– Конечно, Джонс. – вполголоса произнёс он и притянул её к себе за шею.

Чарльз поцеловал её, мечтая об этом с вечеринки Одри. Эшли коснулась своей холодной ладонью его щеки. По телу пронеслось необъяснимое тепло. Она не сделала ничего заоблачного, но из-за неё пульс участился так, словно он пробежал марафон. И девушка была его наградой. Самой лучшей, желанной наградой. Чарльз отстранился от Эшли. Они тяжело дышали и улыбались. Парень сбивчиво сказал:

– В Новый Год ты забыла у меня свой свитер.

– Тогда его нужно забрать.

– Сейчас?

– Прямо сейчас.

Чарльзу будто бы сорвало крышу. Он взял Эшли за руку. Дальше прошло лишь мгновение. Словно ни огней, ни такси, ни лифта. Ничего не было. Сразу его квартира. Спальня. Выключенный свет. Окна в пол, за которыми был ночной Лос-Анджелес. Парень бессознательно включил музыку. И заиграл его любимый альбом. Идеальная песня. Идеальная девушка рядом.

Чарльз приблизился к Эшли и поцеловал её. Он стянул с неё платье и ухмыльнулся. На ней не было нижнего белья. Чёрт. Он забыл, как дышать. Мысли в голове перемешались, будто алкоголь только сейчас на него подействовал. Нет. Пьянил не алкоголь… Её бледная кожа покрылась мурашками. Она легла на кровать. Чарльз медленно подошёл к ней, избавившись от футболки.

– Ты знала, что всё так получится?

– Предполагала. – легко бросила она. Её взгляд был игривый и томный одновременно. Она взяла тонкую прядь своих волос и в улыбке зажала её зубами.

– Пора перестать называть тебя ангелочком. – сказал Чарльз, проведя рукой от щиколотки до бёдер девушки.

Он поцеловал её в живот. Чуть выше. Выше. Шею. Она выгибалась, задерживая дыхание. Она была так рядом. Он слышал стук её сердца, ощущал тепло тела. Когда Чарльз хотел поцеловать её в губы, Эшли взяла его лицо в руки:

– Называй меня ангелочком, пожалуйста.

– Тебе же не нравилось. – ухмыльнулся Чарльз. Он видел, что девушка уже хотела почувствовать его губы на своих, но он не спешил.

– Нравится. – обеспокоенно прошептала Эшли и подалась вперёд, но Чарльз отвернулся. Ему хотелось дразнить её. Хотелось смотреть, как она роптала и начинала злиться. – Кинг, так нечестно. – обиженно и громко сказала она. – Ты всю неделю со мной не разговаривал, а сейчас… – не дав ей договорить, Чарльз поцеловал девушку. Она запустила свои ладони ему в волосы и медленно потянула их.

– Прости, ангелочек.

Чарльз приник к Эшли, и она вскрикнула, сильно потянув парня за волосы. Её руки переместились к нему на спину, и она стала царапать его. Парень закрыл глаза, а когда открыл, встретился с ней взглядом. В её глазах стояли слёзы. Она смотрела на него с искренностью, нежностью, как не смотрел на него никто и никогда. В них виднелась тихая тоска, тёплая грусть и свет…

***

Рано утром громко зазвенел будильник, и Чарльз быстро его выключил, испугавшись, что разбудил Эшли. Но та не шелохнулась. Спала крепким сном, нахмурив брови. Блондин хотел поцеловать девушку, но остановился, сочтя такой жест слишком клишированным.

Чарльз принял холодный душ, как всегда занялся уходом, проигнорировав только выпрямление волос, глазами пробежался по домашке и отложил её, не заметив в ней ничего трудного и важного. Он хотел начать готовить завтрак, но вспомнил о самом главном компоненте и решил повременить. Вместо этого он пошёл в магазин. И парень опять подумал, что было бы славно, если бы у него была собака. Большая. Доберман. Интересно, а какие породы нравились Эшли?

Чарльз представил, что было бы идеально, если у него был бы пёс-доберман по имени Геральт, а у Эшли шарпей – Золтан. И были бы их псы друзьями, как в Ведьмаке. И они вместе выгуливали бы их. Крутые художницы часто рисовали хуманизации[3]. А Чарльз только что придумал догизацию персонажей Ведьмака.

Он быстро расплатился на кассе и вышел на улицу. Снова шёл снег. На улице почти никого не было, зато гудели машины. Чарльз вошёл в квартиру и понял, что Эшли проснулась.

Из кухни доносился запах жареного и звук трескающегося масла. Из колонки громко играли песни Тейлор Свифт. Что эта девушка сделала с его квартирой, пока его не было? Эта колонка ещё ни разу не проигрывала попсу. Её время пришло… Чарльз вошёл на кухню.

– Я думала, ты сбежал. – улыбнулась она.

– Со своей же квартиры? – выгнул бровь Чарльз, оставляя на столе банку кофе и кексы. Он подошёл к Эшли и обнял со спины. Поцеловал её в шею и забрал из рук лопатку. – На моей кухне ты больше не готовишь. – спокойно сказал он, когда увидел гору грязной посуды в раковине, крошки, рассыпанную муку, тесто на столешнице. И всё это ради шести панкейков… – Иди мой руки, садись за стол. Я всё сам сделаю.

Эшли отряхнула руки и опустила голову. Она смущённо обняла Чарльза со спины, как только что обнимал её он, и прижалась щекой. А потом залезла ему под футболку. Коснулась его пресса, груди:

– Я хотела помочь.

Чарльз отбросил лопатку на столешницу и резко развернулся.

– Джонс, будешь мешать – выгоню. – строго сказал он.

Эшли играла с ним, а он с трудом сдерживался, чтобы не снять с неё его же футболку, перенести в спальню. Или прямо здесь на кухне. Посадить на стол…Чарльз поцеловал девушку в лоб и вернулся к панкейкам. Она закатила глаза, но послушалась. Умница.

Царила идиллия. Впервые Чарльз почувствовал уют в своей квартире. Он не спешил уехать, а желал растянуть это утро… Спустя десять минут после всех приготовлений они сели за стол. Парень попробовал панкейк. Он сдержал порыв искривиться и просто отложил вилку, усмехнувшись:

– Готовишь ты ужасно, Джонс.

– Тебе просто неудачный попался. Возьми этот. – с этими словами она отрезала кусочек от своего и протянула вилку. Чарльз попробовал. Было всё так же паршиво. Казалось, он ел соду в чистом виде. – Ну что?

Чарльз не стал ничего говорить. Ему до безумия захотелось «покормить её с ложечки». Он молча наколол на вилку маленький кусочек и протянул ей, а она выхватила прибор у него из рук, и попробовала свой кулинарный шедевр. Она разрушила такой момент… В ней не было ни капли романтики. Они созданы друг для друга… Эшли выплюнула кусочек на тарелку и посмотрела на парня:

– Готовлю я ужасно. – заключила она и взяла шоколадный кекс.

– Вот и славно. – широко улыбнулся Чарльз и сделал глоток горячего чая. – Интересно посмотреть на реакцию парней, когда мы им расскажем про нас. Сто процентов они делали ставки…

– Я думала, мы пока не будем говорить… – неуверенно перебила его Эшли.

– В смысле? – слишком резко отреагировал Чарльз. Девушка виновато смотрела на него и молчала. – Подожди, ты стыдишься меня? – надавил он. Как он мог не злиться? Он хотел рассказать каждому про их отношения, а Эшли собиралась скрывать. Она отрицательно покачала головой. – Или ты боишься разочаровать Энви? Хочешь сойтись с ним, а я запасной вариант?

– Не говори так.

– А что тогда?

– Зачем личное выставлять на публику? Разве тебе недостаточно того, что я рядом? Ты недавно расстался с Одри. Представь, как это будет выглядеть. – говорила Эшли спокойно, словно её этот разговор вообще не касался. Тон был равнодушный.

– Какая разница, что подумают другие?

– Для меня большая. – чётко сказала и нахмурилась Эшли.

У Чарльза резко пропал весь пыл. Он выпрямился. Его остановили вовсе не переживания девушки, а её настрой. Её взгляды. Раньше Эшли совсем не волновали сплетни, слухи. Ей было плевать на то, как о ней думали, что говорили. И в какой момент она стала зависеть от чужого мнения?

– Окей. – поднял руки вверх, будто сдаваясь. – Пусть будет по-твоему. Только врать ты не умеешь абсолютно. Я никому не расскажу. Но когда ты сама проколешься, я не буду тебе помогать.

– Спасибо. – облегченно выдохнула она и прикоснулась своей рукой его ладони, но Чарльз убрал её и поднялся со стула.

– Я до сих пор зол. – сказал он и пошёл собираться. – Посуду ты, кстати, моешь.