— Ты и правда не веришь, — ошеломленно выдыхаю я.

— В чем я не прав?

Если честно, у меня нет аргументов, разве что только:

— А как же дети? Если человек стремиться только к собственному удовольствию, то как женщины идут на уход за младенцами? Бессонные ночи, потеря красоты, возможно работы.

— Это очень здорово продумано природой. Так называемая связь матери и ребенка не что иное, как выброс гормонов.

— Но тогда почему о детях заботятся, когда они вырастают? Выброс гормонов вещь единоразовая.

— Чтобы доказать свою состоятельность как родителя.

Заставили ли меня слова Макса задуматься? Да. Он не задает больше вопросов, дает мне время подумать над тем, что он сказал. А я понимаю одно. Мне не нравится такая позиция. Она мне не близка. Я бы сказала, что планирую счастливую старость с кошками, не потому, чтобы хочу, чтобы кошки потом обо мне хорошо отзывались, это смешно. А потому, что так смогу им помочь. Мне это кажется правильным. Помогать тем, кому ты можешь помочь, и кто сам не в состоянии справиться.

— Помощь со стороны местных черепахам на пляже тоже по-твоему имеет под собой какой-то меркантильный интерес? — тем не менее не удерживаюсь от комментария.

— Пока для меня вообще безвозмездная помощь кому-либо остается загадкой. Я не понимаю, как люди на это идут и какие цели преследуют, — пожимает плечами Макс, — но обязательно пойму.

Я усмехаюсь. Верит ли он мне, что я занимаюсь охраной природы? Если верит, то тогда его дружелюбие сейчас не более, чем способ решить озвученную задачу. Если нет, то получается, что он хочет вывести меня на чистую воду. В любом случае, о честных доверительных отношениях, речи не идет. Что ж, зато ужин был прекрасен.

Смотрю на часы, и, правда, пора домой.

— Поехали? — спрашивает Макс, правильно расценив мое настроение.

— Да.

Уже хочу встать, как вдруг со стороны воды начинает разноситься громогласное «Га-Га-Га» вперемешку с «Кря-Кря-Кря». Поворачиваю голову и вижу огромную стаю птиц, которая выплывает на центр реки. Дети вскакивают со своих мест и начинают в воду кидать различную еду. Но гуси и утки оказываются упитанными и привередливыми.

— Ты видишь? Видишь? — тараторю я, тыкая пальцем в птиц.

— Вижу, — раздается почему-то совсем рядом, видимо Макс тоже решил поближе рассмотреть птиц.

— Скорее, дай что-нибудь, что они любят?

— Я не знаю, — спокойно откликается Макс.

— Ты же тут уже столько раз был?

Разворачиваюсь в другую от Макса сторону и смотрю, что у нас осталось на столе. Черт, хлеб я весь съела. Как по волшебству появляется мальчишка-официант и ставит перед нами новую корзинку с хлебом.

— Спасибо, — искренне говорю я.

Паренек кивает, сначала мне, потом Максу и скрывается.

Начинаю подманивать птиц хлебом. Они радостно плывут ко мне. Вижу, как расстраивается девочка лет трех за соседним столиком. Туда никто не приносил новую корзинку с лепешками. Беру одну лепешку из своей корзинки, а остальное несу за соседний столик. Малышка так рада. Ее родители рассыпаются в благодарностях и хотят отдать мне деньги. Они серьезно? Счастье ребенка бесценно.

Возвращаюсь за свой столик и начинаю потихоньку подкармливать гусей и уток. Несколько раз самый смелый гусь берет у меня кусочки прямо из рук. Вы знали, что у гусей есть зубы? Я вот очень удивилась. Скормив свою часть хлеба, какое-то время наблюдаю за счастливо смеющейся малышкой и ее мамой за соседним столиком. Когда и у них заканчивается лакомство, птицы, насытившись, уплывают.

Ловлю на себе пристальный, изучающий взгляд Макса.

— Почему ты отдала хлеб? — сразу спрашивает.

— Счастье ребенка бесценно.

— Но это даже не твой ребенок. Ты его возможно никогда больше не увидишь. И тебе явно нравилось самой кормить птиц.

Пожимаю плечами. Пусть думает, что хочет. Я все равно с его позицией не смогу ему ничего объяснить.

— Может поедем?

Макс кивает, мы встаем и направляемся на выход. Только оказавшись в машине, я понимаю одну вещь.

— Макс, мы же не заплатили!

— Не переживай, — усмехается Макс, — я заплатил. Какие планы на завтра? — сразу переводит тему.

Удивляюсь, но виду стараюсь не подавать. Сначала накормил, потом подвез, сейчас вот спрашивает про завтрашний день. Что с ним происходит?

— Пока не знаю, — пожимаю плечами.

— Хочу посетить одно место. Составишь мне компанию?

— Нет.

Почему нет? Да просто потому что это Максимилиан Орлов, который записал меня в свои личные цирковые обезьянки. Не самое приятное чувство.

— Как знаешь.

— А какое место?

Ненавижу себя за этот вопрос. Но неудовлетворенное любопытство тоже не самое приятное чувство.

— Поедешь, узнаешь, — весело хмыкает Макс.

Отвернулась к окну в размышлениях. Завтра я думала пообщаться с Костей и Алисой. Продумать дальнейший план и поразмышлять, чем еще мог заинтересоваться Орлов. С другой стороны, не проще ли мне будет, не просто ломать голову, а все увидеть своими глазами. Поеду, проконтролирую и может успею вмешаться, как случайно вышло сегодня в Кей-Кей. Так шансов точно будет больше.

Пока я витала в облаках, мы приехали. Макс заглушил двигатель и повернулся ко мне. Красивый, гад.

— Ну, так что? — искушает улыбкой.

— Хорошо, составлю тебе компанию, — говорю с одолжением, на что Макс только еще лучезарнее улыбается.

— Заеду в восемь.

— Хорошо, — отстегиваю ремень, выхожу из машины, — пока.

Захлопнув дверь, направляюсь в сторону дома. Я не слышу, как уезжает машина, только чувствую, как кто-то прожигает меня со спины взглядом. Главное, не оборачивайся, Алина, терпи. Скрывшись за калиткой, выдыхаю, прислоняюсь спиной к забору и медленно оседаю вниз. Мне страшно. Страшно, потому что я ничего не понимаю. И боюсь очередных эмоциональных качелей.

Вернулась домой, меня тепло встретила Алиса, я сразу рассказала, что произошло. Поделилась и тем, что случилось в магазине с Амирой. Пообсуждав с подругой произошедшее, мы обе пришли к выводу, что ничего плохого Орлов в этот раз не делал и не замышлял. Разошлись по своим комнатам и легли спать. День получился эмоционально тяжелым.

Нас следующее утро я встала раньше детей. Как раз слышала, как Алиса их будила. В какой-то момент поймала себя на том, что собираюсь слишком тщательно для человека, который просто хочет узнать, чем планирует заниматься кто-то чужой. Правда поймала я себя на этой мысли, когда уже подкрашивала губы блеском. Спрашивается, зачем я это делала? Но пока наводила красоту, подошло время выходить. Что ж, могу я для себя побыть красивой? Вот и я решила, что да. Коротко перекусив прямо на кухне, выпорхнула из дома.

Ворота открыты, а около них стоит Артем в заведенной машине. Ждет детей.

— Привет-привет, трудягам! — весело поздоровалась.

Артем перевел на меня недоверчивый взгляд, долго изучал меня, а потом очень удивился.

— Лина?

Фыркнула.

— Кто же еще.

Он вышел из машины, продолжая изучать меня с восхищением. Да, видимо я перестаралась. И вроде одета вполне обычно, разве только шорты чуть короче, чем нужно, да топ облегает. Волосы выпрямила, ну и макияж опять же. Давно я его не делала. Лет пять, наверно. Артем подал мне руку и прокрутил вокруг своей оси.

— Ты потрясающе выглядишь. Отпуск идет тебе на пользу.

— Благодарю, — я церемониально поклонилась, чем вызвала у Артема улыбку.

— Тоже в город собралась? Тебя бы я мог и позже отвезти, зачем было вставать в такую рань?

— Да нет, я договорилась провести время со знакомым.

— А я думал поболтать в дороге, дети обычно в телефонах залипают, — Артем скис.

Тут из-за поворота показалась вполне знакомая белая машина, она медленно затормозила около нас. Только сейчас я обратила внимание, что Артем так и не выпустил моей руки, попыталась высвободиться, но ничего не вышло. Артем будто и не заметил моих попыток.