Я писала Заку каждый день, мы перекидывались сообщениями. Страшно даже представить, сколько денег я на них потратила. Мы не болтали по телефону или по скайпу. Я не хотела ранить Артёма еще сильнее, да и романтики это воздержание прибавляло нехило. Зак пылал в Калифорнии, я топила снег в России. Таких эмоций я не чувствовала давно. От их переизбытка я ночами плакала в подушку, но верила, что все будет хорошо.

А потом был новогодний корпоратив, а потом я устроила шикарную «отвальную» и попрощалась с коллегами, которые стали мне так близки за четыре года работы. Прощаясь со всеми 30 декабря, я плакала. Девочки и мальчики тоже едва сдерживали слезы. Так я сожгла первый мост.

В тот же день я собрала основные вещи и перевезла их к родителям. Попрощалась с Артемом, поздравила его с наступающим новым годом, подарила подарок и уехала. Я встречала новый год со своими родителями, как и обещала. Артём завтра уезжал загород к друзьям, с которыми встречал новый год он. Так был сожжен второй мост.

Проснувшись 31 декабря у родителей, я чувствовала бабочек в животе и какой-то эмоциональный подъем. Я чувствовала, что сегодня я должна проститься с родным городом и сжечь остальные мосты. Зак купил мне билеты на третье января, так что времени на все осталось в обрез.

Итак, вторник 31 декабря. Последний день старого года и время сжечь все остальные мосты. Я оделась, взяла воображаемые спички и вышла из дома. С неба падали мягкие хлопья снега, и он приятно похрустывал под ногами.

Родители с самого утра уехали на дачу, где они собирались отмечать праздник в кругу друзей, брат дернул на молодежную тусу днем, а я ждала вечером подруг. Новый год они все отмечали в своих компаниях, многие были уже замужем. Но это время с семи до десяти было нашим. Девочки отменили все дела, и приехали точно в срок. Среди них были и одноклассницы, и подруги из университета, и бывшие коллеги, и девчонки с танцев, но только самые близкие.

Я не накрывала на стол, мы расположились на ковре в зале. Закуски и фрукты поставили туда же. Рядом стояла украшенная елка. В елочных шариках отражались наши возбужденные лица.

Вечеринка началась с раздачи подарков. Я привезла из штатов много классных безделушек типа шарфиков, браслетов и заколочек. Как оказалось, в Тиффани есть замечательные безделушки, которые стоят не так дорого. Девчонки были счастливы.

Потом началось самое интересное — время расспросов. Девочки засыпали меня вопросами и дружно вздыхали. Им я могла рассказать многое, почти все. Потому что знала, в их глазах я не увижу зависти. Разговор не затихал ни на минуту. Я показывала фото, и девочки дружно вздыхали по голливудским холмам, прекрасному океану и невероятным глазам Зака.

Время бежало с огромной скоростью, и пришло время расставаться. Девочки крепко обнимали меня на прощанье и просились в гости, а я пыталась запомнить их счастливые лица. Хотя с ними все было не так трудно. У них у всех был скайп, так что видеоконференции мне там были обеспечены, если на них конечно останется время…

Захлопнув дверь, я посмотрела на часы — десять!

Я срочно вызвала такси, параллельно натягивая теплый горнолыжный комплект и дутики. Новый год на даче не проходит бесследно для здоровья, поэтому подготовиться нужно серьезно. Запихивая последние вещи и косметику в дорожную сумку, вижу сообщение от такси и спускаюсь.

Это самый необычный Новый год в моей жизни! Я еду в такси загород к родителям, год отсчитывает последние часы, уступая место новому. Люди устраивают фейерверки и обкидываются снежками. Как все-таки прекрасна наша русская зима!

Машина выезжает загород, и местность резко меняется. Вокруг заснеженные поля сверкают словно сказочные сокровища Морозки. По этой дороге мы часто ездили с родителями на дачу еще с того времени, когда я была маленькой. Она мне знакома до каждого пенька, поэтому я невольно вспоминаю дни детства, когда папа прятался от меня в кукурузных полях, а потом выскакивал и пугал до смерти! Я кричала и бежала к маме, а папа бежал за мной… А вот и поворот на дачный поселок. Там я позднее гуляла с соседними мальчишками и первый раз поцеловалась. А вот и наш дом, строящийся уже добрый десяток лет. Сначала это был обычный небольшой домик, а теперь он превратился в солидный загородный дом с несколькими спальнями, верандой и свободной беседкой, где мы и собирали отрываться следующие сутки или двое.

Еще не открыв дверь, слышу веселые крики и визги. Значит праздник уже в разгаре. И я с энтузиазмом вливаюсь в эту эйфорию. Незаметно наступает полночь, начинают сыпаться сообщения от друзей, подруг, знакомых и неизвестных номеров. И была среди них одна неожиданная, но такая желанная: «Здесь полдень, значит у тебя полночь. С новым годом, моя девочка!»

А неугомонные взрослые вынесли на улицу коробку с фейерверком и стали поджигать фитиль. Салют длился несколько секунд, но это был наш собственный салют. И это было так… замечательно! Потом мы все вернулись в дом, растянули на полу твистер, и родители тут же распластались на нем руками и ногами…

Новогодняя ночь постепенно превращалась в утро. Насыщение и усталость сделали свое время, мои глаза закрывались, и я незаметно уснула в большом кресле, свесив ноги через мягкий подлокотник… А проснулась уже в своей постели. Видимо, папа перенес меня сюда, когда я уснула. Смотрю на часы. Без десять двенадцать. Как раз! В городе ангелов через десять минут наступит новый год.

Неотрывно слежу за сменой минут на телефоне, и вместе с Калифорнией отсчитываю последние секунды старого года. И вот наступает полдень, а вместе с ним наступает и полночь на другой стороне нашей планеты. С ликующим сердцем я набираю смс: «Твое время догнало мое. Теперь мы оба в 2014! С новым годом!»

И спустя мгновение приходит ответ: «Хочу, чтоб твой континент догнал мой, и мы скорее встретились. Считаю часы…»

Я читала эти строчки снова и снова и думала, какой же он романтик! Только одно огорчало меня. Я прилетала третьего января, а Зак улетал в промо-тур уже вечером четвертого января. А значит у нас были только сутки. А потом я его увижу только через десять дней, а потом в феврале. А между этими встречами бесконечные часы работы и одиночества.

Тут дверь открылась, и показалась голова папы.

— Мы кататься на тюбингах. Ты с нами?

— Конечно, куда я денусь? Только оденусь. Можно?

— Ухожу! Мы ждем внизу. Бутерброды в столовой. Один в рот и бегом на улицу, — с этими словами он закрыл дверь.

Я быстро умылась, надела горнолыжный костюм и спустилась в столовую, где на столе были остатки былой роскоши вчерашнего застолья. Схватив с тарелки бутерброд с ветчиной, я разом закинула его в рот, и еле двигая челюстями, пошла обуваться. Три пары взрослых уже вовсю резвились на улице, обкидываясь снежками. Целый туннель из тюбингов стоял рядом

— А вот и наша американка! — приветствовали они меня. — Теперь можно и на горку!

И мы отправились «на горку». Горкой был естественный склон на окраине поселка, уходящий в маленький прудик, который сейчас был прочно скован льдом. С веселыми криками мы катались друг за другом, все извалялись в снегу, а некоторые промокли насквозь. Интересно, это русская забава или также катаются и в Америке?.. Это нужно выяснить немедленно. Замерзшими руками достаю телефон и набираю смс: «а Америке катаются на горках?» И тут же приходит ответ: «Только на русских». Возможно, в такой южной и густонаселенной стране не так популярно это развлечение. Мое воображение уносит меня в швейцарские горы и переносит туда же Зака. Мы катаемся с гор, пьем горячий шоколад, без конца целуемся… и в меня летит снежный комок! Настоящий снежок, который снова возвращает меня на горку, уходящую в небольшой пруд. Этот снежок запустил в меня папин друг, и от него я чуть не слетела вниз, но чудом удержалась, и вскоре ответный снежок летел прямо в смеющегося усатого дядьку. А потом снежки начали летать во всех возможных направлениях.