– Идем, любимая, раздобывать завтрак, – улыбнулся Лей.

«Любимая» решила пропустить между ушей, откуда в нем могла любовь так быстро проснуться? Дракон меня просто дразнит. Вон как ухмыляется. Хорошо хоть руку с талии снял. Там, где она была, до сих пор мурашки бегают. Мы вышли из покоев, прошли по широкому коридору и свернули за ряд темно-красных колонн, откуда вчера шелестела вода.

– Как красиво! – не смогла удержать восторженного вздоха.

В середине круглого зала красовался бассейн. Ну, я сразу догадалась, что бассейны для драконов – любимый элемент интерьера. За бассейном громоздилась впечатляющая гора серо-зеленых валунов, по которым стекал настоящий водопад. Вот что шелестело ночью!

Высокий купол потолка ярко освещался солнечными лучами, проникающими в круглые окна по периметру купола. В воде играли солнечные зайчики. Идиллию дополняли кадки с зелеными деревцами, ползучие лианы с крупными цветами и яркие птички, порхающие с цветка на цветок. Между колонн и растений были расстелены ковры, расставлены диванчики и пуфики, низкие столики.

– Присядь, любимая, сейчас сюда принесут еду, – дракон обвел рукой помещение, предлагая мне выбрать место.

Немного подумав и покрутившись на пятках, я выбрала местечко в углу справа. Там столик стоял между двух широких подушек. А то ведь на диванчике сядет рядом, еще обниматься полезет…

Дракон улыбнулся уголками рта и стукнул по маленькому гонгу, висящему на стене.

В коридоре за водопадом скрипнула дверь, появилась девушка. Голая! Ну, почти! Прозрачная юбка с бахромой и лиф из двух лоскутов и веревочек одеждой не являются!

– Господин, доброе утро, как вы рано сегодня, – она улыбнулась полными красными губами и поклонилась так низко, что ее черные волосы подмели пол. Девушка грациозным жестом откинула их назад и сложила руки перед грудью.

– Принеси нам завтрак, Уна, – распорядился Лей и сел напротив меня.

– Сию минуту, господин, – изящный поворот и девушка скрылась.

Минут через пять, посвященных переживаниями по поводу одежды для обитательниц гарема и осознанию собственного несовершенства, Уна вернулась с большим подносом. На стол последовали чашечки, мисочки, тарелочки, пиалки. Пузатый чайник занял место на подставке, под которой Уна зажгла плоскую зеленоватую свечу.

Вопреки моему ожиданию, Уна никуда не ушла. Она села на колени с третьей стороны стола и стала ухаживать за нами, ловко заполняя тарелки специальными щипчиками. На ее лице играла приветливая улыбка, движения были легкими и естественными. Она отлично знала, что положить в следующий момент, чтоб Лей одобрительно кивнул головой. А мне кусок не шел в горло. В буквальном смысле.

Я ощущала себя жалкой, невзрачной и неуклюжей. И палочками есть я не умею!

Во-первых, я не знала, что в этих мисках и чашках. Нам в пансионе на завтрак давали кашу. Не то, чтоб я очень ее любила, но привычка великое дело. Во-вторых, я никогда не смогу так ловко и непринужденно подхватывать поджаристые аппетитные кусочки, как это делала Уна.

На моей тарелке стыл какой-то круглый колобок из теста, обсыпанный желтыми семечками, длинные зеленые стебли, красные толстые нитки и кусочек чего-то, напоминающего серый засохший клей. Поскольку я ничего из этого взять не отваживалась, Уна мне ничего больше не подкладывала. А Лей хрустел, жевал, глотал с огромным аппетитом. Ничего знакомого, напоминающего лепешку, булочку, творог или сыр, на столе не оказалось. Да я и хлеба кусок съела бы с удовольствием. Хоть черного! И можно без масла.

– Ты ничего не ешь? – удивился Лей, методично подчистив миски и плошки.

– Аппетит пропал, – ответила, опустив глаза.

Уна с прежней милой улыбкой налила из пузатого чайничка что-то красное и горячее в чарки. Если это сладкий компот, то он будет очень кстати!

Глотнула и не смогла сдержать гримасы. Горькое, кислое и одновременно соленое! Мэтр Гобер учил нас заваривать экзотический напиток «трага́нди», но видимо, неправильно. Я могла поручиться только за имбирь и лимон. Лей с видимым удовольствием осушил три чарки. Я делала вид, что пью, не разжимая губ. Желудок сжимался в спазмах.

– Что-нибудь еще, господин? – нежно улыбнулась Уна.

– Спасибо, Уна, можешь убрать, – кивнул Лей, протягивая мне руку.

Пока мы сидели за столом, зал с водопадом наполнился людьми. Вернее, девушками. Их было не так много, около дюжины, но они были такие яркие! Как те птички, порхающие возле цветов. Все отвешивали низкие поклоны и расцветали улыбками, но не подходили. Видимо, мешать трапезе повелителя не полагалось. Кто-то сидел кружком у столиков и лакомился фруктами, кто-то устроился на диванчиках с музыкальными инструментами, Две, без стеснения скинув сорочки, вошли в бассейн и плавали там, сверкая полными ягодицами.

Лейгерд встал в средине помещения и хлопнул в ладоши. Все моментально прервали разговоры и обернулись на него.

– Это моя любимая жена Нелли. Позаботьтесь о ней, – сказал он.

И ушел!

Оставив меня на растерзание! Я растерянно оглядывалась и потихоньку пятилась, понимая, что помощи ждать неоткуда.

– Жена? Я правильно услышала? – недоверчиво спросила полная брюнетка с пронзительно зелеными глазами, отложив лютню.

– Господин Лей сказал «жена», – подтвердила ярко-рыжая голубоглазая красотка.

– Дамир вчера приволок двух девиц с Севера, это одна из них, – сообщила третья, черноглазая блондинка, явно самая информированная.

– Владыки оба ночевали у нее, – сладко ядовитым голосом добавила еще одна, тоже брюнетка, но кудрявая, как облако, с синими глазами.

Все издали какие-то полузадушенные не то стоны зависти, не то вопли возмущения. Мне конец, поняла я по горящим взглядам и кровожадным улыбкам. Мне почудился звон клинков, вынимаемых из ножен.

Приходу смотрительницы обрадовалась, как родной.

– Кипар, – все вежливо поклонились. Я, с некоторым запозданием, тоже. Все-тки меня не зря учил мэтр Гобер. Правда, имя смотрительницы я позабыла. Атабуда? Барракуда?

– Вижу, вы как раз знакомитесь, – хмыкнула кипар. – Я представлю вас госпоже Нелли.

Строгим взглядом она пресекла возможные возражения. Все мило улыбнулись, выпрямились и потупились. Ну точно, как мои одноклассницы перед матушкой Каролиной!

Я слегка кивала, пытаясь запомнить необычные имена.

Зеленоглазую звали Сиома́ра, рыжую – Ану́ра, экзотическую блондинку Лимфе́я, а кудрявую брюнетку Дино́ра.

– Это любимые наложницы наших владык, с остальными познакомишься позже, – сказала смотрительница. – Идемте, госпожа, я покажу вам дворец.

Ага, сегодня на «вы» и «госпожа», а вчера тыкала и подгоняла. «Наложниц» я уже приняла, не дрогнув лицом. Устала, наверное, ужасаться.

– Мы сами все покажем, господа Антрапура, – очаровательно улыбнулась Динора. На ее щеках заиграли ямочки. – У вас ведь столько дел!

Кипар обвела наложниц тяжелым взглядом.

– Вы простите меня, госпожа? – она поклонилась мне. – У меня в самом деле много дел, а с девушками вам будет веселее, чем со мной.

Стой! Стой-стой-стой! Но пока я переваривала, она отвесив поклон, скрылась за рядом колонн.

– Но что же мы стоим? – рыжая Анура ухватила меня за локоть слева. – Идемте, госпожа!

«Госпожа» она произнесла с непередаваемой интонаций. Будут бить, поняла я. Если не физически, то морально точно. Сиомара заняла мой правый локоть, и деваться было некуда. Окружили и повели.

Впрочем, пока все шло пристойно.

За водопадом был широкий коридор, куда выходили двери комнат фавориток. Лестница наверх вела на балкон, опоясывающий купол общего зала. Вид сверху на купающихся девиц расстроил меня окончательно. Никогда у меня не будет таких идеальных грудей, такой тонкой талии, таких упругих ягодиц и тяжелых бедер! Они все как будто позировали для того развратного альбома, что давала Рози! А я-то думала, что это фантазия художника. Просто не представляла, что бывают такие красивые женщины! Да и мужчины тоже. Я вспомнила встающего с моей постели Лейгерда и замотала головой, стараясь вытряхнуть эти совершенно ненужные воспоминания.