— Повтори! — рявкнул я в трубку.

Баночкин снова назвал улицу, дом и квартиру… его голос отдавался кувалдой в моем мозгу. Каждое слово — как удар, под которыми нужно было выстоять.

Ведь этот адрес я знал слишком хорошо, как свой собственный. Это был адрес Аси. Нет! Только не это!..

Я пытался не верить и отрицать очевидное. Хватался за соломинку — может, совпадение? Ошибка?

— Кто? — выдохнул я. — Кто жертва?

И Миха развеял мои сомнения и надежды, ответив, что убита молодая девушка. Квартира нараспашку, ее обнаружили соседи. Вогнал мой товарищ последний гвоздь мне в сердце…

На место происшествия я буквально примчался, не дожидаясь, пока соберется группа, запрыгнул в жигуль и рванул по до боли знакомому адресу. Заслоняя краски рассвета, на небе собрались тучи. Хлынул дождь. Разгоняя волны луж, я несся вперёд. Куда я хотел успеть? Ведь понимал, что поздно. Самое страшное уже произошло…

Я ворвался в подъезд. Думал, что приеду на место раньше всех, но возле открытой двери тёрся в ожидании оперативной группы участковый.

Он что-то мне говорил, докладывал. Мол, соседи увидели рано утром тело, и странное дело — дверь была раскрыта, будто преступник вовсе и не скрывал содеянное. Будто хотел явить всему миру свое злодеяние на обозрение. Это уже чуть позже, будто отматывая всё услышанное назад, я понял, что именно он бубнил, а пока что я его не слышал. Вокруг меня был будто слой ваты, и любые слова в нём застревали, а если и долетали, то глухие, неразличимые. Впервые за много лет по моей щеке скатилась слеза.

Я прошел сквозь участкового и очутился в знакомой квартире. Только сейчас жилище было мрачным и неприветливым, а через распахнутые окна тянул сырой и холодный, могильный ветер. Дождь совсем разошелся, и к утру не разъяснило. Природа будто оплакивала мою потерю.

Ася в легкой ночнушке лежала прямо в прихожей, утопая в луже собственной крови, и белая сорочка казалась красной. Даже мёртвая она оставалась прекрасна. Но в раскрытых глазах застыл посмертный ужас. Она отворила дверь убийце, и он её убил прямо здесь же. Зачем ты это сделала, Ася? Зачем впустила среди ночи монстра? Почему открыла?

Но этого я никогда не узнаю… Хотя нет… Я прямо спрошу у гада, который это сделал. Я во что бы то ни стало найду ублюдка и прикончу его… А сначала вытрясу его гнилую душу. Пусть я мент, но эта тварь не должна жить… И если надо будет, всю жизнь отдам на поиски убийцы.

С минуту я сидел на корточках над распростертым телом Аси. Пригладил ее разметавшиеся волосы, закрыл глаза. Хотелось выть волком. Но именно этого от меня ждет убийца. Проявления слабости, чтобы я поддался серой безысходности. Именно на это рассчитывает. Он знает, что я иду по его следу, и решил меня сломить таким способом. А заодно и отомстить Асе за статью… Другого мотива ее убийства я пока не нашел.

Ты меня не сломишь, тварь, не выйдет…

Я встал и тряхнул головой, будто сбрасывая наваждение. Нужно как-то включаться в работу. Это очередное убийство серийника, сомнений нет, способ тот же — неумелые удары ножом по всему телу. Будто бил человек с дрожью в руке. Я снова посмотрел на Асю и вздрогнул. Думай, Сан Саныч. Складывай черты одну к одной. Удары как фронтальные, так и боковые. А боковые все расположены слева на теле Аси — это значит, что убийца правша, но с нетвердой или ослабленной правой рукой.

Эх. Ася… Ты хотела доказать всему миру, что многого стоишь, ты хотела зацепить серийника. У тебя получилось. Теперь о тебе будут писать газеты, ты прославилась и обидела ублюдка, но… слишком высока цена. Неоправданно высока… Что же ты наделала?

Собравшись с силами, я вновь постарался переключить мозг в рабочее русло и стал осматривать квартиру. Прошел в комнату и замер. Волосы на затылке чуть шевельнулись.

На стене горели кровавые буквы. Неумело и немного коряво там было выведено: «КИТ». Убийца нарисовал пальцем, макая его, как кисть в кровь девушки вместо краски.

Меня как обухом ударили по голове. Вот сука! Вздумал играть со мной? Он явно в курсе хода расследования, раз оставляет такое послание. Мухтар нашел носовой платок с такой вышивкой возле дома писателя Ларионова, где его и убили, но об этом знали лишь участвовавшие в осмотре и сотрудники прокуратуры. Кто еще знал? Думай, Сан Саныч, думай!

Я нашел нож и срезал кусок обоев с фрагментом крови. Она уже впиталась и подсохла. Свернул кусок и положил в карман.

За спиной послышался шум. Я сдержался, чтобы не дёрнуться на звуки. Это прибыла группа. Пора бы и мне вернуться за Мухтаром в отдел. Я так спешил, что не взял пса с собой… Теперь нужно собраться с силами и отработать преступление с холодной головой.

Ася бы очень хотела, чтобы я нашел ее убийцу…

Где же ты прячешься, Черепанов? Куда бы я на твоем месте пошел? Куда?… Туда, где никто никогда искать не будет. Где же? Например, у вдовы Миля я бы его точно не искал. Она его выгнала со скандалом. А что, неплохое местечко, чтобы укрыться… Бред? Конечно, она его выставила и цветочки его вдогонку вышвырнула.

Я вспомнил, как это происходило, прокрутил сцену до мельчайших подробностей. Актриса сделала это так эмоционально и картинно, будто напоказ. Ну она же актриса. Наверное, они так всегда делают. Привыкла путать роль и жизнь.

Стоп!

В голове щелкнула мысль — «Напоказ»! Ключевое здесь — напоказ. Я вдруг вспомнил, что, когда мы с Тулушем подъехали к ее дому, на одном из балконов курил человек. Его почти не было видно среди занавесок, лишь дымок тянулся. Я не обратил тогда внимания, мало ли кто из жильцов курит, дело обычное, но вот сейчас память услужливо выдала этот факт, словно фотографический снимок. Почему? Говорят, в стрессовой ситуации мозг начинает работать интенсивнее, включает резервные мощности, вот как сейчас. Не у всех, лишь у тех, кто не падает духом и ищет выход.

Я продолжал лихорадочно размышлять. Но чем мне поможет этот факт с курящим? Что это за кадр, чем он ценен и зачем крутится у меня в голове? И почему мне кажется, что я что-то упустил?

За окном бухнул гром. Будто взрыв, а меня как молнией прошибло от осознания очевидного. Ну конечно! Этот балкон! Балкон был квартиры Милей. Вдова не курит, я это определил еще во время нашей беседы. Обратил внимание, с какой брезгливостью она убрала пачку «Родопи» на кухне в дальний шкафчик. Тогда я подумал, что сигареты остались от покойного мужа, но теперь так уже не считал… Кто-то оставил эти сигареты у нее совсем недавно, и женщина инстинктивно пыталась скрыть сей факт, пряча сигареты. И этот кто-то был у нее тогда на балконе — прямо в момент нашего приезда.

А потом куда делся? Спрятался? Нет… Он ушел… он просто ушел мимо нас с Тулушем. И сделал это со скандалом, который они, чёртовы лицедеи, разыграли перед нами. Зачем такие сложности? А затем, что соседи наверняка видели, как к вдове хаживает физрук. И мадам Миль и физрук опасались, что я начну наводить справки, ведь жильцы все поведают и о мужике с родимым пятном на морде, который наведывается к Ирине Тимофеевне.

От этой мысли у меня аж мурашки по спине пошли. Я почувствовал, что, наконец, близок к разгадке.

— Морозов, ты куда? — уставился на меня следователь прокуратуры Криворожский, когда я вышел из квартиры Аси и поспешил на выход из подъезда.

— Федя! Мне срочно! — бросил я, не оборачиваясь и уже отстукивая каблуками по ступенькам.

— А кто искать убийцу будет?

— Этим я и занимаюсь! — я знал, что в гулком подъезде он услышит мой ответ, и не останавливался, только голову повернул в сторону лестничного пролета.

Потом прыгнул в машину и дал по газам. Вылетел со двора на улицу, проскочил на красный. Город только просыпался, людей и транспорта почти не встречалось.

Я разогнался до восьмидесяти и на такой скорости, пренебрегая светофорами (благо в Зарыбинске их немного), долетел до дома вдовы. Там заблаговременно сбавил скорость, чтобы не переполошить спящий дом. Тихонько, мирно вкатился во двор и остановился под тополем. Глянул на тот балкон, где видел курящего. Несомненно, это балкон квартиры Милей. Сейчас я это точно уже знал, прикинув количество и расположение квартир в подъезде и на каждой площадке.