки и держа их в своих. — Мне нужно, чтобы ты мне доверяла. Ты хочешь вернуть свою жизнь, верно? Свой дом, своих друзей, ты хочешь снова увидеть их, верно? Я отнял у тебя все это.

Я прищуриваюсь, глядя на него.

— Я простила тебя за это, — медленно говорю я. — Мы говорили об этом. Я понимаю. И да, я хочу всего этого, но я хочу и тебя, Иван. И всего этого…

— Это может быть не взаимоисключающим. — Он проводит большими пальцами по моим костяшкам, его выражение лица умоляет меня выслушать его. — Доверься мне, Шарлотта, как до сих пор. Я заключил сделку с Брэдли, но если все пойдет хорошо, то все сложится в мою пользу, а не в его. И мы оба будем свободны делать то, что захотим.

Я подозрительно смотрю на него.

— А если нет?

— Тогда я сяду в тюрьму. Но ты все равно будешь свободна. Ты получишь свою жизнь обратно. Это азартная игра, но… — Иван усмехается, в его глазах появляется озорной взгляд. — Мы же доехали до Вегаса, верно? Нам нужно сделать хотя бы одну ставку.

Я качаю головой, закусывая губу.

— Мне это не нравится.

— Я знал, что тебе не понравится, но ты же сделала все это. — Тихо говорит Иван. — Пожалуйста. Поверь мне еще раз.

Он прав, что я это сделала. И это завело нас так далеко. Я медленно киваю, хотя все еще чувствую неуверенность. Но Иван играет в эту игру гораздо дольше меня. Я должна верить, что он сможет довести ее до конца.

— Хорошо, — шепчу я, и он притягивает меня для поцелуя.

Я наклоняюсь, смакуя ощущение его губ на моих, зная, что это может быть последний день, который мы проведем вместе. Эта мысль словно царапает что-то в моей груди, и я хочу передумать, сказать Ивану нет. Сказать ему, что это слишком опасно, что мы должны остаться здесь, в Мексике, в этом маленьком солнечном пузыре, который мы создали для себя за последние пару дней.

Это было похоже на сон. На рай. Когда гнев и обида ушли, нас осталось только двое, в нашем маленьком убежище.

Но я знаю, чего боится Иван. Что в конце концов блеск померкнет. Что я снова начну скучать по своим друзьям. По своей жизни. И начну злиться на него. Я не думаю, что так будет. Но я могу понять, почему он этого боится. И хотя я бы никогда не попросила его рискнуть своей свободой, чтобы вернуть мне мою жизнь, — если бы он мог вернуть нам все это… Я могу признать, что это заманчиво.

Пальцы Ивана остаются сплетенными с моими на протяжении всей поездки в долину реки Тихуана. Я пытаюсь впитать все это: солнечный свет, часы с ним, тот факт, что что бы сейчас ни случилось, все между нами уже решено. Он любит меня, а я люблю его. И если по какой-то причине этот план пойдет наперекосяк, говорю я себе, я не позволю Брэдли победить. Я найду адвоката, хорошего. Я найду способ вытащить его.