– Чем вас не устраивает невестка, маркиз? – в голосе королевы послышались раздраженные нотки. Как хозяйка, она обязана следить, чтобы все гости чувствовали себя комфортно и на равных, а тут один самодовольный хрен попирает её гостеприимство.

– Безродная шваль, – выплюнул маркиз. – Родит ублюдков и запачкает династию. Угробила моего сына! Алеону давно пора жениться на правильной леди и родить мне внуков. Того и гляди сгинет в волчьем стане, на чужбине. В свете только и разговоров, что всю гвардию отправят в Ликантроп. Ваше величество, вы обязаны ратовать за чистоту крови! Кто родится от грязной профурсетки?

– За сим считаю наш ужин оконченным, – прервал его Алеон. – Ваше величество, я не стану терпеть дикарского неуважения к моей супруге и прошу у вас дозволения откланяться.

– И снова вы уходите, маркиз, – слабо упрекнула его королева. – Но как дворянин вы в своем праве. Позвольте лично проводить.

И зачем ей было нужно устраивать этот пикник? Разве что посмотреть, как ссорятся высокородные и оценить силы, выбрав, на кого делать ставку. Или просто развлечься за счет извечного конфликта отцов и детей. Впрочем, не моего ума дело. Мы своего добились.

– Полагаете, так ваш батюшка скорее отвяжется? – шепнула монархиня, степенно выпроваживая гостей за порог столовой.

– Всенепременно. Имуществом он дорожит больше, чем сыном, – сдержанно усмехнулся мой капитан. – А если тряхнуть подноготную моего личного наследства, кольца и благословение в меня швырнут уже завтра.

– А вы правда этого хотите? – остро улыбнулась королева. И отмахнулась от ответа. – Эрла Алевтина, была рада вашему присутствию. Мой дом всегда открыт для вас.

– Благодарю, Ваше величество, – сердечно выдохнула я.

– О, вы научились искренне кланяться, – подколола правительница, и тут же властно махнула рукой. – Ступайте и сделайте так, чтобы больше ваша семья меня не беспокоила. Время правящей династии дорого.

– Больно, эрла. Очень больно.

Свистящий шепот сквозь сцепленные зубы вынудил сжать кулаки. Сержант, лежащий на кушетке, рвано вздохнул и глухо простонал ругательство. Сорок минут, отведенных на прием, истекало, но вспухшие широкие ядра магии никак не желали уменьшаться. Поток энергии сужался к тромбу и протискивался сквозь преграду с упрямством пересыхающего ручейка. Но попытки снять отек или грубо сузить частички магии не возымели успеха – дар есть сущность нематериальная и на мои манипуляции поглядывал свысока.

– Терпите, вы подопытный, – прикусив от напряжения губу, я мельком глянула на обалдевшего пациента и накинула простынку. Нефиг смущать меня взорами.

– Дай боже выйти отсюда живым, – пробубнел неблагодарный из-под прикрытия.

Можно, конечно, и к богам обратиться. Послать им челобитную весточку: так, мол, и так, граждане небожители, выручайте. Но с этими хитрованами торговаться себе дороже: обдерут, как липку на базаре. Чем дольше я постигаю сказания и легенды о местных богах, тем больше начинаю их недолюбливать. Как аристократов.

– Эрл, как вы смотрите на ядерный взрыв? – я деловито постучала пальцем по лбу пациента.

Единственным вариантом видится повредить одно из магических ядер и поглядеть, что делается внутри. Провести научный эксперимент, так сказать. Одна проблема: ядра делятся безвредно в химии, а в физике случается коллапс. И я понятия не имею, как разложить ядро дара на составляющие другим путем.

– Чего-чего?

Впрочем, и с физическим делением тоже проблемы. Если я не могу даже ухватить это ядрышко, чем его делить? Мою магию они пропускают через себя, реагируя только на неизвестный раздражитель.

– Вспомните еще раз, с чего началась боль, – пациент получил временную передышку.

Как я уже упоминала, ткани воспаляются и отекают только в результате некоего вредящего фактора. В переписке с Мартином прозвучала мысль, что «отёк» клеток скорее всего спровоцирован раздражителем. Но беда в том, что клетки магии не являются клетками буквально: в них есть ядро, оболочка и некая плазма, отделенная мембраной неизвестного происхождения. Глубже частицы дара еще не изучали. Мои золотистые вихри – тоже клетки, способные проникать в структуры организма и менять их по моему усмотрению. Разумеется, не выходя за рамки анатомии и физиологии.

До сих пор не доказано, являются ли частицы дара органической материей или же они подобны крошечным процентам неживой материи, вроде минералов, необходимых для жизни каждого человека. Это можно выяснить путем пристального наблюдения за клетками магии, изъятыми из человека. Разрушение частиц от внешних факторов определит их в органическую материю. Однако разложить кровь на составляющие и собрать из нее ядра дара не представляется возможным для современной науки.

Особый интерес представляет собой именно ядро, ибо окружающие его оболочки – лишь защита, которая может повреждаться, но не повлияет на процесс колдовства.

– Нашему взводу приказали прокладывать коридор для отправки гуманитарной помощи, – задумался пациент, обтекаемо пересказав обстоятельства. Секретность, не пальцем деланы. – Пятнадцать воздушников натягивали аэросеть, чтобы огневики выжгли потенциальные ловушки, а мое отделение сушило прилегающее болото. Из-за низины в лесу скопилась стоячая водица, забродила, и многие могли сгинуть – наши, разведгруппа, эскорт начальства, конвоиры военнопленных, транспортировщики. Двигались привычно: уплотняешь торф, чтобы ногу ставить, поднимаешь дно выше, слеживаешь ил до твердого наста. Всё нормально было. А как вернулись под вечер, так на следующее утро ногу и свело.

– Только у вас?

– Угу. Многие на том болоте оступались – под водой не видно, где торф, а где жабья гниль. И я тоже пару раз нырял по пояс, работа такая. Однако поплохело только мне.

Болото – рассадник микробов, из которых основную опасность представляют… примерно все. Изучение микроорганизмов болот продвигается со скрипом даже на Земле: многие миркоорганизмы просто не хотят культивироваться, а молекулярные методы изучения выявили настолько огромное количество неизвестных представителей, что микробиологи развели руками. Ведь для их изучения нужна подконтрольная культивация, а цвести и пахнуть под наблюдением болотные кракозябры отказывались.

А здесь про болото знали только одно: воняет и чавкает грибниками.

Если предположить, что сержант подцепил неизвестную бактерию… Мог ли дар пропустить ее ввиду того, возбудитель мне незнаком? И почему маленькая зараза не охватила весь организм, а поразила лишь клетки магии, вызвав отëк и тромбоз только в ноге?

Аля, ну ты и догада! Ответ же на поверхности.

– Сержант, сапоги, в которых вы ходили на болото, новые?

– Э-э-э, ну, – растерялся маг. – Да. Выдали резиновые для задания.

– И поди натерли вам мозоль?

А в ранку попала болотная вода, заразив сержанта. Если речь все еще о бактерии, разумеется. Возбудитель однозначно неизвестный, ведь все знакомые мне заразы разбегаются по организму, а не концентрируются в одном месте.

Нет-нет, мой дар – комиссар на службе у Гигиеи. Он ни за что не пропустит несанкционированных гостей, как бы они ни маскировались. А если и правда маскируются? Косят, например, под тромбоциты и устраивают диверсии на ровном месте.

– Отдохнули? Молитесь, четвертый заход.

Сержант коротко взвыл и сжал зубами воротник.

Но ни среди плазмы, ни среди форменных элементов вредителей не обнаружилось. Встает вопрос: как проверить гипотезу?

– Эрла, скажите, что я умираю, и разойдемся по-хорошему, – просипел пациент.

На лице бедняги крупными буквами читалось сожаление о двух вещах: его болезни и моем существовании. Я его прощала за дармовую работу подопытным и даже поменьше жгла его кровь энергией, как учил Алеон, в надежде видоизменить ядра магии. Варварство, но как иначе? Это сейчас мы умные и знаем, как подступиться к пациенту с холерой, опухолью и туберкулезом. А раньше самым логичным было пускать кровь и сжигать травы на теле, ибо фиг знает, что еще предпринять.