— Хорошо, — кивнул отец, — мы завтра будем на сборном пункте.

Он встал и проводил свою бывшую жену до дверей. Саша остался следить за картошкой. Когда отец вернулся, он сел за стол и задумчиво произнес:

— Знаешь, Саня, я так ее любил. Когда она ушла, думал что умру. А вот сейчас смотрю на нее, и ничего в душе не шевельнулось. Просто чужой человек. Как будто и не было двадцати лет совместной жизни.

— И когда ты меня познакомишь со своим сердечным эликсиром, который тебя излечил от любовной болезни? — рассмеялся Саша.

— Думаешь стоит? — спросил отец игриво щурясь.

— Конечно! В нашем доме не хватает хозяйки!

— Ну ты прямо скажешь! — неожиданно засмущался отец, а потом с воодушевлением произнес: — А давай в это воскресенье?

— А давай! — согласился сын. — Кстати, картошка готова. Можем ужинать! Бать, а она у тебя хоть готовить умеет? А то поднадоела эта однообразная стряпня.

— Умеет. Еще как умеет, — заулыбался отец и кивнул в сторону стола.

Во время ужина Саша завел разговор:

— Батя! А как там наши дела с автоматическим пипеточным дозатором?

— Двигаются. Приходится все точить на станках. Если мы будем продолжать делать именно так, то они по стоимости получатся золотыми.

— Нет, нам нужен прототип. А делать мы их будем из штампованной пластмассы. Это будет дешево и не слишком долговечно.

— Не слишком долговечно? — удивился отец, даже перестав жевать.

— Разумеется, батя! Наши пипетки должны служить не больше трех лет.

— Я не понял! Все стремятся сделать вещи как можно более долговечными, а ты хочешь наоборот — ограничить срок их эксплуатации?

— Именно так!

— Объяснись, пожалуйста! — попросил отец.

— Батя! В советской экономике действительно все именно так. Чем более долговечная вещь, тем лучше. Так тратится меньше ресурсов и материалов на их производство.

— Конечно! И это правильно!

— Правильно для кого? Для нас, кто собирается производить и продавать эти пипетки, и получать с этого доход, это совсем неправильно! — ответил Саша.

— Почему?

— Смотри сам! Ты делаешь пипетку, которая служит десять лет! Ее купили и используют себе на радость долгие-долгие годы. И пока она функционирует, новую не купят. Правильно?

— Правильно!

— А нам, производителям этих пипеток, какая от этого радость? Они купят их один раз и потом десять лет покупать не будут. То есть, если срок годности будет три года, мы их продадим в три раза больше, чем если срок годности будет десять лет. А нам нужно рабочим зарплату платить, аренду и все остальное. Про премии для нас я уж умолчу.

— Интересный у тебя подход. Не советский, — сухо сказал отец.

— Батя! Вечная вещь не имеет смыла. Она требует больших затрат для своего производства, и быстро морально устаревает. И что с этим старьем потом делать? Не лучше ли делать менее прочную, но более дешевую вещь, и иметь возможность заменить ее на новую, более прогрессивную и удобную?

— Я тебя понял и в чем-то ты, безусловно, прав, — вздохнул отец. — Что ты предлагаешь?

— Нужно будет изготовить пресс-формы для пластиковых частей этого дозатора. Но самая главная проблема — это изготовление наконечников для этих пипеток.

— А что там такого сложного? По-моему, это как раз не проблема, — удивился отец.

«Еще какая проблема, — вздохнул про себя Саша, вспоминая о первых китайских наконечниках, которые он использовал в лаборатории, когда они только появились. — Это был чистый ужас. На пипетках они держались плохо, из них вытекала жидкость, к тому же, внешне они выглядели отвратительно. Да, потом они стали совершенствоваться, но на это понадобилось время».

— Дело в том, что необходимы наконечники отвечающие всем требованиям, а для этого нужны идеальные пресс-формы и пластик хорошего качества, — пояснил он.

— Саня! Работа с пластмассой не совсем наш профиль. Я даже не знаю, есть ли у нас станки для работы с ней! — задумчиво произнес отец. — Это совершенно новый вид продукции. Нам не разрешат приобрести такой станок просто так.

— Я знаю, батя, что нужно сделать, чтобы мы могли начать работу с пластмассой!

— Говори!

— Мы должны предложить для производства то, что нужно сейчас всем и в большом количестве! — с воодушевлением произнес сын.

— Говори же уже, не томи!

— Предлагаю разработать и начать производство одноразовых стерильных пластиковых шприцов!

— Одноразовые шприцы? — удивился отец. — Но зачем? Чем плохи стеклянные? Многоразовые.

— Тем, что с их использованием полностью исключается возможность заражения пациентов инфекциями передающимися через кровь.

— Да какие там инфекции. Сифилис разве что, — махнул рукой папа.

— Нет, есть гораздо более важные и страшные болезни, которые передаются именно через кровь. Это, к примеру, вирусные гепатиты разных видов.

— Не слышал о таких, — задумался отец.

«Скоро услышишь. Скоро все услышат!» — подумал про себя сын, а вслух сказал: — Еще Сергей Боткин, наш великий врач-терапевт, описал — в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году — новую инфекционную болезнь, которую потом назовут болезнью Боткина. Ею заражаются через пищу и воду, поражая печень. Вызывается вирусом, который размножается и поражает только клетки печени. Поэтому, он и называется вирус гепатита, — он замолчал.

«Вот как ему объяснить, про вирусы гепатита типа В, С, Е и прочие? Если исследования о первом открытом вирусе гепатита В, называемом „австралийским антигеном“, потому что впервые его обнаружили в крови австралийских аборигенов, были опубликованы только в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году доктором Барухом Блумбергом. А доказательства того, что они вызывают вирусное поражение печени, были опубликованы уже в этом году, шестьдесят седьмом! С батей лабуда про Логосферу не прокатит».

— Ладно, Саша! Давай конкретно по этим шприцам, — предложил отец. — Расскажи мне все об этом новом изделии.

— Хорошо, батя! — с готовностью поддержал диалог его сын. — Сначала немного истории. Я ее изучил, когда прочитал у Конан Дойла, что Шерлок Холмс делал себе уколы шприцом: то ли кокаина, то ли героина — для стимуляции работы мозга. Меня, данное обстоятельство, сильно удивило. Оказывается, уже тогда были шприцы.

— Слушай, Сань, как интересно. Признаться, никогда об этом не думал, — отец с любопытством взглянул на сына.

— В современном виде, медицинский шприц изобретён и официально запатентован — в тысяча восемьсот пятьдесят третьем году. Это изобретение было совершено, одновременно, двумя авторами, живущими, кстати сказать, в разных странах — не общавшихся никогда между собой и действовавших независимо друг от друга. Это французский врач — Шарль Правас и врач шотландец — Александр Вуд, — многозначительно кивнул сын. — Такое, между прочим, случается частенько, когда для открытия наступает время.

— Да — это верно, — согласился отец. — Примером тому может служить изобретение радио Поповым и Маркони. Либо же первого самолета Александром Можайским и братьями Райт.

— Ага. Так вот. Первые шприцы состояли из: непрозрачного каучукового цилиндра, металлического поршня и иглы, — продолжил Саша. — Для определения количества жидкости в шприце, на поршне делались мерные насечки. Это изобретение вывело медицину на более высокий уровень. Шприцы стали пользоваться большой популярностью.

— Из каучука? — удивился отец. — Честно сказать, я думал они были из стекла.

— В первозданном виде, они просуществовали до тысяча восемьсот девяносто четвертого года, когда француз стеклодув Фурнье сделал для шприцов стеклянный цилиндр. Поршень оставался каучуковым, он позволял — под давлением — впрыскивать лекарство под кожу. Отсюда и произошло слово «шприц», что в переводе с немецкого означает «брызгать». Изобретённый — в тысяча восемьсот пятьдесят третьем году — шприц, всё время усовершенствовался, появилось много видов шприцов для различного применения.