– Лийя, ты сможешь мне помочь? Хочу повидать своих друзей.

В ночь, когда лорд Бримм созвал Лис в часовню, Таделия долго не могла уснуть. В разговоре с Бертольдом оба условились, что необходимо найти Химеру. Где бы тот ни был, они не будут прятаться под одеялом и ждать, пока остальные рискуют головами в походе на север Хемелена.

Но Химера оказался не единственной их заботой. Служители взяли на попечение Каддара Бреккского. Неугомонный следопыт гнал их с самого Басселя, подкупил Вийма, чтобы тот сдал им планы Лис. Если Каддар выжил, то первым делом выложит рыцарям всю правду.

Стало быть, его нужно остановить. Таделия верила, что товарищи взглянут на неё по-другому, если она не даст следопыту заговорить. Оставалось лишь выяснить, где обитают местные лекари, и попутно раздобыть достойное оружие взамен того, что изъяла воительница Тельма.

Но потом наступило самое странное утро в жизни Таделии. Когда рассвет уже проглядывался через лёгкие занавески опустевшей комнаты, Сойка провалилась в сон. Её туда увлёк лёгкий запах мха и сырой древесины. Так пах их дом на хуторе, окружённом заросшими топями.

Во сне Таделия вернулась в те дни, когда всё ещё было хорошо. Они собрались за большим столом всей семьёй – мать, отец, две её сестры и двое братьев. Они смеялись, строили планы на осень. Юный Хаперт хвалился, что за лето освоил самодельное копьё из стебля рогоза. Теперь им не страшны ни плотояды, ни топеглоты. Так сказал отец.

Конечно, было это до того, как трактир отца перестал приносить деньги из-за нового поселения, основанного неподалёку. На что он надеялся? Все уже давно говорили о том, что барон Маллен собирается строить крепость в верховьях Сальмены. Кому нужна таверна с плесенью на стенах и дырах в перинах, когда в трёх верстах есть целый новый город?

Немудрено, что Давин Румелар сошёл с ума. Но было бы лучше, если бы он просто повесился в амбаре. Что угодно было бы лучше, чем то, что пришлось пережить его семье.

– Подъём! – низкий женский голос разорвал сон, а вторил ему звонкий колокольчик. – Подъём, подъём!

Таделия очнулась в незнакомой комнате. Нет, не комнате – бараке. Она лежала сверху на двухъярусной кровати, одной из двух десятков в длинном помещении. Голова раскалывалась, а ноги кололо, будто те онемели во сне.

Кто-то успел переодеть Сойку. Теперь на ней была белая сорочка по колено. Такая же, как на целой толпе женщин, пробудившихся по воле грузной дамы в сером балахоне и белом фартуке. И её колокольчика – пусть утренняя гостья и замолкла, латунный паршивец всё ещё заливался на весь барак.

Таделия спустилась вниз. К кровати была приделана деревянная лестница с тонкими поперечинами, но она просто смахнула со второго яруса на пол. Для бывалой Лисы в таком манёвре не было ничего особенного, но остальные женщины встретили его взглядом на грани изумления и порицания.

Обитательницы барака отправились в дальний его конец нестройной колонной. Сойка смотрела на них, а внутри нарастало ощущение, что ей не стоит отставать. То было не наваждение извне. Скорее, знакомое Лисье чутьё, которое помогало Таделии слиться с толпой, если того требовала работа.

Женщины держали путь в соседнюю комнату. В середине дальней стены стояла высокая кадка с водой, а по бокам тянулись одинаковые полки, на которых была сложена одежда. Каждая из них быстро умыла лицо, а потом забрала со своей полки серый балахон и пару плохо скроенных ботинок.

Сойка проделала те же действия, но ей пришлось занять место в конце колонны. Как она и ожидала, только один набор одежды остался к тому моменту, как она закончила умываться.

– И что это за херь? – тихо спросила она себя.

Ответ Таделия надеялась получить на улице, куда как раз устремились остальные женщины.

Сойка ещё не бывала в этом месте. Три одинаковых барака выходили к округлой площади перед широкой часовней – заметно больше той, куда водили паломников. За её покатой крышей нависал могучий собор с куполом, украшенным изящными коваными узорами и металлическими шипами. По обе стороны – и справа, и слева – к площади жались два одинаковых здания в три этажа. Их центральные фасады украшали чёрные гранитные колоны.

Из соседних бараков подтянулись другие женщины. Большинство из них были молодыми, не старше двадцати. Возраст остальных вполне мог разниться от десяти до семидесяти. Барак Таделии оказался самым многолюдным.

В группе, что вышла слева и направилась к часовне вместе с остальными, промелькнула знакомая чёрная шевелюра. Сойка рванула за ней и ухватила Вдову за руку.

– Иштава! – глухо проговорила Таделия. – Чёрт, как хорошо, что ты тоже здесь! Что происходит?

– Здравствуй, дорогая, – отрешённо сказала Вдова, глядя на часовню. – Полагаю, мы идём на утреннюю молитву, а потом нам назначат работы.

Сойка тряхнула головой. Опытная Лиса говорила так, будто в происходящем было мало необычного. Подумаешь – проснулись в бараке в самом сердце обители, как какие-то служительницы.

– Иштава, это какой-то бред, – Сойка ещё сильнее сжала её запястье. – Ты видела остальных? Где Бертольд?

– Это ведь женская обитель, – Вдова словно говорила с ребёнком, мягко и снисходительно. – Мужчины тут только на правах рабочих за пределами ставки ордена.

– Зашибись, – Таделия выпустила руку Иштавы. – Давай их найдём. Не нравится мне всё это.

– Сейчас нам лучше не искать неприятностей.

Вдова побрела в часовню в числе последних, и Сойке пришлось сделать то же самое. Старая практика Лис – делай то же, что делают остальные, пока не подберёшься к цели. Вероятно, Иштава просто следовала заветам Настоятеля по привычке. Но этот её взгляд… Она искренне не понимала, почему Сойка так волновалась.

В раздумьях Таделия подошла к широкой пылающей чаше в центре часовни и чуть не забыла подслушать, что шепчут остальные молельщицы. Они лишь ненадолго замирали у очага, левую руку клали на середину груди, а правую тянули к огню. Если уж следовать за толпой, то делать это нужно тщательно.

– Благодарю тебя, светозарнейшая из звёзд, что берегла меня этой ночью, – повторила Таделия за предыдущей женщиной. – Прошу и через этот день провести меня жертвенностью Мальны.

Странная молитва. В детстве, на хуторе, мать всегда взвывала к верности Литанда. Но каждое королевство молило своего Первопрорицателя, пусть вся светозарная шестёрка и служила одной Звезде на равных началах. То было на словах. На деле люди всегда ставили выше того, кто основал их страну.

Сойка решила не поминать Литанда с десятками последовательниц Мальны вокруг. Следуй за толпой, пока не доберёшься до цели – и останешься незаметной. И живой.

Женщин собрали на площади перед часовней. Несколько взрослых служительниц вскоре к ним присоединились и распределили каждую по работам. Как и говорила Иштава.

Таделию отправили в сады с одиннадцатью другими. Там служительница по имени Валита сообщила, что настоятельница обители, светозарная мать Лидвия, ожидает раннюю и тёплую весну, так что грядки уже стоило подготовить.

Работницам вручили лопаты и тяпки с короткими ручками. Инструменты оказались ржавыми, из рукояти торчали щепки. Сойка взвесила свою тяпку на ладони и осмотрела облезлое навершие. Вряд ли оно будет достаточно острым, чтобы сойти за оружие.

Как в бреду, Таделия приступила к работе. Две послушницы выкорчёвывали куски почвы, чтобы оформить грядки, а Лиса ползла за ними на корточках и разбивала землю тяпкой. Вдова работала неподалёку – ей выдали длинные кусачки, которыми Иштава подрезала раскидистые кусты у белой постройки в три этажа.

Когда старшие отворачивались, Сойка щипала себя за запястья. В Приюте рассказывали, что настоящая боль помогает бороться с мороком. Но причудливая завеса держалась. Таделия чувствовала себя последним разумным человеком в стаде овец. Все, даже Вдова, послушно подрезали кусты, корчевали землю, таскали мешки с золой, которую сыпали на уже готовые грядки.