Я соскочила с кровати и направилась к ноуту. Но по дороге голова снова закружилась и, не успев найти опору, я свалилась в обморок.

Не знаю, сколько я пробыла в таком состоянии, но очнулась от холодного компресса на лбу. Я лежала в постели, рядом сидел Зак и в упор смотрел на меня. Увидев, что я пришла в сознание, он приблизился ко мне.

— Ты представляешь как напугала меня?.. А если бы я не зашел узнать о твоем состоянии⁈ Сколько бы ты провалялась на полу?

Я молчала, сказать мне было нечего.

— Так, Кэти. Либо ты сейчас же мне рассказываешь, что с тобой, либо я везу тебя к доктору. И не надо говорить, что это переутомление, я тебе не поверю.

— Почему? — в голове была каша, все гудело от недостатка кислорода. — Открой, пожалуйста дверь на балкон, душно.

Зак открыл дверь и вернулся.

— Я жду.

Я отвела глаза. В голове снова спорили голоса. Одни твердили, что нужно упираться, пока сама ничего не решила, а вторые спорили, что сейчас вероятно лучшее время обсудить эту ситуацию. Из задумчивости меня вывел голос Зака.

— Я не сдвинусь с места, пока ты мне все не расскажешь.

В его взгляде читала такая тревога и забота. Забота… Как к той девочке из видения… Из глаз потекли слезы…

— Милая, что с тобой? Почему ты плачешь⁈ — в панике спросил Зак. — Я прошу тебя, не мучай меня! Что с тобой происходит?

Я поднялась на подушках и сделала глубокий вдох.

— Ты помнишь ночь перед тем как мы узнали что будем танцевать на первом шоу?

— Конечно.

— Ты не помнишь ничего необычного той ночью?..

— Ты была очень горячей, и я сходил с ума от страсти, — Зак поиграл бровями.

— А еще?…

— Той ночью многое было. Тебе пересказать все? Я не понимаю…

— Что было не так той ночью?

— Кэти, все было так! Все было прекрасно! Говори напрямую, я не понимаю.

— Хорошо, — вздохнула я. — Я расскажу, что было не так той ночью, Зак. Эта была единственная ночь, когда мы не предохранялись… — и я многозначительно замолчала, прямо глядя в его глаза. Я видела в его глазах, как он сопоставляет факты и как понимание приходит к нему, обрушиваясь с силой цунами.

— Так… ты… беременна?..

— Да.

— Ты уверена?

— Да.

— Как ты можешь знать точно?

— Я сдала анализы.

— Но… когда?

— С Эшли в понедельник, а результаты узнала в среду.

— Эшли все знала?

— Нет, она и до сих пор ничего не знает. Эш только порекомендовала мне хорошего доктора.

Зак испуганно посмотрел на меня. Могу поспорить мой взгляд был таким же. В тот момент мы напоминали старшеклассников, которые залетели по незнанию правил этой жизни. Но мы-то знали… и пренебрегли…

— Ты поэтому пила вчера только фреши? — спросил Зак, беря меня за руки и притягивая к себе.

— Да… Зак, я не уверена, что теперь делать… Срок совсем небольшой… Можно сделать аборт. Это практически неощутимо и почти безопасно…

— В твоей фразе мне больше всего нравятся слова практически и почти, — криво улыбнулся Зак.

Сидеть в его объятьях мне нравилось. Я готова была провести в них всю жизнь.

— Зак?

— М?

— Я не хочу вешать на тебя это решение, но что мы будем делать?

— Разве есть варианты? — серьезно спросил Зак. — Я вижу только одно решение. Мы его оставим.

— Что? — я оторвалась от его груди и в изумлении посмотрела в голубые глаза. Они выражали решимость и нежность. Из моих глаз потекли слезы. — Зак, я не хочу, чтобы это стало принудительным фактором… Пойми, я и сама не уверена…

— Ты не уверена, хочешь ли ребенка от меня? — притворно ужаснулся Зак, вытирая мои слезы. — Что плохого я тебе сделал?

— Нет, ты не понял. Не хочу принуждать тебя.

— Принуждать к чему? Любить тебя? Но я уже люблю тебя, Кэти!.. Не скрою, я не планировал жену и ребенка так рано, но и тебя я тоже не планировал, а ты появилась в моей жизни.

— Зак, я же до сих пор замужем! — ужаснулась я, вспомнив этот забытый уже мною факт.

— Значит ты поедешь в Россию и разведешься, а потом вернешься сюда, ко мне.

— Зак, но…

— Тсс… Кэти, иногда ты очень много споришь. Дай мужчине все решить, — Зак снова притянул меня к себе.

Так мы просидели долго. Солнце давно встало и почти дотянулось до зенита, а мы валялись в постели и обсуждали разные мелочи. Зак рассказывал, как они в детстве дрались с братом, как баловались и не слушались. Рассказывал, почему он хочет, чтобы родилась девочка или мальчик, как вдруг он отодвинул меня от себя.

— Это нормально, что ты все время пытаешь грохнуться в обморок?

— Я не уверена… Но кажется, головокружение, это нормально в первом триместре.

— Собирайся, мы едем в клинику.

— Ты собираешься ехать со мной⁈

— Да, нам нечего терять. Все равно скоро все узнают.

Он вытащил меня из постели, бережно довел до ванны и удостоверившись, что я в порядке, прикрыл дверь и запретил закрываться. Оставшись одна, я посмотрела на себя в зеркало и счастливо улыбнулась. Я и рассчитывать не могла, что Зак отреагирует так идеально. Умывшись и приняв душ, я вышла из ванной. Зак встречал меня у двери.

— И знаешь что, ты переезжаешь ко мне. Сегодня мы соберем все твои вещи. Узнай, когда принимает твой доктор, — Зак протянул мне мой новогодний подарок. Улыбнувшись его нетерпеливости, я набрала номер центра женского здоровья. Оказалось, что в выходные работает только дежурный врач по неотложным случаям. Я записалась на утро понедельника, а день мы решили посвятить переезду.

Отрицать было бессмысленно. Играть в независимость — тем более. Сейчас, когда я ношу под сердцем нашего кроху, о раздельной жизни не могло быть и речи. Решили пока никому не говорить о произошедшем. Если что и вскроется, тогда и будем думать. Единственным исключением стали родители Зака. Он позвонил им буквально сразу же и сказал, что завтра привезет знакомиться новую девушку, с которой у него «очень серьезные отношения». Про ребенка решили пока вообще никому не говорить. Даже Эшли. И родителям тоже.

Перекусив обедом, который на быструю руку приготовил Зак, мы стали собирать вещи для переезда. Их оказалось на самом деле не так много. И буквально через два часа Зак уже выносил мои чемоданы и сумки из холла.

Сегодня и в его взгляде появился новый оттенок. Оттенок заботы.

Сев в машину, Зак включил какую-то радиостанцию, и мы отправились «домой». Теперь его холостяцкий дом должен стать домом для настоящей семьи. Погруженная в эти мысли, я равнодушно смотрела на остающиеся за окном дома.

— Зак, а что будет с участием в шоу? Мы участвуем?

— Давай оставим это до понедельника. Ты проконсультируешься с доктором, а там решим. Мне не нравится твое состояние сейчас, поэтому на сегодня у тебя постельный режим, понятно?

— Хорошо, папочка, я все поняла. Только не наказывай меня, — хихикнула я.

Вдруг в наш разговор вклинилась песня из радио. «She’s miss California», — доносилось из динамиков, и я начала подпевать, потом подхватил и Зак. А мозг тем временем привычно отсчитывал такты.

— Это же самба! — воскликнула я вдруг.

— И что? — не понял Зак.

— Это наша новая самба на следующее шоу! Я придумала номер!

— Ты неугомонная, Кэти. Подожди, успокойся, отдохни, а потом сделаем номер…

— Но Зак, я же согласна на постельный режим! Послушай меня, пожалуйста!

— Ну давай, жги, — Зак очаровательно закатил глаза, смиряясь с неизбежным

— Смысл такой. Я — калифорнийская светская львица, дива, у которой всегда много поклонников, и за ней бегают папарацци. Ты — парень-сердцеед. Они случайно встречаются, когда вокруг нее вьется толпа. Он выгоняет всех лишних мужчин и заводит ее своим танцем. Она сначала сопротивляется, а потом покоряется его танцевальному темпераменту. В конце он ее добивается. И они типа меняются местами.

— Сильно… И песня зачет… Ну в общем я конечно… согласен… Давай сделаем такой номер. Только! Сначала ты консультируешься с доктором. Понятно?