24
Красный «транзит» вновь покатил в направлении шоссе. На северном берегу Мёнезее Пахман из соображений безопасности предпочел небольшой объезд, чтобы выехать на сорок четвертую автостраду восточнее Зоста. Ему не хотелось дважды проезжать один и тот же полицейский пост.
«В эфире вторая программа западногерманского радио. Одиннадцать часов ноль минут. Передаем последние известия.
Неизвестная до настоящего времени террористическая группа «Ротер штерн» заявила о своей причастности к кровавому инциденту на пограничном контрольном пункте Ахен – Лихтенбуш.
Неизвестный позвонил в 9.15 в корпункт газеты «Билъд» в Рурской области, сообщив, что данное происшествие является актом мести за Улърику Майнхоф и Андреаса Баадера, главарей террористической организации «Роте-Армее-Фракцион».
Представитель министерства внутренних дел заявил, что достоверность данного сообщения не вызывает сомнений. Неизвестный указал подробности, которые могли знать лишь участники происшествия. По его словам, ряд дополнительных обстоятельств также однозначно указывает на то, что речь может идти только о преемниках РАФ…»
Дикторша запнулась. Зашелестела бумага, потом она продолжила.
«Как только что нам сообщили, ахенский инцидент привел к еще одному смертельному исходу. В больнице от тяжелых пулевых ранений скончался двадцатипятилетний таможенный инспектор Стефан Гроль…»
– Класс! – Пахман от радости забарабанил по рулю. – Два один в нашу пользу.
При въезде на автостраду он с удовлетворением отметил, что кружной путь себя оправдал. В поле зрения не было ни одного полицейского.
Пахман взглянул на часы. Времени было достаточно. Стрелка спидометра доползла до ста десяти километров в час и застыла. На чужой машине он не собирался рисковать. Не хватало еще попасть в аварию. Ведь в грузовом отсеке по-прежнему болтался маляр.
Он еще раз последовательно проанализировал утренние события. Старался припомнить мелочи, которые они не учли, ошибки, что могли бы привести к провалу.
Ничего подобного не было.
В нормальной ситуации не следовало бы на этом автомобиле появляться в районе туристской базы. Но ситуация не была нормальной. Да и кто станет обращать внимание на фургон ремонтной конторы возле отеля, ресторана или туристской базы?
Неважно обстояли дела только с шефом. Когда его выгружали, он был без сознания. Лоб в холодном поту, судорожно сжатый рот. Явно состояние шока. Но у Манфреда сильный организм. Если врач прибудет вовремя, он выживет.
Самым трудным было отдраить фургон. Целых десять минут протирали они все, к чему могли прикоснуться дорогой. После этого Пахман подходил к машине только в перчатках.
Оружие они перенесли в лодочный сарай и упрятали в тайнике. Тайник устроен был в полой задней стенке. Чтобы обнаружить, что внутри не хватает сорока квадратных сантиметров площади, пришлось бы точно измерить лачугу. Автомат, из которого Пахман стрелял в Ахене, в один из ближайших вечеров будет погребен в Мёнезее неподалеку от моста. Это был один из важнейших принципов группы – любое оружие используется только один раз.
Из всего арсенала, который размещался в лодочном сарае, Пахман прихватил с собой напоследок лишь крошечный, легкий, как пушинка, пятизарядный револьвер системы «Смит и Вессон», каким пользуются обычно телохранители. Его короткий, длиною только пять сантиметров ствол удобно помещался в кармане заляпанного краской халата.
Тот факт, что в барабане находились только три пат-зона, нисколько не огорчил Пахмана. Он знал, что ему придется сделать еще один выстрел. В единственного свидетеля, которого все еще имела шанс обнаружить полиция.
Шойбнер.
Лучше всего, раздумывал Пахман, будет отъехать на «транзите» в дальний угол какой-нибудь тихой автостоянки и там под шум мотора прикончить обойщика. Через три минуты его бы и след простыл, и пусть полиция ломает голову над трупом.
Человек со шрамом осторожно извлек носовой платок из кармана узких джинсов. В перчатках это было нелегко. Но он ощущал себя профессионалом, а профессионалы никогда не отступают от собственных правил.
Красный «форд» появился в новом промышленном районе Камена около двенадцати. Через узкий проезд между филиалом знаменитой фирмы по производству гардин и супермаркетом он вырулил к плоскому зданию шведской мебельной фирмы. В самом дальнем углу стоянки для автомашин Пахман остановился и взглянул назад, за перегородку.
Дыхание обойщика сделалось прерывистым, взгляд остекленел. Пахло мочой и потом.
Пахман перевернул его на живот и сунул руку в карман своего халата.
Большим пальцем взвел курок. Все готово к выстрелу.
Из предосторожности последний взгляд из окон по сторонам. Пусто.
Фургон не привлек внимания.
Рука с револьвером поползла вниз, за заднюю стенку сиденья. Пахман слегка перегнулся назад и плотно приложил ствол к затылку маляра.
Указательный палец в перчатке на мгновение задержался на спусковом крючке.
Еще секунда, и курок будет спущен, заряд воспламенится и погонит смертоносную пулю в ствол.
Именно сейчас!
В тот же миг рядом с фургоном взвизгнули тормоза.
На мгновение Пахман остолбенел.
Краем глаза он выглянул наружу. Смутно различил зеленую с белым окраску автомобиля.
Полиция!
Пахман тихо положил револьвер у головы Шойбнера, глубже надвинул на лицо малярную каскетку и взялся за ручку наполненного краской ведра.
– Язык за зубами! – прошипел он.
С явным усилием перенес он ведро через перегородку, выдернул ключ зажигания и вылез из машины.
– Что случилось, шеф? – спросил он сидевшего рядом с водителем толстого полицейского, опускавшего боковое стекло.
– У вас не горит задний свет.
– Как? Опять? – Человек со шрамом был само удивление. – Ну и типы в фирме у Боша! Заверили меня, что все буквально вылизали. А с какой стороны?
– Слева! И устраните неполадку, прежде чем отправитесь дальше.
Он милостиво кивнул Пахману и снова поднял боковое стекло. Автомобиль медленно двинулся вперед, но вскоре снова остановился. У Пахмана было ощущение, будто они наблюдают за ним через зеркало заднего обзора.
– Дерьмо!
Теперь возвращаться в машину не годилось. Они наверняка проследят, чтобы он направился к ближайшей технической станции. И кто знает, не нужно ли у «форда», чтобы проверить задний свет, сначала открыть багажную дверь. Конструкторы автомобилей предпочитают порой наиболее сложное решение для самой простой проблемы.
И Пахман решился. Крепко ухватившись за ручку ведра, он с напускным спокойствием не спеша побрел к зданию фирмы «ИКЕА». Похоже, что маляру крупно повезло во второй раз.
25
В комнате для настольного тенниса яблоку негде было упасть. Вслед за автобусом из Хаттингена прибыли школьники из Бергкамена, Ваттеншайда и Гельзенкирхена. Все они толпились теперь вокруг большого зеленого стола. Игра один на один или двое на двое была уже невозможна. Играли в так называемую «карусель»: из восьми, двенадцати начинавших выбывал тот, кто первым промахивался.
С Бруно пот лил ручьями. Он остался последним хаттингенцем в «карусели» – от его ударов зависела спортивная честь города. Вместе с двумя ребятами он сражался теперь против двух девчонок.
Другие участники, выбывшие уже из игры, сидели на красных скамейках вдоль стен и на подоконнике, дожидаясь конца этой партии и начала следующей.
Бруно послал одной из девчонок круто подрезанный мяч и кинулся против часовой стрелки на другой конец стола, чтобы оказаться позади них.
Первая из девчонок, маленькая и курносая, послала целлулоидный шарик на другую половину стола и тут же сорвалась с места сама, чтоб, стоя за ребятами, дожидаться следующего удара.
В итоге Бруно остался один на один с курносой. Несколько мгновений они внимательно присматривались друг к другу, словно желая таким образом нащупать слабые места противника.
