— А если платок не его? Ну взял у кого-нибудь? — не сдавался Кулебякин.

Уж очень ему хотелось раскрыть дело. Интересно, почему? Я еще сам не понял. Опять у шефа какие-то скелеты в шкафу косточками скрипят.

— Петр Петрович, — покачал головой Валентин, будто Кулебякин сморозил чистейшую глупость. — И часто вы берете чужие платки с чужими инициалами попользоваться?

— Загоруйко! Вот вечно ты подвох во всем найдешь, ну что ты за человек? Нет чтобы пальчики подозреваемого на ноже найти — и дело в шляпе.

— Так нет же ножа? — опешил Валентин. — Орудия убийства не нашли.

— Да найди уже какой-нибудь ножик… — поморщился Кулебякин. — Только с пальчиками Чудинова.

— Как это? — хлопал глазами криминалист, даже очки снял, чтобы лучше хлопать. А потом, после небольшой паузы, выдохнул: — Фальсифицировать?

Кулебякин взорвался:

— Ой, иди уже отсюда, ядрена сивуха! Все свободны… Морозов, ты останься, разговор есть.

Гужевой, Загоруйко и участковый озадаченно потянулись на выход, а я остался и наблюдал за шефом.

Тот вытащил платок и стал натирать им лысину. Усердно и энергично.

— Вы чего делаете, Петр Петрович? — удивился я.

— Да по телевизору смотрел, чтобы не лысеть, надо голову шоркать. Кровообращение, дескать, улучшает для луковиц… Ха! Лук у меня на голове, что ли?.. Да не важно, ну это всё подальше. Ты вот что, Саша, сам что думаешь?

Начальник покосился на дверь, за ней скрылся последний сотрудник, наконец, она захлопнулась, а мы остались одни.

— Думаю, что поздно рассадой заниматься. Лук сдох.

— Да я не про волосы, ядрена сивуха! Я про убийство. Что скажешь?

— А что с ним? Оно какое-то особенное? — прищурился я.

Что-то шеф недоговаривает. Кулебякин опять потёр лысину, теперь уже больше от рассеянности, и, поджав губы, спрятал платок.

— Да мне из главка звонили. Сказали, если не раскроем, с проверкой приедут, как у нас тут организовано раскрытие тяжких и особо тяжких. Не одно ведь убийство у нас висяком значится, а прицепились именно вот к Ларионову. К писателю. Ну я понимаю, личность известная и все такое. Но ведь ты прав — чем оно особенное? Еще теперь Миль по сводке пройдет — и все… Наверняка тоже предъявят. Эх… Хоть на пенсию бери и уходи. Как же дома хорошо было, когда за штатом сидел. Вот только на рыбалку не сходил…

Я-то помнил, как ему хорошо было — жена тогда от Кулебякина ушла, он заперся дома и пил с горюшка. А теперь вот ностальгирует по тому периоду, оказывается. Однако начальственные горести — дело десятое. Я задумался, что это за проверка такая насела на лысую голову нашего шефа.

Видимо, контора лоббирует свои интересы и договорилась с главком, чтобы надавить на Зарыбинск. Или, быть может, действительно все это в силу известности писателя? Не знаю…

— Прорвемся, Петр Петрович, я лично возьмусь за это дело.

— Да?… Ты кинолог, тут нюхом не поможешь.

Но я настоял:

— Если вы разрешите, то я буду помогать уголовному розыску. Думаю, вы только за будете. Так?

— Полномочий нет у тебя дознание вести, только разве что хвостиком за ними бегать.

Я почесал подбородок, изображая задумчивость. Вообще-то я уже всё придумал, разве что у Вдовиной не уточнил.

— А вы на меня приказом возложите дополнительные обязанности инспектора уголовного розыска. Можно же совмещать?

— Ну, не знаю… Надо в кадрах узнать… Можно назначить, наверное, но у нас только вакансия Трубецкого пустует. Где я другую возьму? Он старший инспектор был. А исполнять должность старшего точно нельзя кинологу, ты из другой службы.

Что ж, по крайней мере, шеф в принципе не против. Теперь уж я задумался на самом деле. И скоро нашёл лазейку.

— Так вы назначьте Гужевого на должность старшего, а его должность — на меня возложите. Как совмещение. Я и кинологом буду, и дополнительно исполнять обязанности инспектора угро. По образованию я подхожу. Школу милиции закончил, у меня и секретка была, просто оформить заново — и все.

— Хм… Ну это можно… — задумался шеф. — А Ваньку на старшего, говоришь?

— Ну да… А почему нет?

— Гужевого?

— Ага, — кивнул я, будто это была ничего не значащая ерунда.

— Квелый он какой-то, — с сомнением цокнул Петр Петрович. — Еще и мертвяков боится.

— Не беспокойтесь, я его научу работать. И трупов он уже не боится, а так… побаивается. Работаем над этим. У вас всё равно других кандидатов на эту должность достойных нет. Те двое, что с Ваней работают — ленивые, как кастрированные коты. Их Трубецкой совсем расповадил. Ваня — лучший из… тех, кто есть. Другого варианта нет.

— Как нет? — всплеснул руками Кулебякин. — А ты?

Я даже не ожидал такого поворота и, раскрыв рот, застыл. Потом тряхнул головой, будто это помогало собраться с мыслями.

— Ну не-е… Петр Петрович, я от Мухтара никуда… Я — кинолог!

— Хренолог! — выкрикнул вдруг воодушевленный Кулебякин. — Ты, Саша, не кинолог! Ты свой талант в вольере собачьем зарываешь! Знаешь ты кто?

— Хренолог? — улыбнулся я.

— Нет, Саша! Ты будущий начальник милиции. Это я тебе как действующий начальник милиции говорю. У тебя мозги работают, совсем не как у людей.

— Звучит немного обидно, но вы же в хорошем смысле? — пытался я шутить.

А про себя думал, а не пойти ли мне действительно в опера?

— Ты же сам видишь, какое у меня войско? — разорялся Кулебякин. — Вчера только с полей сняли, робу на форму сменили! Помогай мне, Саша, помогай! Руководи, ядрена сивуха! Не сегодня-завтра я на пенсию сбегу, или меня туда уйдут. И кто у руля встанет? Гужевой? Ха! Самому смешно стало, да? А может, Казарян? Что молчишь? Или Аглая Степановна? Нет, Простакова, конечно, грамотный сотрудник с высшим образованием, но…

Нужные слова не шли на ум начальнику, и он поводил подбородком.

— Тут жилка нужна иная. Чтобы у-ух! — Кулебякин сжал кулак, даже привстал. — Чтобы слушались! Чтобы личный состав за тобой шел. Без оглядки… Нет ни у кого такой жилки… Только у тебя, Саша, имеется. И народ за тобой пойдет, а не только, понимаешь, Мария Антиповна. Ну, так что? Согласен? Пиши рапорт, ядрена сивуха! С предложенной должностью старшего инспектора уголовного розыска Зарыбинского горисполкома согласен. Дата, подпись!

— А Мухтар? — нахмурился я.

— А что Мухтар? Припишем единицу кинолога к уголовному розыску, поменяем штатку.

— Это вы предлагаете кого-то нового брать на должность кинолога? — я даже замотал головой. — Нет, никому пса не доверю, чтобы он с Мухтаркой управлялся.

— Вот где-то ты умный, Морозов, а где-то как я. Сам же мне объяснял про возложение дополнительных обязанностей, совмещение по должности. Вот и возложим на тебя дополнительно — должность кинолога. Тем более, в одном подразделении числиться будете. Проблем не будет. Даже в кадрах можно про это не спрашивать, проканает.

— Думаете, так можно? — задумался я.

— Нужно, Саша, нужно… Еще денежку за совмещение получать будешь дополнительно. Процент от оклада кинолога к зарплате старшего инспектора. Ну так что? Согласен?

— Согласен, — кивнул я. — Но при одном условии…

— Ядрена сивуха! Морозов! Я тебе должность руководителя уголовного розыска предлагаю, а ты ещё условия ставишь? — раздувал щеки Кулебякин. — Какие там ещё у тебя условия, япона кочерыжка?

— Я внесу предложения по кадровому составу уголовного розыска, и вы их рассмотрите…

— Чего? Какие предложения?

— Ну… Если там не будет работоспособных ребят и они не захотят перестраиваться, учиться, то я их уволю…

— Кто работать будет, Морозов?

— Найдём достойных, перетянем из области, — не моргнув глазом ответил я.

— Ну смотри! Если что, комплектация уголовного розыска — теперь твоя забота. Найдёшь кандидатов нормальных, хоть всех увольняй. Хотя нет… Ваньку не трожь — он передовик в колхозе, до сих пор там в счёт отпуска пашет. Его оставь.

— Он и не обсуждается, а вот остальные… Я посмотрю.