Он убирает пальцы, оставляя дорожку моей влагой на животе, и когда мне кажется, что Брейкер вернется к моей груди, он убирает руку, и я зачарованно наблюдаю, как он засовывает пальцы в рот, посасывая их.

У меня перехватывает дыхание, когда он проводит ими по губам и говорит:

– Я знал, что твоя киска будет самой сладкой из всех, что я когда-либо пробовал, черт возьми.

– Брейкер! – Мой разум буквально разлетается на куски. – Что… что ты делаешь?

– Пытаюсь контролировать себя.

– Мы… мы напились, – произношу я по какой-то причине, может быть, чтобы почувствовать себя лучше из-за того, что переступила черту со своим лучшим другом.

– Может, и так, но я чертовски долго хотел попробовать тебя на вкус.

– Что? – ошеломленно восклицаю я. – Н-нет, ты врешь. Это было… ты просто показывал мне, что я могу быть желанной.

– Да, Лия. – Его глаза встречаются с моими. – Ты чертовски желанна.

А затем он снова опускает руку к моей груди, подносит указательный палец к моему ноющему соску и щиплет его.

– О боже! – Я издаю стон, моя рука опускается между нами, прямо на его затвердевший член.

Чем мы занимаемся? Мы не пересекаем эту черту. Но ощущение его твердости сейчас, когда он играет с моим соском, заставляет меня сделать то, к чему, как мне кажется, я никогда не была готова. Я просовываю руку ему под шорты и провожу пальцами вниз по его боксерам, вдоль его…

– О боже… боже, – шепчу я, затаив дыхание, пока он продолжает покручивать мой сосок. – Брейкер, ты… ты огромный.

И это правда. Длинный. Толстый. Пожалуй, даже мощный.

Мои пальцы скользят вдоль выпуклостей его вен сквозь ткань трусов, а затем возвращаются к головке.

Его дыхание учащается, но он не перестает возбуждать меня, поигрывая с моим соском.

Я хочу большего, намного большего, поэтому полностью поворачиваюсь на бок, лицом к нему. Я едва могу разглядеть его лицо в темноте ночи, но могу различить очертания его резко очерченной челюсти.

– Я возбуждена, – сообщаю я, как будто он этого не знал.

– Я тоже.

– Я жажду освобождения.

– Как и я.

– Мы не должны были этого делать. Это переходит все границы. – Он ничего не говорит на это. Он просто проводит рукой по моей спине и спускается по шортам, крепко сжимая мои ягодицы. – Брейкер, мне нужно, чтобы ты кое-что сказал. Скажи мне, что это переходит все границы.

– Я не собираюсь говорить ничего, что могло бы остановить это. Не дождешься.

– Почему нет? – Мое сердце бешено колотится.

– Я думаю, ты знаешь ответ.

Я качаю головой.

– Нет, Брейкер. Не знаю.

Он снова молчит, и как раз в тот момент, когда я думаю, что он ничего не собирается делать, он переворачивается на спину. Он откидывает одеяла, а затем хватает меня. Одним плавным движением он поднимает меня к себе на колени, прямо над своей эрекцией.

– О боже, – тяжело выдыхаю я.

Он протягивает руку между нами и устраивается так, чтобы я опиралась на его спину.

– Хочешь разрядки, Лия? Так возьми ее! – уверенно произносит он. – Используй мой член.

Это предложение одновременно озорное и эротичное. Я никогда не ожидала услышать от него нечто подобное, и все же оно что-то переключает внутри меня. Вместо того чтобы уклоняться, я чувствую, что подчиняюсь ему.

– Н-нравится так? – Я двигаю тазом, а мой клитор при этом плавно скользит вдоль его члена.

Он кивает:

– Именно так.

– В одежде?

– Да. Ты что, никогда раньше не трахалась всухую?

– Н-нет.

– Тогда позволь показать тебе.

Он без усилий садится на кровати, как будто я не лежу на нем сверху, и прислоняется спиной к изголовью. Я все еще прижимаюсь к его эрекции, но в этой позе я чувствую давление его члена на свой клитор.

Его рука проникает мне под рубашку и поднимается к груди, где он обхватывает ее и удовлетворенно сжимает. Моя голова откидывается назад, а таз подается вперед, создавая такое восхитительное трение, что я повторяю движение.

– Вот так. – Теперь его большой палец играет с моим соском. – Оседлай мой член, Лия. Я хочу, чтобы ты полностью отдалась ощущениям удовольствия. Я кончу, когда кончишь ты.

Он кончит, когда кончу я? Самоотверженность… его самоотверженность подзадоривает меня еще больше.

Я кладу руки ему на плечи, и пока он играет с моим соском, я ускоряю темп, двигая своим клитором по его члену, наслаждаясь ощущениями и давлением, пульсирующим во мне, как раз в тот момент, когда он тянет мою грудь на себя и засасывает сосок в рот через ткань рубашки. Моей рубашки.

У меня вырывается вздох, когда он точно так же дарит ласку другому соску, тоже посасывая и покусывая. Моя рубашка едва защищает меня, поэтому я опускаю вырез вниз, обнажая верхнюю часть груди. Он не сбивается с ритма, посасывая ложбинку меж моих грудей, двигаясь с одной стороны на другую, все время пуская в ход зубы.

– Да! – кричу я, чувствуя себя застенчивой, но в то же время сумасшедшей, как будто не могу удержаться от удовольствия. Я не хочу и вместе с тем хочу выпустить это наружу. Я хочу выпустить все это на свободу.

Я была так расстроена, так замкнулась в себе, что мне кажется, будто Брейкер только что прорвал плотину и я наконец-то позволяю себе пожить хоть мгновение.

Я сильнее прижимаюсь к нему, когда давление между моими ногами нарастает, и моя нижняя половина начинает неметь. Я могу сказать, что до моей разрядки осталось всего несколько мгновений.

– Боже, да, – шепчу я, когда он прикусывает мою грудь сбоку, боль от этого быстро превращается в удовольствие, и я направляю его голову в другую сторону. – Еще, – прошу я, когда он опускает мой вырез ниже, и звук рвущейся ткани раздается в тихой комнате. Его рот находит мой сосок, и он втягивает его одним большим всасывающим движением. Черт возьми, это невероятное ощущение!

Издаю стон и оседлываю его по всей длине, пульсируя все сильнее и сильнее. Он стонет, и волна мурашек пробегает по моему телу. Он прикусывает другой мой сосок, полностью распахивая мою рубашку, и я сильнее прижимаюсь к нему.

Его губы восхитительны на вкус, его руки сильны и внимательны, он думает только о том, чтобы доставить удовольствие мне, а не себе. Это так сексуально, так невероятно приятно, что я обхватываю его сзади за шею, запрокидываю голову назад и позволяю удовольствию от его восхитительного члена, прижимающегося к моему клитору, довести меня до предела.

– Черт, Брейкер! – кричу я, двигаясь на нем быстрее. Мой оргазм пронзает меня так быстро, что я делаю все, что в моих силах, чтобы продлить его. Как только оно начинает ослабевать, он стонет у моей груди, он пульсирует, прижимаясь ко мне, а затем рычит мне в плечо, тоже кончая.

Я так поражена, так опьянена звуком приближения его разрядки, что просто сижу, ошеломленная, обнимая его, не заботясь о том, что моя рубашка разорвана или что он просто обсосал мою грудь. Или что я только что переступила самую жирную черту в отношениях со своим лучшим другом.

– Господи, черт, – шепчет он, переводя дыхание. Он поднимает голову, а затем прислоняется к изголовью кровати. В темноте ночи я могу уловить, как поднимается и опускается его грудь, но это все.

О боже мой, мы только что заставили друг друга кончить. Я… Я не могу в это поверить. Теперь, когда все закончилось, я чувствую себя потрясенной.

Не зная, что сказать, я отодвигаюсь от него, а затем шепчу:

– Можно мне одолжить рубашку?

– Конечно, – говорит он. – Я дам ее тебе.

– Нет, все в порядке. Я могу сама взять ее.

Встаю с кровати, чувствуя себя так неловко, что запахиваю свою разорванную одежду и подхожу к его комоду, где беру рубашку, а затем иду в ванную. Я закрываю за собой дверь и прислоняюсь к стойке.

Что, черт возьми, я только что натворила?

Я… Я только что поимела своего лучшего друга до такой степени, что мы оба испытали оргазм.

Я схожу с ума. Самое время. Мы переступили черту, большую черту, и я почти уверена, что только что все испортила.