Осознавая, насколько беззащитным и уязвимым он был, когда лежал там, истекая кровью, Мила немного подвинулась, прикрывая его своим телом, насколько могла. Это движение разбередило её раны, заставив её поморщиться. Они пульсировали и жгли, но она игнорировала их.

На тот момент было не так много экстремистов, которые ещё держались на ногах. Тех, кто ещё держался, ловили перевёртыши. Но её защитные инстинкты побуждали её охранять своего партнёра, в то время как он был не в состоянии справиться с работой сам. И ему явно не нравилось, что она подвергала себя риску, потому что он зарычал. На неё.

— Двигайся, — приказал Доминик сквозь зубы.

— Нет.

Он попытался приподняться, и боль накатила на него, казалось, нескончаемыми волнами, от которых у него скрутило желудок. Он чуть не подавился. Чёрт.

— Прекрати двигаться! — отчитала она, слишком взволнованная, чтобы говорить мягко в тот момент. Голубые глаза, затуманенные болью, закрылись, и её сердце подпрыгнуло.

— Нет. Открой глаза, GQ, посмотри на меня.

Он сделал это, но она не почувствовала облегчения, потому что услышала, каким ленивым и беспорядочным становилось биение его сердца.

Она снова оглянулась через плечо.

— Здесь нужен целитель!

Но Тарин все ещё была не в себе, и Алли теперь работала над своей парой. Сэм исцелял Люка, который был в плохом состоянии. И Хелена… серьёзно, где, чёрт возьми, была эта женщина?

Мила повернулась к Доминику, чьи глаза снова закрылись.

— Нет, ты должен посмотреть на меня, — приказала она, её пульс участился от паники. — Открой глаза, давай. — Его веки слабо затрепетали, и она прикоснулась губами к его губам. — Ты должен остаться со мной.

Доминик дважды моргнул, словно борясь с желанием уснуть.

— Я не оставлю тебя.

Горячие слезы обожгли глаза Милы.

— Нет, ты не сделаешь.

Но она ужасно боялась, что это неправда. Его дыхание было таким поверхностным, а пульс просто замедлялся. Хуже того, надавливание на колотые раны не помогало. Каждый раз, когда его грудь поднималась и опускалась, вытекало все больше крови.

— Просто продолжай смотреть на меня, GQ, хорошо? Продолжай смотреть на меня.

Он закашлялся, и немного крови брызнуло на его губы и подбородок.

Страх, сковывающий её сердце, разросся и наполнил грудь, готовясь разорваться. Чёрт.

— Кто-нибудь придёт. Они исцелят тебя.

Она услышала мучительный крик боли — что-то, исходящее из нутра. И она увидела Джоэла, распростёртого на спине, а над ним навис экстремист с зазубренным лезвием в руке. Она была близко. Так близко. Она могла помочь. И очень маленькая часть её, которая была чисто низменным инстинктом, побуждала её спасти Джоэла. Но остальная её часть восстала против этого, потому что это означало бы убрать руки от ран Доминика. Она не могла — не стала бы — этого делать.

Вместо этого она позвала:

— Винни! Помоги Джоэлу!

Будучи занятым пожиранием лица падшего человека, альфа-кот развернулся и врезался в нападавшего на Джоэла.

— Спасибо, чёрт возьми, за…

Мила замерла, когда Доминик обмяк под ней. Её сердце колотилось о ребра, она встряхнула его.

— Эй, проснись. — Он не сделал этого. — Нет, нет, нет, нет. — Её грудь так сдавило от страха, что она удивилась, что может дышать. — Нет, GQ, ты не можешь спать, ты должен посмотреть на меня. Серьёзно, ты должен посмотреть на меня. Прямо на меня.

Но он этого не сделал. Хуже того, его вялое сердцебиение снова сбилось.

— ЧЁРТ!

В её сторону раздались шаги, и рука опустилась на плечо. Мила узнала этот запах.

Она сердито посмотрела на целительницу.

— Хелена, тебе лучше что-нибудь сделать. Если ты позволишь ему умереть, я перережу твою чёртову глотку.

— Я помогу ему, детка, помогу, — сказала Хелена, ничуть не смутившись угрозой Милы. — Ты просто держи руки там, где они есть, потому что ему плохо.

Как будто Мила ещё не знала этого. Она продолжала давить на его раны, чувствуя, как эхо целительной энергии Хелены гудит в нем. С надеждой, затеплившейся в её животе, Мила слушала, как участился его пульс и выровнялось сердцебиение. Смотрела, как его многочисленные раны начали затягиваться. Почувствовала, что кровотечение под её руками прекратилось.

Мила неохотно пошевелила трясущимися руками как раз в тот момент, когда его веки открылись. Она подавила всхлип от явного облегчения и кивнула Хелене в знак благодарности — это было все, что она могла выдавить, пока эмоции сдавливали ей горло. Целительница нежно улыбнулась ей, а затем короткий всплеск целительной энергии Хелены прошёл по Миле и заставил её раны частично затянуться.

— Боюсь, я слишком устала, чтобы полностью исцелить вас обоих, — извинилась Хелена, прежде чем с трудом подняться. — Должна помочь остальным.

Доминик медленно сел прямо, грудь сдавило от непролитых слез в глазах его пары.

— Иди сюда, детка.

Он посадил её к себе на колени и крепко держал, в то время как его волк прижался к коже Доминик, чтобы потереться об неё. Жадно вдыхая её запах, Доминик поцеловал её волосы.

— Ты в порядке?

— Бывало и лучше, — выдавила она. У неё перехватило горло, она прерывисто выдохнула. — Никогда больше не заставляй меня проходить через это.

— Я вернулся к тебе.

Нежно покачивая её из стороны в сторону, Доминик огляделся. Хотя воздух был затянут дымом, он мог видеть, что они были не единственными, кто воспользовался моментом, чтобы дать или принять утешение. Многие обнимались или, как Адель и Джоэл, помогали промывать раны друг другу. Трей заставлял Тарин пить воду, ругая её за перенапряжение. К сожалению, были также несколько человек, которые держали обмякшие тела, их лица были искажены горем.

Битва была официально окончена, и земля была покрыта телами, гильзами, оружием и лужами крови. Хотя из здания все ещё валили густые клубы тёмного дыма, казалось, что пожар больше не вышел из-под контроля.

— Привет, — сказал Данте, подходя к ним с охапкой одежды в руках. — Твои вещи у меня. Вы двое в порядке?

— Да. — Доминик с благодарностью взял одежду. — Остальная часть стаи?

Брови Данте опустились, выражение его лица стало мрачным.

— Они в порядке, но было много жертв с обеих сторон. К счастью, никто не был из стаи Меркурия или прайда Милы. Однако Райан был на волосок от смерти, так что Макенна устроит ему ад.

Доминик и Мила быстро оделись, морщась, когда каждое движение растягивало их едва зажившие раны.

— Учитывая, насколько хорошо они были вооружены, — начал Данте, — я думаю, экстремисты рассчитывали, что некоторые из нас выберутся, но не все. Они рассчитывали, что вдыхание дыма сделает за них большую часть работы. Если бы мы не были перевёртышами и жёстче людей, это могло бы случиться.

Взглянув на обугленное здание, Мила с трудом сглотнула.

— Харли, должно быть, опустошена.

Это место было особенным для Милы, но оно значило гораздо больше для маргай.

— Это так, — подтвердил новый голос, когда приблизилась могущественная фигура. Ник. — Но мы это исправим, — добавил альфа Меркурия, мрачно скривив рот. — Это займёт время, но мы не позволим экстремистам закрыть нас.

Мила слабо улыбнулась ему.

— Тем не менее, мне жаль, что это произошло.

— Экстремисты сделали это, потому что они придурки — вы с Домиником были всего лишь предлогом.

Слегка сжав её плечо, Доминик притянул её ближе.

— Скажи нам, что тебе нужно, — сказал он Нику.

— Тебе действительно нечего делать, — ответил Альфа. — Пожар почти потушен. Выжившие были, по крайней мере, частично исцелены. И мы не убираем мёртвые тела. Скоро будет вызвана полиция, потому что я хочу, чтобы они точно увидели, какой ущерб и страдания причинили экстремисты. Те пожарные были людьми, а это значит, что полиция не может и не будет игнорировать это.

Взгляд Ника скользнул к Миле.

— Я сказал Винни забрать свой прайд и уйти. Люди не знают, что такие, как ты, существуете, и лучше, чтобы так и оставалось. Мы разберёмся с полицией.