Это был не страх, это была настоящая паника. В горле пересохло, а колени предательский задрожали не позволяя сделать и шага к девушке, чтобы бросится в ноги и молить об сохранении моей тайны.

— Рассказывай! — Внезапно в карих глазах загорелся неподдельный интерес. — Как прошло свидание?

Я все еще не могла осознать, как к этому относится сестра. Есть ли в её вопросе подвох, или она действительно приняла мою сторону, и не считает меня глупой девчонкой.

— Ты вся побледнела! — Воскликнула Селеста, и похлопала по краю своей кровати. — Присядь, а то упадешь.

Молча, я послушалась её совету.

— Почему ты одна? — Смогла выдавить из себя я, опасаясь, что матушка и Сильвия где-то в доме.

А если они тоже стали свидетелями моей встречи? Если матушка уже убила Виктора, а сейчас идет за мной?

Меня бросило в жар, вся одежда в момент потяжелела от пота. Я пыталась втянуть побольше воздуха, чтобы привести себя в порядок, но не могла. Я боялась, ужасно боялась.

— Не беспокойся, матушка попросила Сильвию остаться, а меня отправила восвояси, — Селеста махнула рукой, и с верхней полки над её кроватью, в нашу сторону полетела маленькая банка, наполненная почти до края бежевого цвета консистенцией. — Но, я не расстроилась, наоборот поспешила домой, чтобы разрядить твою скуку, а оказывается ты уже нашла себе собеседника.

Девушка бросила мимолетный взгляд на скромный букет в моих руках, и выпустила насмешливый смешок.

— Терпеть ненавижу добродушных романтиков.

Банка прилетела прямо к ней в руки, и услужливо открутила черную крышку, чтобы позволить хозяйке воспользоваться содержимым. В нос ударил резкий запах муската, и лечебных трав, что заботлива собирала Сильвия на лесных полянах.

— Если ты переживаешь, что я кому-то скажу, то это меня обижает, — Продолжила говорит Селеста. — К твоему счастью, что на месте меня сидит не Сильвия, а то пришлось бы не сладко.

Я правда обрадовалась такому исходу событий, но виду не подала. Мои уставшие, но горящие любви глаза ненароком следили за тем, как сестра уверенно втирает содержимое банки в свою слегка загорелую кожу не пропуска ни дюйма.

— Что это? — Из чистого любопытства спросила я.

— Мазь, — Пожимая плечами отвечала Селеста. — К сожалению, старость нас догоняет также, как и обычных людей. Хотя, если хорошо подумать, то у нашей матушки был шанс попасть в мир «одаренных», и мы бы оставались молодыми столетиями.

Я все же смогла отвести взгляд от действий сестры, и посмотреть на её уставшее лицо. Карие глаза потускнели, веки опухли, а излюбленная ехидная улыбка куда-то пропала. Не спать целую ночь даже для ведьмы бывает в тягость, но казалось бы, они уже привыкли.

— Другой мир? — Неуверенно переспросила я.

Селеста мечтательно вздохнула. Один щелчок пальцев, и банка вновь закрылась, но улетать на полку не спешила. Похоже, на это сил у девушки уже не было.

— Когда-то давно у нашей матушки была родная сестра. Не знаю, какая она была, и на чем держались их хорошие отношения, но тетушка сбежала в другой мир, где вышла замуж за Короля Тьмы. Таких, как её муж называют, — одаренные. Они получили дары от самой природы, и имеют силы в разы превосходящие наши, живут веками, и просто счастливы. Матушка разозлилась на сестру, что та оставила её одну, и назло вышла замуж за первого встречного. Так мы и появились.

Только сейчас я заметила, что солнце поднялось высоко. Комната уже не нуждалась в дополнительном освещении от свечки, но та все равно горела. Мимолетно я подумала, что никто не потушит маленький огонек, пока свеча полностью не превратиться в лужу воска. Матушка с Сильвией все еще задерживались в лесу, а мне вдруг стало интересно рассмотреть главную в доме ведьму. Внезапно, я ощутила в ней человеческие качества, а не железную леди к которой уже успела привыкнуть. Она потеряла когда-то самого близкого человека, и может, именно эта причина так закалила её характер. В голове оставался лишь один вопрос, и я решилась задать его, пока свидетелей нашему разговору с Селестой нет.

— Кто этот первый встречный? — Помотав головой, чтобы собрать вопрос в надлежащий вид, я переспросила. — Точнее, — кто наш отец?

В глазах Селесты что-то блеснуло. Её лицо искривилось от разочарования, и я всем нутром ощутила, что говорить на эту тему сестре неприятно.

— Я помню его смутно, а вы, и вовсе сейчас пройдите мимо, и не узнайте собственного отца, — Проглотив вязкую слюну, Селеста продолжила говорить. — Матушка сама не знала, что легла в постель к магу. Тогда открытой войны между ведьмами и магами не было, но все же такие связи не поддерживались в родне. Молодая, красивая, еще не очень умная ведьма, обиженная на весь мир встретила красивого парня, и тут же вскружила ему голову. Она была уверенна, что власть на её стороне, — это она его обманывает, говоря про сильные чувства, она ему льстит, когда они встречаются на переулках, но это оказалось не так. Наверное, это была самая большая ошибка в жизни матушки, и урок она извлекла по сей день. Что наш отец является магом, она поняла лишь когда я стала подрастать, когда у маленькой ведьмы внезапно появился дар мага, и я смогла управлять огнем.

Видя, как тяжело даются эти воспоминания уже близкому для меня человеку, я не торопила, пока девушка брала не долгую пазу. Она размышляла, как начать рассказывать то, что ей бы хотелось забыть.

— Мне было пять, Сильвия только недавно начала говорить, а ты еще училась ходить. В твой первый день рождения, вся семья собралась в большом доме, где мы когда-то жили. Мама была счастлива, ведь именно в этот день ты пошла впервые, а отец не мог налюбоваться своими дочерьми. Счастливая семья, но я случайно уронила свечку на свое зеленое платьице с дорогими запонками. Платье вспыхнуло словно фитиль, бабушка кинулась, чтобы собственными руками потушить, пока слуги несут воды, но сильно обожглась. Я помню, что матушка кричала так, что мои крики утопали. Помню, что я сильно испугалась, и ожидала кошмарной боли, ведь для ведьмы, огонь, — зло, но я ничего не чувствовала. Никто не был готов, что после такого, я окажусь цела. Бабушка чуть не потеряла рассудок, ведь её внучка стояла среди остатков сгоревшего платьица, абсолютно невредимая. Дальше начался сущий кошмар.

Глаза Селесты намокли, щеки уже раскраснелись от мокрых дорожек оставленных жгучими слезами, а карие глаза стали еще ярче.

— Тогда матушка, и вся её семья узнали, что отец их любимых внучек, — маг. Ведьмы не могут управлять стихиями, это подвластно лишь одним, тем, кто был нашими врагами. Родители матушки без зазрения совести выгнали дочь и плоды любви с магом за порог, опасаясь, что на них ляжет несмываемая печать позора. Отец хотел бежать вместе с нами, но его некогда любящая жена обманула его в последний раз. Матушка собрала троих дочерей, и исчезла. Не помню сколько мы добирались до этой деревни, где нет ни магов, ни ведьм, никого, кто бы мог нас презирать, но точно помню одно, — именно с тех пор матушка изменилась в худшую сторону. Возможно, она и любила отца, возможно, она уже не держала обиды на сестру. Таким женщинам, как она, тяжелее всего принять не то, что на её семью легло такое клеймо, она до сих пор не может принять, что её так обманули.

Когда Селеста замолчала, я поняла, что и мои глаза полны слез. Мне было жаль женщину, которую недавно я презирала всем сердцем, жаль Селесту, которая живет с этим всю жизнь, жаль Сильвию, и жаль Астерию.

— Почему отец не признался сразу? — Дрожащим голосом спросила я.

— Ведьмы не чувствуют, что перед ними стоит маг, но маги всегда точно знают, кто среди большого количества девушек, — ведьма. Отец знал, кто матушка с самого начала. Думаю, что он слишком влюбился, чтобы обрубать все на корню, а дальше стало еще хуже.

— Значит, ты умеешь управлять огнем? — Ели слышно спросила я.

Селеста резко вытерла все следы своих рыданий, и радостно прочертила пальцем линию в воздухе. Огонь на свече разгорелся сильнее, он неистово поднимался вверх, повторяя любое движение её пальца. Селеста повернула пальцем влево, и огонь повторил за ней. Девушка решила, что этого мало для наглядного примера, и закрыла глаза. Я не знала, что ожидать, но то, что она показала меня поразила.