Под лапами пружинил мох. В поисках добычи я раздула ноздри и напрягла слух. С севера ветер принес запах женского пота, смешанный с терпким ароматом багульника, — фейри.

Я сменила направление, стараясь держаться подальше от этих красноволосых дамочек.

Добычу я сначала учуяла и только потом увидела, как между деревьями мелькнуло пушистое тельце с длинными ушами. Инстинкт охотника вогнал в меня шпоры, заставив немедленно пуститься в погоню.

Хорошо! Свобода! Воздух в лицо (то есть в морду), мышцы сокращаются, сердце в груди стучит, кровь бежит по венам все быстрее и быстрее. Я в своей стихии! Счастье и гармония.

Восторг погони захватил меня настолько, что я не заметила, как пересекла границу королевства и углубилась в чащу Розового леса. За широким ручьем, полным гладких камней, торчащих из воды, я наконец-то настигла свою добычу. Зубы сомкнулись на серой шубке зайца, и я услышала хруст его костей. Если раньше, поедая сырое мясо и ощущая во рту горячую терпкость крови, я вместе с голодом испытывала брезгливость, то теперь — триумф победы. Моя человеческая и животная часть пришли к согласию.

Одного зайца мне было мало, и я решила продолжить охоту, вернувшись на земли Маарлинэля, но тут меня насторожил странный звук. Словно сухая ветка хрустнула под лапой крупного хищника. Я прижала уши к голове.

Затряслись кусты на другом берегу ручья. И снова стало тихо и спокойно. Тот, кто бродил в тех зарослях и шумел ветками, ушел. Или затаился?

Медленно, не теряя бдительности, я двинулась вдоль звенящей воды. Кроны деревьев бросали на меня густую тень. Меня не покидало тревожное ощущение, что за мной следят.

Обоняние подводило. Как всегда после еды, нос был забит запахом свежей крови, и я несколько раз громко фыркнула, чтобы вернуть себе идеальный нюх. И сразу учуяла рядом зверя. Не просто зверя — своего сородича.

Шлейф знакомого животного запаха тянулся вверх, к деревьям над моей головой.

Я проследила за ним взглядом.

Из зеленой листвы на меня смотрели круглые желтые глаза пантеры.

Обнаружив, что его заметили, зверь зарычал, и в его рычании я услышала: «Кто ты такая? Почему на тебе отпечаток моего запаха? Как такое возможно?»

Отпечаток запаха?

Я невольно принюхалась и без труда учуяла в незнакомце на дереве своего родственника.

В отличие от этого оборотня, я не задавалась вопросами. Картина в моей голове сложилась сразу.

И захлестнул гнев. Я сама не заметила, как оскалила клыки.

Скрипнула ветка дуба. Зашелестели листья. Мелькнула в просветах зелени черная блестящая шкура.

Быстрым слитным движением пантера спрыгнула с дерева и мягко приземлилась на лапы. Желтые глаза поймали мой взгляд.

«У меня нет детенышей…»

Мы говорили без слов, на языке животных. Оборотень передо мной вызывал у меня глубокое чувство гадливости. Стоило вспомнить, что он сотворил с беззащитной девушкой в лесу… Пусть я не настоящая Лиена Войс и Грация Войс не моя мать, насильники всех мастей мне омерзительны.

«…нет детенышей, но ты пахнешь моей родной кровью. Это невозможно».

Раздувая ноздри, он принялся обходить меня по кругу. Я следила за тем, чтобы все время оставаться к нему лицом. Поворачиваться спиной можно лишь к тому, кому доверяешь.

«Почему невозможно? Почему ты так уверен, что не успел наплодить детей?»

«Потому что я один из немногих избранных, кто отмечен великим кошачьим богом».

Было так странно улавливать в зверином рычании, в этих низких рокочущих звуках, смысл.

«Что это значит?»

«Как ты, оборотень, можешь не знать? У меня на хвосте его печать», — и длинный темный хвост скользнул в воздухе перед моим лицом. Среди черной лоснящейся шерсти я увидела небольшое пятно белого цвета, по форме напоминающее звериный клык. Метка кошачьего бога?

Бывшая хозяйка моего тела Лиена Войс ничего не слышала о традициях и верованиях пантер, впрочем, как и любой другой человек в Аликансе, не обладающий звериным геном. Я лишь отстраненно отметила, что у меня на хвосте такого знака нет.

«Лишь одна самка способна дать мне потомство, — продолжил насильник, — та, что составит мне идеальную пару. Обещанная мне богами избранница. Эту женщину я пока не встретил».

Стало грустно. И гадко. И немного обидно за участь Грации Войс, которая до того, что с ней случилось, была, судя по всему, неплохим человеком — смелым и преданным.

В отличие от хвостатого папаши Лиены, я уже осознала весь ужас ошибки, совершенной им много лет назад. Вот так взять и одним днем разрушить собственное счастье, а заодно и счастье женщины, предназначенной тебе судьбой. И платить по счетам годами. Жаль, что последствия этой роковой ошибки несли на своих плечах оба — не только насильник, но и жертва.

«Все еще ждешь ее? Свою избранницу?»

«Жду».

Зверь посмотрел на меня так, словно тоже начал что-то понимать. Желтые глаза темнели, постепенно наполняясь ужасом.

«Не жди, — отрезала я беспощадно, без капли жалости. — Ты ее сломал. И теперь вместо любви у нее для тебя лишь ненависть».

Воцарилась звенящая тишина.

Я слышала, как участилось дыхание зверя, как громче забилось его гнилое сердце, как острые когти на лапах вылезли наружу и вонзились в землю. Животный запах, исходящий от тела оборотня, стал плотнее и гуще.

«Та дева… С розовыми волосами… Вот почему я…»

Я молчала, позволяя жуткому осознанию трагедии затопить разум насильника. Больно? И правильно. Так и должно быть. Мучайся, понимая, что натворил — собственными руками сломал судьбы сразу двоим.

«Где она сейчас? — Зверь снова принюхивался ко мне, чуя кровное родство. — Я должен…»

«Не надо. Она тебя ненавидит и правильно делает».

Я вспомнила, какой была Грация Войс до того, как ее душу и тело растоптали, и мне стало больно.

«Человечка. Разве мог я подумать, что моя избранница — человечка?»

«Ты мерзок, и тому, что ты сделал, нет оправдания».

Я начала пятиться к ручью, не желая больше разговаривать с этим негодяем. Желтые глаза зверя провожали меня больным взглядом.

«Уходишь? Но мы семья».

«Ты мне не семья. Шанс создать семью ты потерял давным-давно. Теперь живи с этим».

Взмахнув хвостом, я перескочила ручей и понеслась сквозь лес к своей настоящей семье, к тому, кто меня любил и кому я могла доверять.

В спину мне прилетел звериный вой, полный горя, но жалости к его обладателю я не испытала ни грамма. Этот мужчина заслужил свои страдания.

Свадебные церемонии в Маарлинэле традиционно проводили в «Саду влюбленных». Здесь это было что-то наподобие ЗАГСа. Место невероятно красивое и романтичное.

Круглую поляну окружали необычные деревья: на вид — пушистые ивы, только ветки украшены белоснежными цветами. От каждого порыва ветра цветочные лепестки осыпались. Ими была покрыта вся земля возле серого ритуального камня, на поверхности которого светились мягким янтарным светом вырезанные руны.

Высотой камень был в человеческий рост, шириной — в три обхвата. Мы с Илри стояли перед ним, взявшись за руки, и повторяли за эльфийским жрецом текст брачной клятвы, а придворные наблюдали за нами, прячась в тени цветущих ив.

Местным языком я до сих пор не овладела, поэтому, чтобы не ударить в грязь лицом, накануне церемонии выучила слова клятвы наизусть с помощью моего наставника альва Гаэлиэля. Зато теперь не запиналась посреди фразы, не путалась в звуках и ударениях, а еще знала перевод.

Клятва звучала как заклинание. Глубокий мягкий голос Саилрима завораживал и ласкал слух. Легкий ветерок трепал распущенные по плечам волосы и невесомую ткань свадебного шлейфа.

На мне было кремовое платье, расшитое жемчугом, вместо фаты — диадема. Так здесь было принято. Король облачился в серебристый камзол с узорами, в светло-серую рубашку с кружевной манишкой, волосы заплел в косу. От его красоты, от влюбленного взгляда, которым он на меня смотрел, щемило в груди.