— Что там?

Она отрывает от журнала ошеломленный взгляд и изображает рыбу. Открывает и закрывает рот, без возможности выразить мысль словами.

Любопытство кошку сгубило. Подхожу к коллеге и заглядываю в журнал.

«Назван настоящий владелец фонда Лабеан Корпарейшн, молодой миллиардер Максимилиан Орлов», — гласит название статьи.

Чувствую, как мой живот закручивается в узел, еле успеваю добежать до мусорки. Меня выворачивает наизнанку.

— Лина? — обеспокоенно зовет меня Настя, протягивая стакан воды, — ты как?

Забираю стакан и осушаю его залпом. Фух, вроде легче.

— Как знала, не стоило позавчерашний торт на завтрак доедать, — отшучиваюсь, — спасибо, мне легче.

— Не за что. Нет, ну ты видела? Не мерзкий Стрелецкий, а какой-то Орлов, — возвращается к новостям Настя.

А меня снова скручивает.

— Может ты домой поедешь? — коллега мягко намекает мне, что в таком состоянии работать не следует.

Киваю.

— Только шефу скажу.

— Что ты хочешь мне сказать? — в дверях как раз вырастает фигура нашего босса.

— Лине бы домой, отравление, — отвечает за меня Настя, шеф недоверчиво прищуривается, ну да, а на коленях возле мусорки я сижу для антуража, — Павел Петрович, а вы слышали, что у Лабеан объявился новый владелец?

Я снова чувствую спазмы. Радует, что уже нечем.

— Лина, домой. И врача вызови, — командует шеф и скрывается, так ничего и не ответив на высказывание Насти.

Доезжаю до дома и отключаюсь. Последние дни выдались на редкость сложными. Почему-то постоянно хочется спать, а еще работа, собеседования.

На следующий день чувствую себя достаточно бодрой. Отправляюсь на работу.

— О, а я думала, ты несколько дней дома проваляешься, — здоровается Настя.

— И тебе привет.

— Как ты? — сочувственно спрашивает.

— Нормально. С утра никаких симптомов.

— Это хорошо.

День проходит в обычном режиме. Как и следующие три. Только по утрам иногда мучает тошнота, но хотя бы без последствий.

— Кофе будешь? — спрашивает Настя, — а то ты бледная такая, давай сделаю?

Она опирается на мой стол и машет руками над своей чашкой с кофе.

— Смотри какой запах, ммм!

А я на этот раз успеваю добежать до туалета. На выходе меня встречает хмурая Настя.

— Ты беременна?

— Что? Нет.

— Значит не знаешь, — выдыхает она себе под нос, — Быстро в аптеку за тестом. Перед шефом прикрою.

— Настя, все в порядке. Это последствия отравления.

— Угу, тошнота по утрам и рвота от запаха кофе. Ну да, — хмыкает, — Задержка? — ей не требуется ответа, она все считывает по моему лицу, — Дуй в аптеку, я сказала. Всем спокойнее будет. Заодно прогуляешься, а то сидим весь день в душном кабинете.

Иду в аптеку и убеждаю себя в том, что все это какая-то ошибка. Этого не может быть. Или может? Я была в полной уверенности, что цикл сбился из-за смены климата.

Покупаю тесты и возвращаюсь на работу. Я успела себя накрутить, чувствую, как подрагивают руки.

— Не ссы, — пытается подбодрить меня подруга, — точнее, ссы. Только на тесты и в туалете.

Глупая шутка разряжает обстановку. Делаю тесты. Две. Следующий. Две. Последний. Две. Твою мать.

— Ты там не утонула, — слышу встревоженный голос подруги.

Открываю дверь.

— Это П***ец.

После того, как на меня навалилось осознание происходящего, я попыталась вспомнить, могла ли я как-то навредить ребенку. В том, чтобы оставить маленькую жизнь, сомнений не было. Я до сих пор испытываю странные ощущения. Как будто парю. Я очень счастлива.

Сразу стали ясны все мои перепады настроения, утренняя тошнота, страсть к клубнике в конце концов. Весь день глупая мечтательная улыбка не сходила с моего лица. И видимо выглядела я, как настоящая сумасшедшая, поскольку Настя не задавала никаких вопросов, не лезла в советами. Она вообще меня не трогала.

Сразу записалась к врачу. Нужно узнать, что с моим малышом, как он развивается.

На следующий день гинеколог обрадовала меня тем, что с моим маленьким чудом все в порядке. Мне выписали витамины. Выдали тонну направлений на анализы и отправили на работу.

— Так тебя можно поздравить? — Сходу спросила Настя, стоило только переступить порог кабинета.

Решительно кивнула и расплылась в глупой улыбке.

— Поздравляю, — Настя подлетела и постаралась задушить меня в объятиях, — я хочу знать всё-всё-всё.

— Ну, плод развивается согласно нормам, ему десять недель. Мне даже дали послушать сердцебиение! — радостно делюсь новостями.

— Я не об этом, — отмахивается Настя, — кто папаша?

Отец. У ребенка есть отец. У каждого. Почему я об этом не подумала вчера…

— Только не говори, что не знаешь, — коллега по-своему интерпретировала мое молчание.

— Знаю…

— Но?

— Но? — переспрашиваю.

— Ты так сказала, что «но» точно требовалось.

— Хорошо, — сдаюсь, — но я почему-то об этом не подумала.

Настя начинает смеяться.

— То ли еще будет. У меня к концу беременности обычно все мысли из головы испарялись. Я стирала тарелки и прятала огурцы в носки. А потом не могла объяснить, почему я это делаю.

Хмыкаю. Надеюсь меня минует эта участь.

— Так кто папка? И когда, мать, ты вообще успела? В отпуске? И почему я ничего не знаю о твоем курортном романе? Хотя бы имя знаешь? Имя скажи хотя бы. Я сама его найду. Так помнишь или нет? — вопросы из нее вылетали со скоростью света.

— Орлов. Макс Орлов. Только замолчи, прошу. Голова болит от твоей трескотни.

Настя падает на стул и, наконец, замолкает. Массирую виски, пытаясь прийти в себя.

— Макс, который Максимилиан? — через несколько минут спрашивает подруга, в ее голосе отчетливо читаются истеричные нотки.

Смотрю на коллегу, она снова изображает рыбу. И мне отчего-то становится очень смешно.

— Именно, — говорю, наблюдая за тем, какой спектр эмоций прокатывается по ее лицу.

— Ну ты и везучая, подруга, — ошеломленно произносит, потом смотрит на меня, — ты же сообщишь ему?

Задумываюсь на мгновение, а потом решительно киваю. Он имеет право знать.

— Ну и правильно, вместе делали, вместе и отвечать надо. Звони сейчас! — налетает Настя.

Нерешительно беру телефон. Палец зависает над кнопкой вызова. Хмурюсь, вспоминая о причинах, по которым мы разошлись и из-за которых не общались. Настя нажимает на вызов вместо меня. Сбрасываю.

— Ты чего? — удивляется коллега.

— А ничего, может и к лучшему, что он не знает.

В этот самый момент мой телефон оживает.

— О, перезванивает! Отвечай.

Беру трубку.

— Лина, — родной голос ласкает слух. По мне начинают бежать мурашки. Соскучилась. Очень. Несмотря ни на что, я скучала.

— Привет, Макс.

— Что-то случилось? — в голосе сквозит беспокойство.

— Нет…

Настя смешно округляет глаза и показывает на мой живот. Фыркаю. Макс терпеливо ждет, ничего не говорит.

— Мы можем встретиться? То есть, ты где сейчас? — откашлявшись, спрашиваю.

— В головном Лабеан. Могу подъехать…

— Нет! То есть… я сама подъеду. Когда сможешь уделить мне время?

— Сегодня в офисе до семи.

— Хорошо, скоро буду.

— Жду.

Макс первым сбрасывает вызов.

Через час я подъезжаю к современному офисному зданию. Захожу внутрь. Просторный холл, панорамные окна. Ничего общего с моим местом работы. За стойкой сидит девушка, красивая, ухоженная, одетая в стильный костюм.

— Здравствуйте. Я к Орлову.

Она мажет по мне быстрым взглядом и снова возвращается к своему компьютеру.

— Его нет.

— Он сказал, что будет в офисе до семи.

— Нет его, — она тяжело вздыхает и закатывает глаза.

Злит.

— Я Алина, может спросите?

— Мне позвать охрану? — раздражается.

Отхожу в сторону. Звоню Максу.

— Да.

— Привет еще раз, я подъела, меня не пускают. Ты уже уехал?

Тишина на том конце провода.