– Временно, – Его Гвардейшество не удержался и прикоснулся к моим плечам. – Я пущу немного своей энергии по вашей коже, чтобы вы отследили циркуляцию потоков.

Да, но…

Но что-то пошло не так. Стоп! Куда? Не-не, стоять!

Вместо чужой энергии, моя собственная магия почуяла добычу и рванула по капиллярам наружу, устремляясь золотистым лучом прямо к Алеону. Мужчина отшатнулся, но поток дара врезался ему в грудь. Уй, мама! Да здесь целый симптомокомплекс антимужественности.

– Алевтина, – слабым голосом позвал маркиз, ошарашено тряся головой. – Что это было?

– Магия вышла из-под контроля, – сиплый голос резанул сухостью по горлу.

Печенки-селезенки! Вот почему взрослый мужчина ведет себя, как капризный подросток. А я-то голову ломала… Гормональный фон Его Гвардейшества сходит с ума: андрогенный дефицит терзает эндокринную систему, вызывая раздражительность, заторможенность реакции, перепады настроения, всплески агрессии и меланхолии. Прогнозирую ухудшение концентрации, памяти и внимания, а вслед за ними раннее облысение, быстрый набор веса и, не дай Асклепий, гинекомастию. И если к тому времени маркиз не полезет в петлю от ужаса перемен, дом Клод рискует получить обрюзгшего рано постаревшего хозяина, ненавидящего свое отражение.

– Больше никакого алкоголя. В обязательном порядке витамин Д и ХГЧ-терапию – хорионического гонадотропина человека.

Алеон приподнял бровь, осознавая, что произошло.

– Поможет? – с надеждой спросил он.

– Без тестостерона – вряд ли, – я покачала головой. – Но исправлять ваш гормональный фон даром – это напрямую вмешаться в божественную сделку. Алеон, я никогда не исследовала нарушения здоровья, причиненные богами. Понятия не имею, что можно, а что – нельзя.

И даже представить не могу, почему мой дар рехнулся, кинувшись вперед, как полицейская овчарка, нашедшая подозрительный порошок в кустах. Всё загадочнее и загадочнее, сложнее и сложнее.

– А ваш пациент-виверна?

– Мальчишка, – под закрытыми веками мелькнули болезненные воспоминания. – Я не распутывала его беду по ниточке. Просто нащупала человеческую ипостась, стремительно исчезающую из ауры ребенка, и рванула ее на себя, вливая все свои силы.

Если глядеть на оборотней магическим зрением, аура перевертыша делится на две части: звериную и человеческую. Чем-то похоже на призрачную оболочку, и, «выбирая» одну, ты временно отсеиваешь другую. Призрак человека исчезал по часам: таяли руки, ноги, бледнело туловище, остался лишь силуэт, стремительно растворяющийся в пространстве. Виверенок захлебывался воем от ужаса, пока я тащила его призрачную человеческую сущность из магического «нигде».

И боги помиловали нас обоих.

– Чудо, что вы остались живы, – выразил солидарность мужчина. – Мало, кто способен говорить с богами. Еще меньше тех, кого они одаривают редким талантом. Вам не повезло, но мне повезло с вами. Великий парадокс: мы, пациенты, причиняем вам хлопоты и беды, но вы дарите нам здоровье. Феномен осознанного самопожертвования.

Как поет, соловьи бы удавились от зависти. Пардон, я верю, что капитан действительно усмотрел в моей профессии благородство. Но после выпада про лечение бедняков ему придется сильно постараться, чтобы перестать выглядеть двуличным аристократишкой в моих глазах. Или нельзя винить хищника в его натуре? Каждый дворянин по-своему хищник и считает простолюдинов своей законной добычей. Только я отказываюсь и быть кроликом, и примыкать к зубастой стае. Мы, отечественные терапевты, сами по себе.

– Сдается мне, вам нужно научиться управлять промежутком между предложением сделки и ее заключением, – задумался маг. – Ваша магия выплескивается золотым взрывом, и вы ее не контролируете. Но, что если…

– Взять этот миг под контроль? Я пробовала. Увы, энергия разрывает артерии, требуя немедленного выхода. И ее не остановить, как рвотный позыв, простите за сравнение.

Однако логика в предложении капитана есть. В сущности, почему артерии не выдерживают? Да из-за нетренированности и ригидности, закостенелости, если угодно. В отличие от боевых магов, пропускающих сквозь себя сколь угодно малые и большие объемы, мой поток магии всегда ровный и стабильно небольшой. Поэтому внезапное давление и расширение сосудов ведет к страшной боли и стремлению избавиться от дискомфортных ощущений. Значит, тренировки обязательны. Но это мы и так понимаем.

– Что есть в сущности ваш талант? – капитан принялся мерить комнату шагами. – Чистая энергия исцеления с капелькой божественного чуда. Просто ее объем невообразимо велик, а потому неконтролируем. Предполагаю, и отменить сделку вы смогли только потому, что на испуге выплеснули весь резерв, подкрепив его намерением.

– Повторять не стану. Да и вы отказываетесь рисковать потенциальным размером компенсации. Магия важнее интима, да?

– Безусловно, – подтвердил он. – Ха-ха, знаете, рядом с вами я начинаю думать, что и постельная любовь – не главное в жизни.

– Сочту за комплимент, – прыснула я, откинув челку со лба. – Простите, Алеон, но мне нужно наведаться в книжную лавку. Я собиралась заказать пособия по развитию целительского дара в личное пользование.

– Сию минуту закажу экипаж, – оживился капитан. – Вас устроит магазин «Эпиграф» на площади Вознесения?

– Разумеется. Благодарю, сейчас поднимусь наверх за деньгами и плащом, и можем ехать.

– Какими деньгами? – вытянулось лицо маркиза.

– Обычными, – вопрос сбил с толку. – Медь, серебро. Что не так?

– Алевтина! – возмутился маг. – Не позорьте мои эполеты. Невеста маркиза Клода никогда не будет бренчать мелочью, отправляясь за покупками с женихом. Мой кошелек в вашем распоряжении. Я задолжал вам материальные извинения, ибо чует моя интуиция, словам вы никогда не поверите.

Из всего цветочного многообразия, поставляемого в Порт-о-Фердинанд, я предпочитаю герберы. И посочнее: ярко-оранжевые, красные, розовые, желтые. Это не только красиво и привлекательно, но еще и практично – пациенты со слабой нервной системой легко отвлекаются на яркий предмет, позволяя целителю себя осмотреть.

– Взбесившиеся ромашки, – ёмко охарактеризовал капитан букет из семнадцати гербер. – Почему не розы?

Мы топтались у цветочной лавки уже пятнадцать минут, пытаясь обнаружить продавца. Ленивый торговец исчез в неподходящий момент, оставив витрину с товаром незапертой. На маленькой приятности настоял капитан, зачем-то показав рукой на огромный букет бордовых роз в два моих обхвата. Предполагалось, что тащить его во время прогулки буду я, попутно восхищаясь мужской щедростью.

– Этим монструозным веником только иглотерапию проводить. А почему мужчины всегда выбирают розы?

– Потому что существует два вида цветов: розы и не-розы, – лаконично ответил капитан. – Важное правило – выбирай розы, не ошибешься.

– Зря. На свете множество красивых цветов. Например, вон те розовые гортензии. Или эустома, она в букетах диво хороша.

– Согласен. Только я уже забыл первое название. Как вы сказали? Претензии?

На летнюю прогулку меня вытянули арканом. Его благородие счел правильным развеяться после загруженного дня и заехал за мной на Принс-Пайот, напомнив об «обязанностях» невесты. Пришлось поторговаться и выменять прогулку на еду. А к цветам он сам меня привел.

Прогуливаться с маркизом оказалось приятно: во-первых, он подстраивался под мою торопливую ходьбу и ни разу не пожаловался, что прогулка напоминает забег. А во-вторых, он превосходно огибал тротуарные ловушки в виде камней, ям, колдобин и прочих несовершенств неасфальтированной улицы. Нас приветствовали знакомые горожане, хитро поглядывая на мезальянс. В какой-то момент улица сузилась до крохотного переулка, где рабочие меняли дорожное полотно, и Алеон предложил мне руку.

– Сначала антисептик.

– Да не заразный я, – процедил он сквозь зубы, маскируясь широкой улыбкой. – Если вы не знали, я никогда и ничем постыдным не болел. И нагулянных детей у меня нет.