Он встал, отхлебнул через трубочку воды из спинных танков и пошёл дальше. Псы тоже поднялись и последовали молчаливым конвоем за ним. И снова бессчётные шаги, снова белёсая бесконечность, уходящая к горизонту, и снова хмурое небо. Благо, хоть снег кончился и видимость в обычном режиме существенно улучшилась. Вот только ноги в свежий снег слишком глубоко проваливались. Так, что перед каждым последующим шагом их приходилось просто выдёргивать. А разряжать энергоносители ГР-преобразователями не хотелось. И буквально через пару километров Охотник просто взмок. «БВ» послушно осушал кожу, но всё же он потел слишком сильно и на его просушку тоже уходило изрядно энергии. «Угораздило же быть таким потнючим…», — думал он.

Независимость располагалась в обширной долине, окружённой со всех сторон холмами, но даже сами холмы Охотник имел возможность лицезреть только на исходе дня — после длительного и чертовски изматывающего марша. Он даже позавидовал своим лохматым спутникам, к которым начал уже потихоньку привыкать — они почти не проваливались в снег. Забавным образом растопыривая пальцы на лапах, более длинные, чем у обычных собак, они имели достаточно большую площадь опоры. Тоже конечно проседали, но немного. А вот ему приходилось пыхтеть, форсируя снежные завалы.

Но вот он оказался у подножия одного из холмов. Теперь требовалось только залезть на его вершину и внимательно осмотреться, лишнего не высовываясь. Однако такое простое на первый взгляд дело оказалось весьма сложным. Лезть вверх оказалось весьма затруднительно в условиях постоянно осыпающегося под ногами снега и с него ещё семьдесят потов сошло прежде, чем он оказался около вершины. Но залезть на неё ему так и не пришлось.

Сопровождающие его Псы неожиданно зарычали и припали к земле, прижав уши. Он остановился и посмотрел на них. Но они рычали не на него, а на что-то прямо впереди. А потом они сорвались, взрывая снег, и одним махом оказались на вершине холма. Из-под снега неожиданно вскочил… человек? И, подняв руки вверх, закричал: «Фу! Фу, песики! Хорошие собачки! Фу!» Псы остановились, но продолжали глухо рычать, всем своим видом выражая готовность броситься и порвать в клочья. Охотник воззрился на неожиданно возникшего перед ним… человека и прежде, чем что-либо предпринимать, решил проконсультироваться у «БВ».

— Ты кто? — Обратился к неизвестному Охотник, внимательно его разглядывая. За то, что перед ним человек, говорило и то, что неизвестный был одет в полный комплект антирадиационной защиты. Через сталестеклянный смотровой щиток на Охотника смотрело лицо, которое ему ни о чём не говорило. А, учитывая склонность Фантомов принимать знакомые образы, это тоже проходило за обнадёживающий признак.

— Я? Я — Старик с Гор. — Ответил человек.

— Мне это ни о чём не говорит.

— Не сомневаюсь. Я живу отшельником в Горах, что находятся весьма далеко отсюда. У меня гостей не бывает, я ни к кому в гости не хожу… Откуда взяться известности?

— Где находятся эти горы? Покажи хотя бы приблизительно.

Человек, с опаской поглядывая на рычащих Псов, осторожно повёл рукой на восток. «БВ» тут же подтвердил, что на востоке в указанном направлении имеется горный массив, но весьма неблизко.

— Далеко тебя занесло, Старик… — А выглядел человек действительно стариком — лицо, что отчётливо виднелось через смотровой щиток, было всё покрыто сеткой многочисленных морщин.

— Да, не близко. — Согласился тот. — Нужда заставила, ничего не поделаешь.

— Что за нужда?

— А может ты сначала уберёшь своих собак, Белый? Я никуда не убегу, а они меня заставляют нервничать. Я с детства собак боюсь.

— Это не мои собаки.

Старик удивлённо вскинул брови:

— Да неужто Псы Войны из Зоны Смерти?

— Похоже на то. А ты о них что знаешь?

— Не то, чтобы много. Только то, что порода эта выведена искусственно. Что они убивают любого в Зоне Смерти, но на одиноких путников нападать стаей считают ниже своего достоинства и навязывают таковым поединок с вожаком. И, если ты победил — значит ты теперь вожак. А это значит, что они послушают тебя. Отзови их, пожалуйста.

Охотника услышанное настолько удивило, что он совершенно автоматически скомандовал Псам:

— Ко мне!

Псы, всё ещё рыча, тем не менее попятились назад и замерли потом возле самых его ног, всем своим видом выражая готовность растерзать любого, кто к нему посмеет приблизиться. А он даже как-то не обратил внимания на то, что они теперь так близко, что ему достаточно протянуть руку, чтобы коснуться любого из них. Видимо, «БВ» всё-таки прав.

— Ты считаешь, — обратился он к старику, — что они меня охраняют?

Заметно повеселевший старик ответил:

— А что они по-твоему делают? На что это похоже?

— Не знаю. Так ты говоришь, искусственно выведенная порода?

— Да. Но это всё, что мне известно. Также я тебе рассказал и всё, что мне известно про их поведение. Больше ничего добавить не могу.

Охотник глянул на Псов. Шерсть на их загривках стояла дыбом, а клыки недвусмысленно обнажены. Тогда он решился на один небольшой эксперимент — он коснулся загривка одного из Псов, отчего тот вздрогнул, но позы не поменял и сказал ему: «Я хочу поговорить с этим человеком. Он нужен мне живым». И Пёс тут же спрятал клыки и лёг рядом на снег, внешне совершенно успокоившись. То же самое сделал и второй.

— Они понимают человеческую речь? — Ошарашено спросил Охотник у Старика.

— Мне-то откуда знать, — несколько нервно ответил тот, — это твои собаки, а не мои.

— Хорошо… — Охотник ненадолго задумался, а потом продолжил. — Ты говорил, что не просто так здесь оказался.

— Ну да. Но может поднимешься ко мне наверх, сядем здесь и поговорим?

— Возможно. Но сначала я хочу узнать, как ты блокировал мои системы?

— С помощью вот этого. — И Старик показал ему плохо различимые на одежде тонкие провода. — Это мне эти дали… как их… имплантоиды…

— Имплантоиды? — Охотник насторожился. — А я слышал, что они любого, кто к ним попадает…

— Да, да, да… Но у меня с ними уговор.

— Что за уговор?

— Давай сядем и поговорим. — Повторил приглашение Старик.

— Нет. С вершины холма просматривается Независимость. Значит и вершина холма просматривается из Независимости.

— Да нет же… Это ещё не вершина. Вершина там, — и Старик неопределённо махнул рукой за спину, — а здесь — площадка перед вершиной. Из Независимости нас не увидят. Да это и не в моих интересах…

— Вот как? — Охотник недоверчиво осмотрелся, просканировал дополнительно холм и убедился, что вершина действительно — немного дальше. Совсем немного, но достаточно, чтобы спрятаться от прямого наблюдения из Независимости. — Ну, хорошо… Давай поговорим.

Он поднялся к Старику на площадку, а Псы шли рядом, чуть ли не прижимаясь к ногам.

— Вот и хорошо. — Сказал Старик, осторожно сел, поглядывая на Псов и предложил Охотнику сделать то же самое. Тот не стал упорствовать и тоже сел. Псы тут же легли рядом, не сводя со Старика своих белёсых глаз.

— Ну, рассказывай, Старик…

— И расскажу, — ответил тот, — только, чтобы было понятней, начну с самого начала, а ты сиди и слушай. Хорошо?

— Хорошо.

— Ну так вот… Как я уже сказал, живу я в Горах. Давно уже живу. И считаю, что там в общем-то неплохо. Я давно уже приспособил к жилью одну из тамошних пещер. И теперь в ней и тепло, и светло, и сухо, и никаких сквозняков, что в моём возрасте немаловажно. Ко всему прочему, пещера находится достаточно высоко, чтобы меня не беспокоили те же фартаны и достаточно низко, чтобы я сам не мучился, спускаясь и поднимаясь. А защитой от более крупных зверей служит то, что к пещере ведёт достаточно узкий лаз, через который я и сам прохожу только на четвереньках. К тому же, я сделал что-то вроде двери, которая является достаточно сложным препятствием для зверя… Но не для мутанта.