Богиня схватила его за руку и, палец за пальцем, поставила сломанные кости на места. Боль была невыносимая, в какой-то миг Рису показалось, что он сейчас лишится сознания. Однако, когда Зебоим закончила, сломанные кости срослись, синяки растаяли, головокружение начало проходить. Судя по всему, Зебоим обладала даром целительных прикосновений.

Рис лежал на песке, истекая потом и дожидаясь, когда отступит тошнота.

– Я тебя предупреждала, – сурово произнесла Зебоим. – Я не Мишакаль.

– Нет, Королева, – пробормотал Рис. – Но все равно большое спасибо.

Рис потянулся исцеленными руками под рясу, вытащил кожаный мешочек и развязал стягивающую его горловину веревку. Две фигурки кхаса выпали на песок – черный рыцарь верхом на синем драконе и кендер.

Зебоим схватила фигурку черного рыцаря. Она нежно поглаживала ее пальцем и ворковала:

– Мой сын! Мой дорогой сын! Твоя душа будет свободна. Мы сейчас же отправляемся к Чемошу.

Последовала пауза, словно Зебоим выслушивала ответ, после чего заговорила совсем другим голосом:

– Не спорь со мной, Ариакан. Мать лучше знает, что делать!

Держа фигурку на ладони, Морская Королева поднялась на ноги. Грозовые тучи затянули небо. Подул ветер, швыряя в лицо Риса колючий песок.

– Не уходи, госпожа! – в отчаянии закричал он. – Сними заклятие с кендера!

– Какого еще кендера? – спросила Зебоим беззаботно. Тучи клубились вокруг, готовые унести ее прочь.

Рис вскочил на ноги. Он схватил фигурку кендера и показал ей.

– Он рисковал своей жизнью ради тебя, – сказал монах, – так же как и я. Задай себе один вопрос, Королева. С чего бы Чемошу освобождать душу твоего сына?

– С чего? Да с того, что я прикажу ему, вот с чего! – ответила Зебоим, но не так напористо, как обычно. Она, кажется, засомневалась.

– Чемош сделает это только по одной причине, Королева, – продолжал Рис. – Он сделает это, потому что боится тебя.

– Разумеется, боится, – подтвердила Зебоим, пожимая плечами. – Все меня боятся.

Она немного помедлила, а затем спросила:

– Но я не против выслушать твое мнение по этому вопросу. Почему, как ты думаешь, Чемош боится меня?

– Потому что ты узнала слишком много о Возлюбленных, этих кошмарных мертвецах, которых он создал. Ты узнала слишком много о Мине, их предводительнице.

– Ты прав. Эта девчонка, Мина… Я совсем о ней забыла. – Зебоим бросила на Риса взгляд, в котором выражалось неохотное признание его правоты. – И еще ты прав в том, что Бог Смерти не освободит душу моего сына, во всяком случае просто так. Мне нужно каким-то образом надавить на него. Мне нужна Мина. Ты обязан найти ее и привести ко мне. Кстати, это задание я дала тебе первым. – Зебоим сверкнула на него глазами. – Так почему же ты до сих пор не выполнил его?

– Я спасал твоего сына, госпожа, – ответил Рис. – Я возобновлю поиски, но, чтобы найти Мину, мне потребуется помощь кендера…

– Какого кендера?

– Вот этого кендера, Паслена, моя Королева, – пояснил монах, поднимая фигуру кхаса, которая отчаянно махала крошечными ручками. – Этого кендера – ночного бродяги.

– Что ж, очень хорошо! – Зебоим смахнула песок с фигурки кхаса, и рядом с Рисом уже стоял Паслен.

– Верните мне нормальный размер! – проорал он, потом огляделся вокруг и заморгал. – О, уже все. Ух ты! Спасибо!

Паслен ощупал себя со всех сторон, поднял руку и дотронулся до головы проверить, на месте ли хохолок (тот был на месте), оглядел свою рубаху, убеждаясь, что она до сих пор на нем. Рубаха была на нем. И штаны тоже, его любимого цвета, бордовые, во всяком случае, когда-то они были бордовыми, теперь же приобрели весьма примечательный лиловый оттенок. Кендер отжал рубаху, штаны и волосы – и ему стало гораздо лучше.

– Никогда больше не стану жаловаться на свой маленький рост, – заверил он Риса прочувствованно.

– Если это все, что я могу сделать для вас обоих, – колко произнесла Зебоим, – я отправляюсь по неотложным делам…

– Еще одно, Королева, – перебил монах. – Где мы сейчас?

Богиня рассеянно огляделась:

– Вы на берегу моря. Откуда я знаю, где это? Меня подобные вещи не интересуют. Мне на это совершенно наплевать.

– Нам необходимо вернуться в Утеху, госпожа, – сказал Рис, – чтобы отыскать Мину. Я знаю, что ты спешишь, но если бы ты могла забросить нас туда…

– А может быть, мне еще, набить ваши карманы изумрудами? – поинтересовалась Зебоим, саркастически кривя губы. – И подарить вам замок на берегу Сиррионского моря?

– Ага! – радостно выкрикнул Паслен.

– Нет, моя Королева, – сказал Рис. – Просто отправь нас назад и…

Он замолк, потому что рядом с ним больше не было никакой Богини. Были только Паслен, несколько чрезвычайно ошарашенных людей и могучий валлин, в ветвях которого располагалось здание с остроконечной крышей.

Бодрый лай заполнил все вокруг. Черно-белая собака, дремавшая до сего момента на освещенном солнцем крыльце, вдруг вскочила, сбежала по лестнице и проскользнула между ногами людей, едва не сбив их при этом.

Пролетев через лужайку, Атта бросилась к Рису и запрыгнула ему на руки.

Он схватил ее, извивающуюся, виляющую хвостом, крепко прижал к себе, потерся щекой о ее шерсть; глаза монаха наполнились соленой влагой, похожей на морскую воду.

В разноцветных витражах играли последние лучи закатного солнца. Люди сновали вверх-вниз по длинной лестнице, ведущей от земли в гостиницу «Последний Приют» на вершине дерева.

– Утеха, – довольно сообщил Паслен.

– Да чтоб мне стать сыном синеглазого людоеда, любителя эльфов! – Герард похлопал Риса но спине, потом пожал ему руку, потом снова похлопал до спине, а потом просто смотрел на него улыбаясь. – Я уж и не чаял увидеть тебя на этой стороне Бездны!

Герард помолчал, потом произнес полушутя-полусерьезно:

– Подозреваю, ты захочешь получить обратно свою собаку, которая умеет пасти кендеров…

Атта метнулась к Паслену, повиляла ему хвостом, быстро лизнула, потом помчалась обратно к Рису и села у его ног, задрав к нему морду, широко разинув пасть и свесив язык.

– Да, – согласился Рис и протянул руку, чтобы потрепать собаку за ухом. – Я хочу забрать ее.

– Этого я и боялся. В Утеху вернулся самый добропорядочный кендер во всем Ансалоне. Без обид, приятель, – прибавил он, поглядев на Паслена.

– Никаких обид, – добродушно отозвался Паслен и принюхался. – А что сегодня подают в «Последнем Приюте»?

– Ладно-ладно, народ, расходитесь, – сказал Герард, махая руками на собравшуюся толпу. – Представление окончено. – Он покосился на Риса и спросил вполголоса: – Во всяком случае, мне кажется, что окончено, верно, брат? Ты ведь не взорвешься вдруг, ни с того ни с сего?

– Надеюсь, что нет, – осторожно ответил Рис. Когда в дело вмешивалась Зебоим, он предпочитал ничего не обещать наверняка.

Несколько человек задержались в надежде на продолжение, но, когда прошло несколько минут, а самым интересным, что они видели, оставались насквозь промокший монах и не менее мокрый кендер, даже самые любопытные зеваки сдались.

Герард повернулся к Рису:

– Чем это ты занимался, брат? Стирал одежду, позабыв снять? И кендер, видимо, тоже. – Протянув руку, он снял с волос Паслена кусочек коричнево-красного растения. – Водоросль! А ближайшее море в сотне миль отсюда. – Герард смотрел на них во все глаза. – Хотя чего это я удивляюсь? Когда я видел вас обоих в последний раз, вы были заперты в тюремной камере вместе с какой-то сумасшедшей. Следующее, что я помню, – вы оба исчезли, оставив мне эту ненормальную, которая одним пальцем вышибла меня из камеры и заперлась в моей собственной тюрьме, отказавшись пускать меня внутрь. А потом и она исчезла!

– Надо полагать, я обязан тебе все объяснить, – произнес Рис.

– Надо полагать, да! – пробурчал Герард. – Идем в гостиницу. Посохнете на кухне, а Лаура приготовит вам обоим поесть…

– Что у нас сегодня? – вмешался Паслен.