Почти поравнявшись с полковником, я тихо скомандовал «фас». Это одна из любимейших команд для Мухтара. Причем я научился ее произносить так, будто вздохнул — почти бесшумно, и Мухтраку к такому фасу приучил. Ему было достаточно услышать такой «вздох» и почувствовать еле видимое подергивание поводком. Означающее — стоп, вот он, паскуда, кусать его.

И Мухтар укусил. Рыкнул и вцепился в ботинок полковнику. Четко сработал, как швейцарский нож…

Полковник заорал благим матом и попытался бежать, но пес жевал ботинок крепко, так что ответственный расстелился под ногами своей «свиты». Естественно, я показательно оттащил Мухтара от жертвы и помог, со всей уважительностью, подняться полковнику, незаметно мазнув его китель кровью трупа.

— Убери собаку! — ревел полковник, прячась за людьми и прокурором. — Я рапорт напишу, его спишут к чертям! Как фамилия? Уволить таких разгильдяев!

Тут подскочил Кулебякин.

— Олег Демидович, не надо рапорт, я сам разберусь!

— Ответственному от руководства ногу прокусили, — шипел полковник. — Не следишь за личным составом, ты у меня тоже взыскание получшиь!

— Морозов! Ядрена сивуха! — повернулся ко мне шеф. — Это что ты тут устроил?

— Виноват, товарищ полковник, — невинно пожимал я плечами. — Но Мухтар подумал, что убийца вот этот… Как его?.. Олег Денисович.

— Демидович, — поправил меня перепуганный Кулебякин.

— Да хоть Демьянович! Собаке без разницы, только пес кровь учуял. Пошёл по следу крови и на нем нашел. Ну и подумал, что надо брать гада! То есть…

Я замолчал, как будто подбирая слова. Раздались сдавленные смешки, а сконфуженный полковник непонимающе крутил башкой.

— Какой еще след крови? — включил профессиональный интерес прокурор.

— Да вот же! — ткнул я на полу кителя полковника, которую только что замарал. — Совсем свежая, с места преступления, стало быть… Так что Мухтар четко сработал. Молодец. Просто не надо было некоторым тут без толку ошиваться и следы крови на себя цеплять.

— Вы тут совсем охренели? — шипел полковник. — Какая еще кровь?

Но, опустив взгляд, разглядел красный, на фоне форменной материи кителя почти черный, мазок. Потрогал, растер его между пальцев и сразу заткнулся.

Петр Петрович с облегчением выдохнул и стал умело переводить стрелки, обращаясь к полковнику уже с некоторым назиданием:

— Олег Демидович, вы, похоже, зацепили кровь на месте происшествия, когда сюда входили, а я вас предупреждал, вперед кинолога и криминалиста не стоит лезть. Вот и вышла оказия, получается, однако, что сами виноваты…

Ответственный, оттирая кровь носовым платком, что-то бурчал под нос, а после поспешил ретироваться. Двинулся к выходу. Его функция «собирателя» выполнена: он побывал на месте преступления, дал ценные указания и попытался устроить разнос. Разнос не получился, но генералу все одно будет, что доложить. Вот только покрасоваться, как обычно, не вышло — оконфузился.

Под сдерживаемые улыбки присутствующих его как ветром сдуло. Что ж… Теперь и поработать можно, никто не мешает. Валя уже дал зеленый свет следаку и судмедэксперту. Все объекты и предметы, которые он собирался отработать на следы рук ( что-то из обстановки квартиры — мало ли, может, найдутся чужие пальчики, а не хозяйские), он умело обозначил картонными карточками с циферками и с разметкой в виде кубиков — этакий гибрид номерка и масштабной линейки. И строго-настрого запретил трогать предметы и даже приближаться к тому, возле чего стоят такие номерки.

Я же пошел на дубль два — снова дал занюхать Мухтару кровь и сказал «ищи», а людям отдал другую команду:

— Посторонитесь, товарищи! Пропустите, идем по запаху крови. На ком кровь будет — укусит.

Людей как ветром сдуло, никто не хотел хромать отсюда, как Олег Демидович.

А мы с Мухтаром чинно проследовали через прихожку на лестничную площадку и потом на улицу. А дальше он меня потянул куда-то в глубь двора. Уверенно потянул, решительно…

Вот молодец! Да и я не промах. Задумка сработала, и Мухтар-таки взял нужный след. Очевидно, преступник перепачкался в крови, как я и предположил. Только не ботинком, следов он умудрился не оставить, а чем-то ещё.

Мы протопали мимо детской площадки — приходилось аккуратно ступать в ночной темноте, тем более, что я ещё и руку в гипсе пока слегка берёг. А пес потянул меня в сторону черных сараюшек, что стояли на краю двора.

— Ищи, ищи, — подбадривал я его.

Друзья! Создал небольшой опрос по поводу личной жизни Сан Саныча. Доступен для подписчиков по ссылке: https://author.today/post/560971 Опрос, для тех кто читает книгу. Если кто не подписан, но желает проголосовать, нужно подписаться и обновить страницу и блог будет доступен. Спасибо!

Мухтар уверенно шел вперед. Казалось, он видит даже в темноте.

Плотность застройки в Зарыбинске, как, впрочем, и в других мелких городах СССР, была небольшая. Частенько прямо тут же, на краю двора, находилось место всяким полулегальным сараюшкам и гаражам.

Вот такие хозпостройки и выросли передо мной кривым рядом. И Мухтар меня тянул туда, вглубь, где лебеда соревновалась с крапивой, где дети любили играть в войнушку, а мужики выпить и подумать о жизни подальше от глаз своих благоверных.

Ночью место выглядело пустынным. Даже мертвым. Мы завернули за постройки, дальше был тупик.

— Ну и кого мы здесь ищем? — спросил я пса.

Он посмотрел так, будто и вправду мог ответить, и просунул голову в гущу зарослей травы. С шумом втянул ноздрями воздух.

— Чего там?

Я приготовил руку с гипсом, если что — ударю, но, приглядевшись, понял, что человеку там не спрятаться, а вот мелкий предмет в буреломе запросто можно укрыть. Например, то, что преступник скинул. Нож? Перчатки? Другие улики?

Я отпустил поводок и достал освободившейся рукой карманный фонарик. Мухтар сел возле крапивы, обозначая конец маршрута и показывая всем видом, дескать, не обессудь, хозяин, дальше ты сам. Я собственными боками в крапиву не полезу.

Желтый луч полудохлого фонарика скользнул по зарослям, вычертил разбитую бутылку, ржавую консервную банку. Это все не то… А потом я заметил нечто светлое, похожее на тряпицу небольшого размера.

Просунул руку, ужалился, но стоически её не отдернул и извлек из крапивы носовой платок, перепачканный в крови. Кровь свежая — хоть и подсохла, но еще не побурела и не превратилась в корочку.

А вот это уже интереснее… Это не какая-то тряпка, которую прижимали к ране. Тут тонкий слой напачкан. Похоже, убийца оттирал платочком кровь с себя и выкинул его в заросли крапивы, и если бы не Мухтар, хрен бы его нашли когда. А если бы Ларионов не был «нашим всем» (чем конкретно — мне ещё предстоит выяснить), нас с Мухтаром бы сюда и не вызвали.

Я осмотрел платок, раздумывая, что с ним делать. В двадцать первом веке бы сказали, что дело в шляпе (ну, почти). А при нынешнем развитии криминалистических возможностей толку от него маловато. Оно и понятно, ведь ДНК-экспертизы не существует пока что. Если платок убийцы (а в этом я не сомневался — Мухтар фуфло не подсунет), в моем времени на нем можно было запросто найти клетки эпителия хозяина и пробить по ДНК-базе. Но такой базы еще долго не будет. В России появится она лишь в двухтысячных, тогда, помнится, у всех сидельцев начнут отбирать кровь, как образец ДНК, для помещения в базу данных. База это будет общероссийская, со всех исправительных учреждений станет пополняться. Я тоже не миновал этой участи. Капля моей кровушки ушла на специальный носитель — карточку, где сохранялась благодаря специальному консервирующему сорбенту. Мгновенно впитывалась, высыхала — и карточка отправлялась в лабораторию МВД для дальнейшего выделения ДНК.

Помнится, такой процесс называли типированием осужденных. От слова — получить генотип. Не у всех отбирали образцы, только у тех, кто осужден к лишению свободы за тяжкие и особо тяжкие преступления и за все преступления против половой неприкосновенности.