К моему удивлению, многие занятия проходили легко и просто. Я быстро улавливала суть и теорию, в своих конспектах помечала лишь самые важные термины и очень старалась на практических занятиях.
С госпожой Изольдой мы с помощью магических предметов использовали простейшие заклинания и магические знаки. Например, для очищения воды, малое лечебное заклинание. Получалось не с первого раза, но, кажется, Изольда была довольна моими результатами. Она лишь иногда поправляла мои слова и знаки, а после того как видела удовлетворительный результат, то медленно кивала.
Пару раз на занятиях я пересекалась с Филиппом и его свитой. На многих занятиях у него было невероятно скучающее лицо, а Пискля одним своим голосом расчищал перед ними путь. Кроме Пискли на одном из занятий я рассмотрела брюнетку. Как объясняла Ника, рядом с Филиппом всегда крутятся отпрыски маркиза Сильверстима: Гвиневра и Леонид. Они были близнецами, хоть и вообще непохожими друг на друга.
Леонид был худощавым, высоким и бледным, словно сама смерть. Его длинные тёмные волосы постоянно выглядели, словно он старательно вымазывает их в масле, блестящие, прямые и тонкие. И глаза бледно-голубые, словно льдинки. От всего вида становилось неприятно, словно меня стая гоблинов облапала, а взгляд пробирал до мурашек.
Гвиневра была прекрасна и элегантна. Она очень редко говорила и следовала за своим братом словно тень. По какой-то аристократично замашке она никогда не носила штаны и из формы святых надевала только пиджак, небрежно набрасывая его на голые плечи. Я понятия не имею, какая комната у Гвиневры, но каждую новую неделю она была в новом платье. Обязательно подчёркивала свою талию корсетом и пышной юбкой, которая расходилась от бёдер мягким водопадом.
Но как бы Гвиневра ни выряжалась, её волосы были такие же блестящие и тонкие. И глаза льдистые, как и у брата. Ходили слухи, что она невеста Филиппа, поэтому и увивается рядом с ним постоянно. Но сам Филипп даже руки ей не подавал и воспринимал отпрысков Сильверстима словно своих слуг.
Я каждый раз морщилась, когда Леонид пищал ответы на занятиях или пытался дискутировать. Он выступал каждый раз, как появлялась возможность, постоянно затыкал Гвиневру и всячески стелился перед Филиппом.
По какой-то жуткой случайности дополнительное занятие по теории боевых бардов дошло и до нас. Хаген, войдя в аудиторию, не сразу заметил меня, а после коротко кивнув, постарался не обращать на меня внимание. Я же буквально прожигала его спину взглядом, внутренне чувствовала, как моя сила бурлит и ищет выход наружу. Закрывая глаза, дышала и успокаивалась, как учила Ника, но помогало плохо. Я совершенно не понимала, почему так сильно злюсь на него. И почему Хаген такой спокойный, когда я буквально в двух шагах.
Он спокойно объяснял, как работает общение со стихиями, почему не всем это доступно и почему не нужны быть магом, чтобы стать боевым бардом. Откровенно говоря, большая часть аудитории скучала и не слушала, а я уже давно знала многие хитрости Хагена.
— Таким образом, музыка формирует незримые символы, такие же как у обычных магов, — его голос был таким медленным, почти усыпляющим, — С той лишь разницей, что символы не складываются в круг или какое-то заклинание, а используются для общения со стихией. С их помощью формируется прямой приказ, и от этого варианты использования стихий многократно увеличивается.
С задних парт раздался смешок, Хаген на мгновение замер, бросив взгляд, и неодобрительно цыкнул и продолжил. Мои едва успокоившиеся эмоции вскипели сильнее, на задних партах сидел Филипп и те, кто пытались быть к нему поближе. Зазнавшиеся вельможи, да они без своих родителей ничего не могут, но ведут себя словно короли этой академии.
— А вы ведь дворф, — абсолютно игнорируя все правила приличия, Филипп перебил Хагена.
В аудитории повисла тишина, только стуки мела по доске разносились по стенам. Хаген не сразу обернулся, внимательно посмотрел на Лайтфулла и вздохнул. Бард изобразил ещё несколько магических знаков на доске и подошёл к листам на своём столе.
— Ты вздумал игнорировать, господина Филиппа?!
Леонид, явно с подачи Филиппа вскочил со своего места и оглушил всю аудиторию, даже Хаген поморщился и снова взглянул на группу избранных всего курса. Он усмехнулся себе в бороду, так слабо, что я едва заметила, но отчего-то в душе потеплело и стало как-то спокойнее.
— Что ж, если бы не святые силы, возможно, господин Филипп мог попробовать себя в роли боевого барда, — Хаген разложил перед собой какие-то листики и продолжил, — Но вот у вас, молодой человек вряд ли получится. Итак, на чём я остановился… Ах да, знаки. Так вот, они такие же, как и у магов, но увидеть их можно только, если…
— Вы не ответили, — Филипп опустил ноги с парты и чуть наклонился вперёд, ставя локти на стол, — вы дворф?
— Действительно, не ответил, — Хаген кивнул и почесал свою бороду, — Но не очень понимаю, как вам это поможет.
— Очень просто, господин боевой бард, — Филипп намеренно передразнил Хагена, отчего парочка рядом с ним хихикнула, — Вряд ли дворф, не знающий своего места, может меня чему-то научить. Да хоть кого-то в этой академии.
Хаген молча смотрел, а по аудитории пошли шепотки. Почти вся свита Филиппа так или иначе, повторяла, что в этом есть зерно истины. А вся лава, что бурлила во мне, словно замёрзла на мгновение. Они сейчас серьёзно? Из-за расы говорить вот это? Что за чушь, среди них полно аристократов и вот такое они себе позволяют.
— Что ж, господин Филипп, очень интересное замечание. Вот только я не обучаю вас, лишь рассказываю, делюсь опытом, если так можно сказать.
— А вас кто-то просил об этом? — Филипп улыбался, пытаясь прикрыть своё удовольствие за строгим взглядом.
Я чувствовала, как физически краснею и наливаюсь злостью, снова и снова. Сила внутри бурлила от несправедливости и бреда. Ника, заметив моё состояние отвлеклась и стала обмахивать меня листами, тихонько проговаривать слова заклинания, но я плохо слышала. И действовало обратное заклинание сейчас ужасно.
— Вам плохо? — Хаген попытался сделать максимально безучастное лицо, но его внимание сделало только хуже.
— Боже, опять ты, не умеешь держать свои силы в узде так, что ты вообще здесь делаешь? — Леонид закрыл глаза рукой и помотал головой.
— Боюсь, но не вам решать, кому и где учится. Ошибки допускают все, но важно, как мы пытаемся это исправить, — Хаген резко заткнул Писклю и чуть тише шепнул мне, — Если нужно, отлучитесь в медпункт.
Я отмахнулась от помощи и резко вскочила. Эмоции так бурлили, что я едва сдерживала себя, руки прямо просились начистить Леониду его тощую рожу.
— Да как ты уже надоел! — сама не ожидала, но мой голос был похож на рёв, — Только и можешь, что пищать с задних парт и подлизывать. Если нечего сказать, по существу, то засунь лучшей свой язык в задницу Филиппа. Так, ты принесёшь куда больше пользы!
— Ах ты… — Леонид буквально захлебнулся от злости и лишь хватал ртом воздух, повторяя одно и то же, — Ты… простолюдинка, да ты!.. Да я!
— Ты — ты, не дорос ещё. Рот свой закрой и сиди тихо!
— Эмма, ты что! — Ника потянула меня вниз, но было поздно.
— Эмма, значит? То есть это ты врезалась в меня тогда? — Филипп похлопал Леонида по плечу и тот послушно сел, — Да, мы действительно не доросли до такой растяпы, как ты… Нам падать и падать на твой уровень.
Его свита залилась хохотом и довольно улюлюкала, повторяя отдельные фразы, улыбаясь и почти тыкая в меня пальцем. Я уже не видела, что пытается делать Хаген, а Ника так и вовсе потеряла всякую надежду просто усадить меня. Сила бурлила и требовала выхода, а я, прыгнув на стол с вызовом, смотрела на Филиппа.
— Ну точно, — он и сам засмеялся, — Обезьяна деревенская, ей-богу.
— От щегла слышу, — я чуть прищурилась, наблюдая, как меняется выражение лица Филиппа.
— Что ты сказала? — улыбка превратилась в такую гневную гримасу, что я невольно рассмеялась, — Да ты не просто необразованная крестьянка, ты ещё и не понимаешь, на кого ты тявкаешь?
