Возвращаясь обратно, я снова прохожу мимо этого чудо-парня и мой взгляд снова останавливается на нем. Зак мирно спит на гостевой подушке под молочно белым пледом. Поддавшись мимолетному чувству, я подхожу к нему и нежно целую его макушку, как он поцеловал меня несколько часов назад. И быстро поднимаюсь в комнату.

Там крепко, раскинувшись поперек кровати, спит мой Тёма. Я забираюсь под одеяло и, словно ища спасения, прижимаюсь всем телом к мужу, но не могу сомкнуть глаз почти до рассвета…

Проснувшись на следующее утро, я вижу, что мой соня все еще смотрит сны. На полу все еще стоят неразобранные чемоданы. Вчера мы успели только достать ванные принадлежности и по паре свежих вещей. Проматывая в голове события прошлой ночи, я механически раскладываю по полкам футболки, майки, топы, джинсы; рубашки и платья вешаю на плечики. Нижнее белье занимает свое место в изумительном комоде. А обувь удобно располагается в обувном отделе.

Выполнив все утренние водные процедуры и надев удобное удлиненное платье на бретельках, я спускаюсь вниз, где до сих пор спит крепким сном Зак. Я решаю занять время приготовлением блинчиков.

В поисках необходимых продуктов я не замечаю, какой шум подняла, и вскоре на пороге кухни появляется Зак с заспанным лицом и во вчерашней одежде.

— Что будет на завтрак? — спрашивает он с любопытством, и я теку от звука его голоса, не в силах справиться с собой.

— Любишь блинчики?

— Моя бабушка печет потрясающие блинчики… — не подозревая о моем состоянии, хриплым голосом отвечает на вопрос хозяин дома.

— Тогда мне нужно будет постараться, — я храбро принимаю вызов. — Поможешь мне найти необходимые продукты? Я нигде не вижу муку.

Достав муку, Зак уходит приводить себя в порядок. И пока я готовлю тесто, он снова возвращается в джинсовых шортах и темно-синей футболке. Сев на барный стул, он внимательно смотрит, как я разогреваю блинную сковороду и наливаю первую порцию теста.

— Спасибо за вчера. И извини. Я не хотел перекидывать на тебя своих тараканов. Я запомнил все, что ты вчера сказала, и мне кажется, ты во многом была права. Точнее, во всем. Это удивительно. Мои родители, мои друзья, даже я сам не понимал причины моих неудач. А ты вот так просто разложила все по полочкам.

— Не стоит извиняться. На мне чужие тараканы не приживаются, — шучу я. — Ты поделился самым сокровенным. Это дорогого стоит. Я рада, что оказалась права и смогла помочь… если смогла, конечно, — я кладу первый блинчик на плоскую тарелку. И наливаю вторую порцию теста. — У тебя есть джем?

— У меня море разных вкусов. Персик подойдет?

Я киваю. Зак берет блин с тарелки и, приправляя его джемом, начинает с аппетитом его поглощать.

— Вкусно! Не так как у моей бабушки. Они другие. Мне очень нравится. Ты талант, — внутри от его похвалы расцветает чувство счастья. Как у щенка от доброго слова хозяина, ей богу, пора как-то с этим завязывать!

— Спасибо, — отвечаю я, покусывая губу, и кладу на пустую тарелку второй блинчик.

Еще минуту Зак молчит, а потом спрашивает:

— Хочешь, я расскажу, как все было с Ванессой?

— Если ты хочешь знать, интересно мне или нет, то да. Очень. Но я не настаиваю. Это наверняка трудно и больно.

— Я влюбился в Ванессу с первого взгляда еще на пробах, когда мы вместе с ней пели, — начинает свой рассказ Зак, беря с тарелки второй блинчик. — Тогда я мечтал только об одном — чтобы нас с Ванессой утвердили сниматься вместе. И моя мечта сбылась. Это было похоже на чудо. У нас было много общих сцен, и она очаровывала меня с каждым днем все сильнее. Она была ослепительной, милой, яркой. К тому времени у нее был большой опыт работы, я же только делал первые шаги. И поэтому ставку сделал на дружбу. Мы много шутили и смеялись. Я незаметно ухаживал за ней. И вот внезапно съемки закончились. Мы продолжили видеться на общих тусовках. Я чувствовал, что она становится мне необходимой. И однажды взял ее руку и рассказал о своих чувствах. Она посмотрела на меня и сказала, что давно ждала, когда я решусь.

Мы соединились. Соединились наши тела, соединились наши души. Дополнив друг друга, мы почувствовали себя всемогущими и договорились, что не будем делить свои отношения ни с кем. Мы не обсуждали их нигде и держали в строгом секрете. И даже когда признались, что встречаемся, не сообщали никаких подробностей. Мы боялись опошлить то, что казалось нам святыней. Я завидовал своему счастью и был счастливейшим человеком на земле. Но вот закончились совместные съемки последней части проекта, и «взрослая» жизнь начала нас разъединять. Мы старались с этим бороться. И от этого становилось только хуже.

То время было действительно трудным. Меня раздирали противоречия. С одной стороны на меня просто обрушился шквал предложений. Ванесса в то же время снялась в нескольких потрясных фильмах в главной роли. Мы дорвались до славы! Кэти, ты должна понять — такого мы просто не ожидали и стремились поймать жизнь за хвост, одновременно опасаясь быть выброшенными на обочину.

И еще мы старались встречаться как можно чаще, в перерыве между съемками. У нас появились дома в Голливуде, и мы часто ночевали друг и друга. Мы почти жили вместе.

Но жизнь набирала обороты. У Голливуда есть изнанка, и она черного цвета. В наших жизнях появлялось все больше людей, и они отдаляли нас. У Ванессы появилось много поклонников, и, будучи яркой личностью, она иногда слишком увлекалась. Я ревновал. Мы ссорились. И однажды стало ясно, что пора прекратить наши отношения, если мы не хотим стать врагами. Я предложил, и Ванесса сразу согласилась. Тогда это шокировало меня, это удивляет меня до сих пор.

Мы развезли вещи по своим домам, я отправился на съемки, и с тех пор мы не пересекались. Мы не бываем на презентациях фильмов друг друга. Случайно или нет, но мы не бываем на одних мероприятиях, церемониях и тусовках. Благодаря плотному графику нам это с легкостью удается.

Став свободным, я переключился на работу и увлекся новыми проектами. Почти два года пролетели за один миг. Я решил, что отношения мне сейчас ни к чему. Я познакомился с актерами высшего пилотажа. Я шлифовал свое актерское мастерство, забыв про личную жизнь. Меня занесло, признаю. Стремясь к успеху как таковому, я остался в одиночестве.

Ванесса же буквально через пару месяцев нашла новое счастье с Остином. И теперь их совместными фото забит весь Интернет. И вроде бы нет никакой трагедии. Просто даже спустя всё это время я все еще люблю её. И эта любовь как незаживающая рана — болит. Другие девушки лишь на время заглушают боль. И я не знаю, что с этим делать…

— Я так и знала, что шифроваться — была твоя идея, — сказала я первое, что пришло в голову. Он любит её, всё еще любит, вот что пульсировало в моей голове. Так что любые фантазии просто бессмысленны.

— Что?

— Скрывать информацию об отношениях и деталях. Я предполагала, что ты был инициатором такой модели поведения. Ванесса слишком… легкомысленная что ли. На всех интервью было видно, что ее подмывает рассказать подробности, но любя тебя и подчиняясь, она держала язык за зубами. Как только твой контроль исчез, она сразу показала миру фотки с Остином в самых откровенных позах и рассказала где и с кем отдыхает, каким цветом красит ногти и так далее. Когда вы разошлись, вы стали самими собой. Зак! Ты стал серьезнее, увереннее, успешнее. Ты имеешь право гордиться собой и ценить себя! Но тебе нужно закрыть дверь в прошлое.

— Зак, будь аккуратнее, она у меня немного помешанная на вселенских законах! — внезапно вмешивается в наш разговор Тёма.

Оглянувшись, я вижу, что мой муж стоит у входа в кухню, опершись на стену, и внимательно слушает наш разговор.

— Эй, нечестно подслушивать, чувак! — возмущается Зак. А у меня перехватывает дыхание от мысли о том, что одни только интонации моего голоса в разговоре с Заком могли бы выдать меня с потрохами но, похоже, на этот раз пронесло.