– Ну, если ты думаешь, что она не испытывает к тебе тех же чувств, тогда помоги ей понять, что ты подходишь ей больше, чем Брайан, – советует Джей Пи.

– Да, согласен, – подхватывает Хаксли.

– Как мне это сделать?

– Стань для нее всем, чем Брайан не является, – говорит Джей Пи. – Очевидно, что ты должен это делать, не переходя черту. Ты ведь не можешь просто взять и переспать с ней, а потом сказать ей: «Видишь, я сплю с тобой, а Брайан – нет».

Я лишь усмехаюсь, выслушивая подобный сценарий.

– Я бы никогда так не поступил, но я понимаю, к чему ты клонишь. – Я откидываю голову на подголовник и спрашиваю: – Ты правда думаешь, что это могло бы сработать?

– Никогда не узнаешь наверняка, пока не попробуешь, – высказывает простую истину Хаксли.

– И я просто хочу еще раз заявить для протокола: мы были правы, твердя тебе об этом.

– Заткнитесь оба на хрен! – ору я, заставляя их обоих рассмеяться. – Я ненавижу вас.

– Нет, ты ненавидишь не нас, – продолжает Хаксли. – Ты ненавидишь то, что мы всегда правы.

– Да, и это тоже. Ладно, Берди уже здесь. Мне пора.

– Будь с ней помягче, – заявляет Джей Пи.

– Я как раз подумывал о том, чтобы закидать ее грязью и сказать ей, чтобы она катилась к чертям.

– Категорически не рекомендуется этого делать, – добавляет Хаксли прямо перед тем, как я прощаюсь с ними и вешаю трубку.

Я смотрю в окно, туда, где Берди выходит из своего белого внедорожника. На ней удобные бордовые велосипедки и спортивный лифчик. И с того места, где я сижу, я могу разглядеть на них узор в виде маленькой птички. Твою же мать!

Я снова зажмуриваюсь. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя хреново. Но именно так я и собираюсь поступить. Тут уж ничего не попишешь. Она наверняка думает, что мы устроим веселый пеший поход, чтобы понаблюдать за птицами. Как же мне сказать ей?

Ворча себе под нос, я выхожу из машины как раз в тот момент, когда подходит Берди.

– Привет, – говорит она игривым тоном, когда ее рука опускается мне на грудь, и она встает на цыпочки, чтобы поцеловать меня в щеку. – Как дела?

Ужасно!

– Отлично. – Натягиваю на лицо улыбку. – Э-э-э, мне нравится твой наряд, очень подходящий для наблюдения за птицами.

– Я же говорила тебе, что моя экипировка будет выглядеть очаровательно. – Она лучезарно улыбается мне, и я понимаю, что самое время сказать ей. Я не могу пойти в этот поход и притвориться, что все в порядке, а потом сказать ей правду. Это было бы жестоко с моей стороны. Она, должно быть, почувствовала мое беспокойство, потому что спросила: – Все в порядке?

Я дергаю себя за волосы и качаю головой.

– Нет.

– О, что случилось?

– Пойдем, нам надо поговорить. – Я беру ее за руку, веду к задней части моего внедорожника и открываю багажник. Я сажусь, и она делает то же самое. – Я был гребаным идиотом, Берди, и втянул тебя в эту идиотскую ситуацию.

– Что ты имеешь в виду?

Я смотрю на нее снизу вверх:

– Мне нравится кое-кто, и я решил, что, если бы я просто проигнорировал свои чувства, то перестал бы думать о ней. Но для меня становится все более и более очевидным, что мне нравится этот человек, и я не хочу водить тебя за нос.

– О. – Она опускает взгляд на свои руки и заставляет меня почувствовать себя полнейшим говнюком, каковым я и являюсь. – Я полагаю, это Лия, не так ли?

Я мог бы отрицать очевидное, но какой смысл врать?

– Да, – тихо подтверждаю я. – Как я уже сказал, вся эта ситуация странная, но я не могу притворяться, что ничего не чувствую к ней, пока пытаюсь строить с тобой отношения. Это было бы несправедливо.

– Я ценю это, – тихо произносит она, а затем спрашивает: – Она знает?

– Нет, – быстро отвечаю я. – Даже понятия не имеет.

– Ты собираешься сказать ей?

Когда она встречается со мной взглядом, я вдруг отчетливо понимаю, что разговариваю с девушкой, с которой меня свел… Брайан. Твою же мать!

– Э-э-э… нет. – Но это ложь, что очевидно даже для меня.

– Я ничего ему не скажу, – обещает она. – Я не так уж сильно забочусь о чувствах Брайана. Лично я считаю, что он для нее всего лишь средство для достижения чего-то, и, честно говоря, думаю, что Лия могла бы добиться большего. Без понятия, что она в нем нашла.

– Я тоже, – тихо бормочу я.

– Ты должен решиться и сказать ей о своих чувствах, – советует Берди. – У вас двоих такая сильная связь.

– Это мило с твоей стороны, но ты не обязана говорить мне это. Я понимаю, как странно это может выглядеть со стороны.

– Конечно, это странно. Разочарована ли я? Естественно. Я считаю, ты потрясающий, Брейкер, и если бы ты пригласил меня на свидание, я бы точно пошла, но еще я понимаю, что может произойти, когда парень не заинтересован в тебе или зациклен на ком-то другом. У меня было такое предчувствие. Могла бы предсказать это по тому, как вы двое общались и как ты отзываешься о ней. Ваши отношения не обречены, и я думаю, что тебе следует попытаться разобраться в них.

– Но она выходит замуж через четыре недели. Разве это не превращает меня в большую занозу в заднице? Как будто я не мог догадаться об этом раньше. Теперь я собираюсь ворваться в ее жизнь со своими непрошеными чувствами в самый неподходящий момент! Это кажется неуместным.

– Не уверена, что для чувств может быть неподходящее время. Но последнее, что бы ты хотел сделать, – это не сказать ей и вечно сожалеть о невысказанных чувствах.

– То же самое сказали мне мои братья.

– Они еще не забыли добавить – «они-же-тебе-говорили», верно? Было бы очень на них похоже.

– Верно подмечено. Уверен, это заметили все, кроме нас с Лией. – Я тяжело вздыхаю. – Господи, Берди, мне так жаль!

– Не стоит. – Она берет меня за руку. – Я бы предпочла, чтобы ты сказал мне правду. Честно говоря, это, возможно, самый искренний разговор, который у меня когда-либо был. И я очень ценю это.

– Что ж, спасибо, что так по-философски отнеслась к этому.

– Ты все еще хочешь отправиться в поход? Может быть, мы сможем поговорить о Лие и я смогу тебе быть чем-нибудь полезной.

– Ты же не хочешь этого делать.

– Хочу, – убедительно произносит она. – Я за настоящую любовь, и думаю, что вы с Лией любите друг друга по-настоящему. Ей просто тоже нужно это понять. К тому же я не могу не выгулять этот наряд.

– Верно, – соглашаюсь я, спрыгивая с багажника. Я протягиваю ей руку и помогаю спуститься. – Можно я тебя обниму?

– Конечно. – Она притягивает меня к себе.

– Спасибо тебе за понимание.

– Спасибо тебе за честность.

Когда мы отстраняемся, она говорит:

– Так вот, если у тебя случайно есть одинокий друг, который так же добр, мил, недурной наружности и который может быть таким же честным, как ты, я бы с удовольствием с ним познакомилась.

– Знаешь… Возможно, у меня есть кое-кто на примете для тебя.

Ее глаза вспыхивают от любопытства.

– Неужели?

Я закрываю багажник своей машины и киваю.

– Ага, он бывший бейсболист. Что скажешь?

– Хм, я скажу «да, заверните, пожалуйста».

Я хихикаю, и мы направляемся к пешеходной тропе.

– Щегол, верно? – уточняет Берди.

– Правильно. – Я чувствую гордость за свою способность к обучению других. – Посмотри, у тебя славно выходит после двенадцатого раза.

Она заливается смехом:

– Только не говори, что ничему не можешь меня научить. Совершенно очевидно, что я мастер по наблюдению за птицами.

– Ясно. – Мы поднимаемся на холм, почти на самый гребень. – Единственное, меня расстраивает, что мы не увидели большего птичьего разнообразия.

– Кажется, вороны и щеглы заключили сделку по ограничению моих наблюдениях. Но несмотря на их негласное соглашение, я навсегда останусь твоей ярой фанаткой.

– Спасибо за неприкрытое саркастическое замечание. – Я кладу бинокль себе на грудь. – Если бы это было настоящее свидание, я был бы очень смущен этим зрелищем. Вот, я веду тебя на экскурсию по экзотическим представителям пернатых, а все, что мы находим, – это стаю ворон и дюжину щеглов.