– Рис Каменотес не монах Маджере! – закричала Зебоим, задетая за живое. – Он мой монах, он безоговорочно предан мне. Он меня обожает. Он сделает для меня что угодно. Если бы не он и не его преданность мне, мой сын до сих пор был бы пленником этого…

Зебоим замолчала. До нее только что дошли последние слова Чемоша.

– Что ты хочешь этим сказать? Башня Высшего Волшебства под Кровавым морем? – вскипела она. – С каких это пор?

– С тех самых, как твой братец восстановил Башню Высшего Волшебства, которая некогда находилась в Истаре. И эта Башня сейчас стоит на дне Кровавого моря.

Зебоим фыркнула:

– Башня в Кровавом море? В моем море? Без моего разрешения? Да ты меня дурачишь, мой господин!

– Прости. Я думал, тебе это известно. – Чемош изобразил удивление. – Брат и сестра, которые так любят друг друга, которые так близки. Он должен был все тебе рассказать. Уверяю тебя, моя госпожа, твой брат Нуитари восстановил Башню Высшего Волшебства Истара, воссоздал ее во всей красе и снова собирает Ложу Черных Мантий, чтобы его маги жили там, на дне океана.

Зебоим была поражена. Она открыла рот, но не смогла издать ни звука, лишь смотрела на Чемоша, уверенная, что он лжет, но потом с сомнением перевела взгляд на море, которое, казалось, коробилось от ненависти.

– Башня находится недалеко, – добавил Чемош, указывая рукой. – На расстоянии броска камня. Посмотри на восток. Помнишь, где когда-то находился Водоворот? Приблизительно в сотне миль от берега. Ты увидишь ее отсюда…

Зебоим заглянула под воду. Теперь, когда ей сказали, куда смотреть, она понимала, что Бог прав. Она увидела Башню.

– Как он посмел? – взорвалась Зебоим.

Раскат грома пошатнул стены замка, и Крелл, спрятавшийся на дне колодца, затрясся с головы до пят. Неистовая Богиня приготовилась шагнуть со стены.

– Сейчас мы все выясним!

– Погоди! – закричал Чемош, перекрикивая ее яростный рев. – А как же наш уговор?

– И верно. – Зебоим немного успокоилась. – Надо сначала завершить дела, а потом я вырву у братца глаза и скормлю коту. Ты освободишь моего сына.

– Если ты освободишь Мину.

– Ты отдашь мне Крелла.

– Если ты отдашь мне монаха.

– А ты, – высокомерно произнесла Зебоим, – ты будешь обязан положить конец этим так называемым Возлюбленным.

– Мне что, отказано в праве иметь адептов? – поинтересовался Чемош раздраженно. – С тем же успехом я могу потребовать, чтобы ты прекратила донимать моряков.

– Я не донимаю моряков, – вспылила Зебоим. – Они сами решают, поклоняться ли мне.

Они стояли, сверля друг друга взглядами, и каждый думал, как ему или ей добиться своего.

«Мина, по крайней мере, окажется тогда в моей власти, – рассуждала Зебоим. – Потом я верну ее Чемошу, но сначала воспользуюсь ею в своих целях».

«Могу ли я доверить Морской Богине спасение Мины? – спрашивал себя Чемош. Он задумался и решил, что может, ведь Зебоим не посмеет причинить ей вред. – Я же буду держать в заложниках душу ее сына, пока мы не произведем обмен».

Что касается Крелла, мучить его становится все скучнее, пеняла Богиня. «Мой монах гораздо ценнее для меня, не говоря уже о том, что он гораздо интереснее. Я оставлю его себе».

«Маджере представляет собой очевидную угрозу, – думал Бог. – Зебоим раздражает меня меньше. Если, как она утверждает, этот суетливый монах переметнулся от Бога-богомола к Морской Ведьме, то он больше не представляет для меня угрозы. Я-то знаю, как Зебоим обращается со своими последователями. Бедняге еще повезет, если он останется жив. А если Крелл будет рядом со мной, вместо того чтобы прятаться под кроватью, мне это придется весьма кстати».

Что же касается Башни… Зебоим снова вышла из себя. «Я не удивляюсь ничему из того, что в состоянии учинить мой луноликий братец. Но, разумеется, он заплатит за оскорбление! Я разнесу его Башню по камешку! А с чего вдруг Повелитель Смерти заинтересовался Башней Высшего Волшебства? Какое ему до нее дело? Здесь кроется что-то еще, пока непонятное. И я должна разузнать, что именно».

Итак, Зебоим понятия не имела о Башне. Чемошу это показалось любопытным. «Я-то опасался, что брат с сестрой заключили договор. Видимо, нет. Что она будет делать? Что она может сделать? Нуитари не из тех, кто захочет злить Морскую Богиню».

Море волновалось, волны набегали и откатывались назад, пока Боги рассматривали условия сделки под разными углами.

В итоге Зебоим сказала вежливо:

– Обещаю вернуть тебе Мину. Я знаю, как разобраться с братом. Но это, разумеется, при условии, что ты освободишь душу моего сына.

Чемош ответил не менее любезным тоном:

– Я принимаю твое предложение. Крелла я оставлю себе. А у тебя пусть останется монах.

«Чемош что-то замышляет. Он слишком легко согласился», – решила Зебоим, пристально глядя на него.

«Она слишком легко согласилась. Зебоим замышляет что-то», – решил Повелитель Смерти, пристально глядя на нее.

Потом оба разом подумали: «Я все равно остаюсь в выигрыше».

Зебоим протянула руку.

Чемош пожал ее, скрепляя тем самым сделку.

– Приведи мне Мину, и я отправлю душу твоего сына на очередную кровавую битву, – пообещал Повелитель Смерти.

– Я верну тебе Мину, – сказала Зебоим, – и сообщу, что сумею разузнать о Башне. Я уверена, тут кроется какая-то ошибка. Мой брат никогда меня не обманывал.

«Лжет», – решил Чемош.

– Да я рассказал тебе о Башне без всякой задней мысли, – заверил Бог легкомысленным тоном. – Что там Нуитари делает или не делает, меня совершенно не волнует.

«Лжет», – решила Зебоим.

– До скорой встречи, дорогой друг, – произнесла она.

– До скорой встречи, – отозвался Чемош.

– Тьфу, ненавижу этого выродка! – пробормотала себе под нос Зебоим, шагая по дну океана. – Он мне еще заплатит!

– Лживая ведьма, – пробормотал Чемош. – Я еще выведу тебя на чистую воду! – И он позвал громко: – Крелл! Можешь выходить! Мина скоро будет здесь, а когда она вернется, все должно быть готово к действию.

Не подозревающий о том, что Морская Богиня едва не расплатилась за услугу его жизнью, Рис задержался в Утехе, как и обещал Герарду. Прошло несколько дней со времени их разговора, и за это время монах почти не видел шерифа. Каждый раз, когда они встречались, Герард пробегал мимо, приветственно взмахнув рукой и бросив на ходу:

– Не могу пока ничего сказать, но уже скоро. Совсем скоро.

Рис вернулся к своей работе в гостинице, хозяйка которой встретила его очень тепло.

– Я рада, что ты вернулся, брат, – сказала Лаура, вытирая руки о передник. – Мы по тебе скучали, и не только по тому, как ты нарезаешь картошку, хотя никто, кроме тебя, не умеет резать картошку на такие аккуратные маленькие ломтики.

– Я тоже рад, что вернулся, – сказал Рис.

– Ты приносишь с собой особенный дух, брат, – продолжала Лаура, возвращаясь к своей кухне.

Она подняла крышку – из кастрюли поднялся упоительный пряный аромат, – заглянула в кастрюлю, зачерпнула ложку варева и покачала головой.

– Нужно добавить соли. О чем там я? Ах да. Ты приносишь с собой умиротворение, которое распространяется на всех, кто находится рядом с тобой, брат, и улетучивается, когда ты уходишь.

Достав из квашни кусок теста, она принялась ловко раскатывать его, продолжая говорить:

– В тот день, когда ты ушел, кухарка поссорилась с судомойкой, девушка так расстроилась, что опрокинула горшок с ветчиной и бобами и едва не обварилась. Не говоря уже о том, что во дворе затеяли несколько драк, а потом еще один мальчишка принялся скатываться по перилам с самой верхушки дерева и сломал в итоге руку. Когда ты здесь, брат, ничего подобного не случается, все получается гладко, словно девичий зад. О боже! – Лаура хлопнула ладонью по губам и залилась краской. – Прости меня, брат. Не надо мне было говорить такого.

Рис улыбнулся:

– Думаю, ты преувеличиваешь мое влияние, госпожа Лаура. Ну, поскольку дело идет к ужину, займусь, пожалуй, картошкой…