Честно говоря, Мила никогда не думала, что когда-нибудь почувствует жалость к Адель, но она почувствовала.

— Я знаю, каково это — любить того, кого судьба отдала другой женщине. Я её не знаю, это правда — для меня она всего лишь гипотетический человек. Но я бы солгала, если бы сказала, что была бы откровенна на твоём месте. Я бы не хотела потерять Доминика. — Мила пронзила взглядом другую женщину. — Ты слышишь меня? Я счастлива, Адель. Я не хочу Джоэла. Я не заинтересована вставать между вами. Но я не могу сказать того же о Дине.

Её брови сошлись на переносице.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что он тот человек, который назначил награду за мою голову.

— Что? — Адель удивлённо рассмеялась. — Нет. Это смешно. Зачем ему это вообще?

— Он не может уговорить тебя уйти от Джоэла, не так ли? Дин надеялся, что нападения на меня каким-то образом пробудят защитные инстинкты Джоэла и заставят его увидеть правду — заставят его уйти от тебя.

Адель энергично покачала головой.

— Нет. Нет, Дин бы этого не сделал. Он сказал, что счастлив, пока счастлива я.

— И я готова поспорить, что он имел в виду именно это. Но я предполагаю, что он думает, что может сделать тебя счастливее, чем кто-либо другой когда-либо мог. Имя человека, назначившего цену за мою голову — Дин Престон.

Адель вздрогнула.

— Я просто не могу поверить, что он мог это сделать. Нет. Нет. Ты, должно быть, ошибаешься. Он не стал бы рисковать жизнью моей кузины. Он не сделал бы ничего, что могло бы причинить мне боль.

— Где он?

— С его прайдом, конечно.

Мила покачала головой.

— Они не видели его несколько дней.

— Позвони ему, — сказал Доминик Адель. — Ты с ним созванивалась, поэтому у тебя должен быть его номер. Позвони ему. Договорись с ним где-нибудь встретиться. Ты можешь спросить его сама.

— И ты будешь ждать, готовый наброситься, — обвинила Адель, её глаза сузились.

Доминик пожал плечами.

— Если он невиновен, нам незачем набрасываться.

Адель потёрла виски.

— Я пообещала себе, что больше не буду с ним встречаться. Это несправедливо по отношению к Джоэлу. О Боже, мне нужно будет рассказать ему все, не так ли?

— Это зависит от тебя, — сказала Мила. — Возможно, у тебя есть шанс убедить Винни утаить часть истории от Джоэла и остальных членов прайда.

Адель сглотнула, и движение выглядело болезненным.

— Он оставит меня. Джоэл. Он выберет тебя.

Ноздри Доминика раздулись.

— Это будет, чёрт возьми, не лучший вариант для него.

Мила положила руку Доминику на бедро.

— Я думаю, ты ошибаешься, Адель. Джоэл любит тебя. Я не говорю, что это не будет шоком, и может обидеть, что ты не была с ним откровенна во многих вещах. Но он поймёт, почему ты не сказала ему, что подозревала, что я его избранница. Скорее всего, он будет расстроен тем, что ты тайно общаешься со своей истинной парой. Поэтому не забудь напомнить ему, что, хотя ты и общалась с Дином, но отказалась оставить Джоэла — он твой выбор.

Доминик наклонился вперёд.

— Позвони Дину.

Адель облизнула губы.

— У меня нет его номера. Я…

— Он не собирается уходить от тебя, Адель. Точно так же, как Джоэла тянет к Миле, Дина тянет к тебе. Разница в том, что Джоэл не хочет Милу, но Дин чёртовски уверен, что хочет тебя. И поскольку маленький сюжет Дина не оправдал себя, как ты думаешь, сколько времени пройдёт, прежде чем он сам выведет Джоэла из уравнения?

Краска отхлынула от лица Адель.

— Дин бы так не поступил.

— Ты бы поставила на это жизнь Джоэла? — Доминик постучал по столу. — Позвони Дину.

— Я же говорил тебе, у меня нет его…

— Позвони ему.

Адель вытащила телефон из кармана и постучала по экрану большими пальцами.

— Я не верю, что он это сделал, — сказала она, поднося телефон к уху.

— Я надеюсь, ты права, — сказала Мила.

Через несколько мгновений брови Адель сошлись на переносице. Он не отвечает. Он всегда отвечает.

— Попробуй позвонить ему снова, — сказал Доминик.

Она что-то пробормотала себе под нос, но сделала, как он просил.

— Он все ещё не отвечает.

В этот момент у Милы зазвонил телефон. Она выхватила его из кармана.

— Это Винни.

Проведя большим пальцем по экрану, она ответила:

— Дин у тебя?

— Нет, у меня новости. — Винни тяжело вздохнул. — Розмари Пирсон пыталась повеситься в своей камере.

Рот Милы приоткрылся. Чёрт. Мысленно поколебавшись, она спросила:

— С ней все в порядке?

— Нет, — мрачно ответил Винни. — Она жива, но находится в коме. И врачи не ожидают, что она очнётся. Её мозг слишком долго оставался без кислорода.

Мила провела рукой по волосам, почувствовав мгновенный укол сочувствия к этой женщине.

— Адель знает, где Дин? — спросил Винни.

Мила встретилась взглядом с женщиной.

— Нет, и он не отвечает на её звонки.

— Скажи ей, что я ожидаю увидеть её в антикварном магазине через час. У нас с ней будет долгий разговор.

Линия оборвалась.

Убирая телефон в карман, Мила сказала:

— Винни хочет…

— Увидеться через час, — закончила Адель с выражением боли на лице. — Я слышала.

— Я тоже. — Доминик вздохнул, нежно сжимая шею своей пары. — Думаю, нам следовало ожидать, что Розмари попробует что-то подобное. Она никогда не умела смотреть правде в глаза. Не хочу показаться бесчувственным, но это подпитает тот медиа-цирк, о котором я упоминал ранее.

Мила тяжело вздохнула.

— Теперь её отец официально захочет, чтобы мы оба умерли и были похоронены.

— До этого никогда не дойдёт, — сказал Доминик низким и угрожающим голосом. — Я убью его, прежде чем позволю ему прикоснуться к тебе.

— Нет, если моя кошка доберётся до него первой.

Три недели. Это были три недели затишья, пока они ждали, когда прекратятся протесты за пределами территории стаи и утихнет внимание СМИ. Если бы Эммет Пирсон подпитывал это, делая заявления журналистам, драма могла бы затянуться. Но он был необычайно тих с тех пор, как его дочь попыталась покончить жизнь самоубийством.

Розмари все ещё была в коме, и Мила воображала, что её отец чувствовал себя частично виноватым в этом. Если судить по его прошлому поведению, Эммет в конечном итоге переложил бы вину на кого-то другого — возможно, на Доминика.

Дин тоже погрузился в молчание. По словам Адель, он по-прежнему не отвечал на её звонки. Если бы он это сделал, она, вероятно, сказала бы ему, что, наконец, рассказала Джоэлу правду. Мила знала это только потому, что Джоэл все рассказал Люку, находясь в пьяном угаре в местном баре.

Джоэл съехал из дома, который он делил с Адель, хотя и временно — ему нужно было пространство, чтобы подумать. Из того, что сказал Люк, Джоэла больше всего расстроило то, что Адель общалась со своей истинной парой за его спиной, как и предполагала Мила.

Каждый раз, когда звонил телефон Милы, Доминик напрягался, и она знала, что он ожидал, что это Джоэл; ожидал, что другой мужчина заявит, что хочет Милу. Хотя она сомневалась, что это когда-нибудь произойдёт, Доминик не был так уверен. Он также не был уверен, что им стоит выходить сегодня вечером, но Мила решила прекратить это. Он бы спрятал её в ящик для носков, если бы мог.

— Мы все согласились, что это правильный ход, — напомнила она ему.

Сидя на кровати, он наблюдал за ней задумчивыми глазами.

— Это не значит, что мне это должно нравиться.

Подойдя к нему, Мила оседлала его колени и сцепила пальцы у него на затылке.

— Я знаю, почему ты беспокоишься, и я это понимаю. Но моя кошка грызёт удила. Она долго не протянет, если я буду держать её взаперти здесь. Не думай, что я не чувствую, насколько нервный и беспокойный твой волк, Доминик.

Её кошка была такой же. Она была очень капризной, набрасывалась на Милу и практически на всех, кто подходил слишком близко.