А сам, ухватив рюкзак, прихрамывая, бросился к вертолету, который вновь завис над плато, только теперь чуть дальше. Швырнув рюкзак Самарину, я влез следом. По броне застучали пули.

Кэп, уже с наушниками на голове, тут же подтвердил, что эвакуация завершена.

Борт качнулся, ушел влево и резко завалился вниз.

Я тяжко выдохнул, обратил внимание на свою ногу — она вся была в крови… Голова вдруг закружилась, я качнулся, едва успел ухватиться за поручень. Накатила слабость… Я едва ли не рухнул на пол!

В это утро майор Кикоть переписывал и в очередной раз анализировал всю имеющуюся у него информацию на Максима Громова, попутно попивая чай. Чай оказался хорошим, индийским.

Вдруг, в дверь решительно постучали.

— Да! — отозвался Виктор Викторович, не отрываясь от письма.

Дверь открылась и на пороге появился сам полковник Афанасьев — начальник управления. Он в задумчивости остановился в дверях, быстрым взглядом окинул крошечный кабинет, затем посмотрел на его владельца. Майор, увидев вышестоящего офицера, отставил кружку с чаем и поднялся с места.

— Здравия желаю, товарищ полковник!

— И тебе не хворать, Витя! — негромко произнес начальник. Выражение лица у полковника было странным. Затем он все-таки вошел внутрь. Второго стула тут не было, но тот и не собирался садиться. — Как дела?

— Нормально. Работаю! — он кивнул на ворох бумаг.

— А настроение как? До меня слух дошел, что ты увольняться собирался!

— Ерунда, не было такого! — криво улыбнулся Кикоть. Ему было неприятно об этом говорить, но вида он не подал. — Хотя не спорю, последние кадровые изменения меня очень огорчили.

— Ясно, — все так же спокойно произнес Афанасьев кивнув пару раз. — Ну, возможно, я тебя сейчас обрадую, а может и нет. Наверху, в вышестоящем управлении по тебе принято неожиданное решение. Через месяц, едешь в Афганистан! На постоянное место службы. Значит, так… Сегодня сходи в штаб, оформи командировку, я подпишу. Слетай, посмотри, наведи справки. Если что, я согласовал. Ну, тебе же не привыкать.

Сказать, что Виктора Викторовича эта новость удивила, значит, не сказать ничего.

— Э-э… Куда? — сглотнув, переспросил майор.

— В Афганистан, ты не ослышался. В Мазари-Шариф, как полевому сотруднику. В некотором роде можешь считать это заслуженным повышением. Извини, но я и так сделал все, что мог.

— А-а… — затем повисла продолжительная пауза. Затем Виктор продолжил. — Ага, то есть, таким образом, вы товарищ полковник, решили меня убрать из управления, чтобы я глаза никому не мозолил?

Кикоть произнес как есть, в лоб. Получилось дерзко.

— Майор, зря ты так! — полковнику не понравилось, однако это и впрямь было правдой. — Не убрать, а дать дорогу к новым горизонтам. Смотри на это иначе. Твои прошлые заслуги сыграли большую роль. Если бы не та история с ГРУ, за которую меня самого… В общем, через пару лет ты мог бы стать моим заместителем, но… Вот скажи ты мне, чего ты вцепился в этого Громова⁈ Тебе же ясно дали понять, чтобы не лез во все это дело!

— Товарищ полковник… — неуверенно начал майор, глядя на него хмурым взглядом. Затем сделал небольшую паузу и продолжил уже более твердо. — Я до сих пор уверен, что он представляет скрытую опасность. И уровень этой опасности пока сложно оценить… И что бы вы мне сейчас не говорили, я ничего доказывать не собираюсь. Это дело прошлое. Решили от меня избавиться, ваше право. Быть может, на новом месте службы ко мне прислушаются более тщательно, чем здесь. Разрешите продолжить работу?

После таких слов, Афанасьев побагровел. Не сразу нашелся, что сказать. Не приложи он сам руку к тому, чтобы убрать Виктора Викторовича подальше, полковник бы живо поставил майора на место, доступно изложив, в чем он не прав и сколько раз. Однако хотя Афанасьев и был суровым начальником, раздувать служебные конфликты он не желал. Тем более с людьми, которых скоро здесь не будет.

— Пожалуй, и впрямь хорошо, что все сложилось именно так… — наконец ответил полковник. — Быть может, попадется командир, который твою паранойю примет за чистую монету. Но в любом случае, хочу сказать, что всего год назад ты был лучшим сотрудником нашего управления. Теперь же, ты тень себя самого.

Полковник Афанасьев развернулся, вышел из кабинета и двинулся дальше по коридору. Дверь закрывать не стал — та сама, с тихим скрипом вернулась на место. Вот он, уровень.

Виктор Викторович откинулся на спинку деревянного стула. Тот противно скрипнул. Посмотрев на потолок, майор шумно выдохнул.

— Я тень самого себя⁈ — пробормотал он и усмехнулся. — Да у меня единственного глаза открыты. Ну-ну… Еще посмотрим, кто окажется прав!

В целом, ничего критичного не произошло. Однако, если вдуматься, то получалось, что его жизнь и в особенности дальнейшая служба только что круто изменили направление. Весьма неожиданно получилось.

Несмотря на новость, настроение было обычным. Майор практически не расстроился.

— Не думал, не гадал, ни никак не ожидал… — чуть усмехнувшись, пропел майор, вспомнив известную детскую песенку про зеленого кузнечика. — Такого вот конца, такого вот конца…

Да, лететь в суровый горный Афганистан на «постоянку» ему не особо хотелось, но зато там есть перспективы, куда больше свободы действий. Там уже успело побывать множество его сокурсников, товарищей по ремеслу, после чего и впрямь открывались новые горизонты. Он знал про интересные случаи, когда в зачищенных кишлаках удавалось находить кое-что интересное. Ну и наконец, где-то там может служить сержант Громов… Ну, что ни делается, то к лучшему. Наверное.

Майор хотел по-быстрому закончить работу и сбегать в штаб, но внезапно зазвонил телефон.

— Слушаю, Кикоть! — в своей обычной манере, ответил Виктор.

— Привет майор… — с той стороны раздался негромкий, уставший голос, который показался ему знакомым. — Узнаешь?

— Нет, не узнаю! — глухо отозвался Кикоть. Он не любил такие анонимные игры по телефону. — Вы, ошиблись!

— Не торопись вешать трубку! — голос стал громче. — У меня для тебя очень интересная информация.

— С кем я говорю?

— Майор Ветров, Антон Сергеевич. Вспоминай, отдельная воинская часть в Туркменской ССР, почти у границы с Ираном и Афганистаном. Лето восемьдесят пятого года. Ну?

— А-а, это ты…! — Виктор Викторович сразу же вспомнил того замполита-тюфяка в майорских погонах, что пресмыкался перед ним, надеясь урвать кусок пирога с тарелки и за счет этого выбраться из той дыры, где он служил. — У меня нет времени на разговоры!

— Заткнись и слушай… — вдруг жестко оборвал тот. — Как я уже и сказал, есть информация, а контрразведка такое любит. Я отправил письмо, через пару дней оно будет в управлении. Там все поймешь. Если я к тому времени еще буду жив, позвони и я расскажу остальное. А нет… Ну, значит, не судьба! В любом случае, дело стоящее, уж поверь…

И он положил трубку. Раздались монотонные гудки.

Кикоть даже опешил — какого черта этот никчемный замполит позволяет себе так разговаривать с офицером КГБ СССР? Однако он тут же взял себя в руки — ничего просто так не происходит. И раз факт имеет место быть, значит, на то есть веская причина. Просто, ее нужно понять. Этот Ветров был ни рыбой, ни мясом. А сейчас сложилось впечатление, будто говорил другой человек.

Вернув трубку обратно на место, Виктор посмотрел на кружку с уже остывшим чаем. Выдохнул.

Вдруг снова раздался звонок.

— Как вы мне все дороги! — вздохнул майор. Протянув руку и взяв трубку, он вновь произнес дежурную фразу. — Слушаю, Кикоть!

Сначала там раздались помехи и тихий треск. Чекист сразу понял, что это значит.

— Это Андрей из три, шестнадцать! — раздалось из трубки. — Я узнал то, что вы просили. Родственник за бело-зеленой ленточкой. На деле. Не один. Спешит домой. Точка шесть. Все.

Далее пошли гудки. Майор кивнул сам себе, в очередной раз положил трубку на корпус пластикового аппарата. Он услышал достаточно.