Я лишь развёл руками.

— О, всё просто. Я предлагаю тебе гарантию выживания. Не свободы, конечно — тебя ждёт удобный, комфортный плен и плодотворное добровольное сотрудничество в выработке силы. Может, немного разведданных, может, ещё какая-нибудь необременительная услуга. Всего-то!

Я указал рукой на студентов, всё ещё распростёртых на холодном камне площади.

— Отпусти их, а затем сдайся сам. Гарантирую, что в таком случае не стану тебя убивать. И кто знает, как всё повернётся… может, через какое-то время ты и правда станешь героем? Только не среди Богов, а здесь, среди людей. Героем, приблизившим нашу окончательную победу.

В первую секунду лицо Гименея перекосила злобная гримаса, словно я сказал какую-то несусветную глупость. Однако уже спустя пару мгновений он сосредоточенно нахмурился. Было видно, что Бог и правда размышляет над тем, что я сказал.

— Подумай, — я не останавливал напора. — Я же вижу, что ты умнее большинства своих собратьев. Врать не буду, сначала тебя заточат в тюрьму. Запечатают в самом секретном — а следовательно, и безопасном — месте из возможных. Но это только на время. А вину за всё, что случилось в Академии, всегда можно свалить на Локи и твоих мёртвых друзей, понимаешь?

Я серьёзно уставился прямо Гименею в глаза.

— Отпусти детей.

Руки Гименея дрожали в два раза пуще прежнего; он не отвечал мне, лишь бормотал про себя что-то совершенно невнятное.

— Да он тебе просто врёт! Как ты можешь его слушать⁈ — внезапно подала голос одна из голов Ашвини. — Кто он вообще такой, чтобы так с нами говорить⁈

Гименей закатил глаза и тяжело вздохнул.

— Он долбанный Сизиф! — Бог указал рукой на моего пса. — Неужели ещё по Церберу было непонятно⁈

Обе пары глаз Ашвини моментально стали круглыми, аж по пять копеек.

— Что, тот самый… — сиамские близнецы почесали сразу оба затылка. — … но как он?..

Я хмыкнул.

— У тебя будет много времени послушать мою историю в плену, Ашвини. Предложение распространяется и на тебя. Нам ни к чему превращать эту площадь в кровавое месиво.

Я сделал ещё один шаг навстречу к Гименею и протянул ему свою руку. Впервые за весь разговор я заметил в глазах прибитых к земле студентов надежду.

— Ну же, — я старался говорить спокойно, — сделай разумную вещь.

Гименей осторожно оглянулся в сторону Ашвини, а затем цокнул языком и начал протягивать ко мне уже свою руку.

— Хорошо, — коротко произнёс он. — Но мне нужны гара…

…магический кинжал, просвистевший рядом со мной, не дал ему закончить фразу. Пролетев всего в каких-то жалких сантиметрах от моей руки, он угодил прямо в ладонь Гименея; Бог взвыл от боли.

— А-а-а-а! — он с ненавистью глядел прямо на меня. — Ещё одна подстава⁈

Я быстро повернулся в ту сторону, откуда прилетел клинок. Когда из-за угла вышел высокий мужской силуэт, я раздражённо вздохнул.

— Переговоры с врагом, — голос Антона Кислевского звучал по-особенному холодно. — Я так не думаю, Стерлинг.

Не буду врать. Появление Антона стало для меня сюрпризом. С другой стороны… может, пора уже привыкать к тому, что у него есть свойство появиться и испортить всё в самый неподходящий момент?

Конечно, я краем сознания гадал, где он мог запропаститься, однако в последнее время в приоритетах у меня были несколько другие задачи. И что-то мне подсказывало, что ничего хорошим его появление не сулило.

Выглядел парень несколько… потрёпано. Красные от недосыпа глаза, на одежде — грязь вперемешку с кровью, да ещё и зачем-то нацепил на себя какую-то потёртую накидку, что прикрывала всю его левую руку.

Но смутило меня даже не это. Не имея лучшего описания для состояния Антона, сходу можно было сказать, что выглядит он безумно и дёргано. Он быстро переводил взгляд с меня на Гименея и почему-то постоянно облизывал сухие губы.

— Извини, Сизиф, — грозно и даже слегка торжественно произнёс Гименей, — но такое я точно не прощаю.

Бог, вопреки всем медицинским устоям и правилам, вытащил из своей руки кинжал и швырнул его в сторону; глаза Гименея загорелись золотым.

Спустя мгновение он влетел в Антона что было силы… и здесь глаза загорелись уже у меня. Правда, от удивления.

Одним лёгким движением руки Антон отбил удар Гименея, и тот отлетел прямо в мою сторону. Я едва успел отпрыгнуть, уворачиваясь от проносящейся под ногами тушки божества.

Быстрый бросок — и Антон уже заносил меч над головой не успевшего понять, что к чему, Гименея.

Я ухмыльнулся. Ну уж нет.

Тебе могут сколько угодно и под любыми предлогами не нравиться мои хитрые планы. Я всегда выступал за плюрализм мнений.

Но если ты хочешь их нарушить и сломать, то здесь уж извини, ты сам себе доктор, дружище.

Сталь моего клинка врезалась в меч Антона, отчего парень слегка пошатнулся.

— Какого хера ты творишь? — прошипел я сквозь зубы, глядя на Антона. — Это наш единственный шанс избежать здесь кровавой бани, придурок.

Надавив на мой меч, Антон слегка навис надо мной. Это было довольно… удивительно.

Нет, по-прежнему ничего такого, с чем я бы не смог совладать, однако сам факт был любопытен.

— Ты же не получил божественное усиление, — я надавил в ответ. — Как ты это делаешь?

Антон посмотрел на меня с нескрываемым презрением и криво улыбнулся.

— Что, не нравится, когда не у одного тебя есть секреты… Сизиф?

На последнем слове он сделал акцент, словно моё настоящее имя было какой-то тайной. Странно, учитывая, что он узнал его ещё во время боя с Локи.

Разумеется, мечников интересовала моя история. Я видел это по взглядам, слышал их перешёптывания… ну и уворачивался от прямых вопросов Пети, само собой. Дело в том, что я считал, что моё прошлое не столь важно для той ситуации, что у нас сейчас сложилась. Наоборот, если бы я начал всем рассказывать о моих подвигах и достижениях, то мечники могли бы расслабиться и слишком сильно положиться на меня. При таком раскладе не выиграл бы никто.

Конечно, после того как мы бы разобрались с Богами, я собирался нормально объяснить, кто я такой и с чем меня едят. По крайней мере, те части моей биографии, что я ещё не забыл. Память ведь странная штука — работает как библиотекарь, достающий то или иное воспоминание по ассоциации или запросу.

Что странно — Антон особо интереса к моему прошлому не показывал. Его, в целом, мало что интересовало, кроме войны и самого себя.

Оттого всё это напрягало меня ещё сильнее. Я посмотрел парню в глаза; кажется, он был всерьёз настроен мне навредить. Или хотя бы убить Гименея.

В таких случаях нет ничего лучше старого доброго неожиданного вопроса.

— Тебя серьёзно победил Влад? — я приподнял бровь.

Антон на какое-то мгновение растерялся, что позволило уже мне нависнуть над ним. Но спустя пару секунд его хватка снова окрепла.

— Это случайность! — выкрикнул он, тщетно пытаясь ударить меня ногой. — Случайность!

Удар.

Блок.

Не сумев меня ранить, Антон продолжил орать.

— Но знаешь, Сизиф! — он шмыгнул носом. — Иногда случайности бывают очень полезными!

— Да что ты, — я улыбнулся. — А можно подробнее?

Ещё два удара от Антона. Таких же безуспешных, как и прошлые, впрочем.

Меня немного удивляла его прыть. Хотя бы потому, что за то время, пока его не было, парень стал гораздо сильнее и быстрее. Не сравнить с тем, что он показывал против меня в спортзале.

Наверное, я бы мог убить его на месте. Однако во мне всё ещё тлела надежда на то, что он сам не свой и не совсем отдаёт отчет своим действиям.

Антон открыл рот, чтобы что-то добавить, однако в этот момент со стороны раздался звук быстро приближающихся шагов. Я даже не успел повернуться, когда Ашвини попытались влететь в бок Антона ногой.

Здесь произошло то, чего я уж совсем не ожидал. Парень отбил их удар легко и играючи. Болезненно вскрикнув, сиамские близнецы упали на плитку площади.