— Мы причиняем вред нашим животным, держа их здесь.

— И мы можем причинить им боль, если пойдём.

Мила вздохнула. Было трудно злиться на него, когда она чувствовала его напряжение так же легко, как и своё собственное. Сила, с которой она ощущала отголоски его эмоций, со временем возрастала, и она знала, что запечатление близко к формированию. Почти ощущала его обещание.

— У нас уже был этот разговор в офисе Трея, — сказала она. — Все проголосовали за то, чтобы мы продолжали жить как обычно, начиная с моего выступления в клубе сегодня вечером.

— Не все. Я проголосовал за то, чтобы мы дали этому ещё неделю. Эммет…

— Я хорошо понимаю, что в конечном итоге он нанесёт удар тем или иным способом. Однако я не уверена, что он сделает это с помощью экстремистов.

— Я уверен. — Доминик положил руки ей на спину и притянул ближе. — Эммет обвинит нас в том, что сделала Розмари, и он этого так не оставит. Экстремисты подобны заряженным пистолетам, и Пирсон может легко направить их в нашу сторону. Раньше он использовал СМИ, чтобы разозлить их. Они ещё не начали действовать, но, вероятно, просто выжидают своего часа и, вероятно, по его приказу.

— Возможно. Но мы не можем так жить, Доминик. — Она обхватила его лицо руками. — Давай придерживаться того, о чем мы договорились ранее. Мы всплываем, даём ему возможность нанести удар любым способом, который он выберет, а затем разбираемся с ним — мы покончим с этим раз и навсегда.

Доминик стиснул зубы.

— Мила…

— Маловероятно, что он будет действовать сегодня вечером. Он захочет заставить нас поверить, что у него нет намерения нападать на нас. Таким образом, мы ослабим бдительность и упростим ему задачу. Но мы этого не сделаем. Мы будем готовы.

— Кроме того, люди не могут войти в клуб, если у них нет пары с перевёртышем, поэтому экстремистам никак не проникнуть внутрь. Вот почему я не думаю, что Трею, Тарин и Данте нужно идти с нами сегодня вечером, но я не буду сопротивляться. Алекс и мои родители присоединятся к нам позже, помнишь? В клубе я буду в безопасности.

Доминик моргнул.

— В безопасности? Не так давно на тебя там напала шакалиха.

— Награды больше нет и я не верю, что Дин все ещё представляет угрозу. Награда была не из-за меня. Она была из-за Адель и Джоэла. Если этот засранец попытается войти в клуб, швейцары все равно его задержат. Харли показала его фотографии всему персоналу. — Мила легонько поцеловала Доминика. — Все будет хорошо. И ты знаешь, тебе нравится смотреть, как я выступаю, развалившись в VIP-зале.

Крепко сжав её бедра, Доминик пригвоздил её взглядом.

— Я не буду ждать тебя в VIP-зале. Я буду с тобой в гримёрке, а потом подожду за кулисами, пока ты будешь на сцене, чтобы я мог быстро добраться до тебя, если понадобится.

Подавив желание закатить глаза, она сказала:

— Хорошо, если тебе от этого станет лучше.

— Что заставит меня чувствовать себя лучше, так это вернуть тебя сюда, в эту постель, и вонзить в тебя свой член.

— Так романтично.

Он только хмыкнул.

На её лице появилась улыбка.

— Ты милый, когда угрюмый.

— Я не угрюмый, — отрезал он, звуча… ну, угрюмо. В этом случае он потерял почву под ногами. С подавленным вздохом Доминик встал. — Ты готова?

— Я готова.

Как и планировалось, альфы и Данте поехали с ними в клуб. Мила все время держала окно опущенным, наслаждаясь ощущением свежего воздуха на лице, вдыхая его так, словно она месяцами была заперта в бункере.

Не имело значения, что территория стаи Феникса была огромной и мирной. Простое осознание того, что она не может покинуть территорию, постепенно сводило её и её кошку с ума. Именно поэтому она предложила пойти в клуб сегодня вечером. Выступление не только помогло бы ей расслабиться, но и избавило бы её от чувства удушья. Она никогда не чувствовала себя свободнее, чем во время выступления.

Когда они, наконец, остановились у клуба, Мила подняла бровь, глядя на Доминика.

— За нами никто не следил?

Он покачал головой.

— Нет.

Вылезая из внедорожника, он окинул взглядом окрестности, но не увидел ничего подозрительного. Тем не менее, у него покалывало кожу головы, и он не мог избавиться от ощущения, что что-то не так. Вероятно, с его стороны это была паранойя, учитывая, как он беспокоился за Милу, но плохое предчувствие осталось.

Тарин и Трей вошли в клуб впереди них, а Данте прикрывал их спины. Доминик чувствовал, что окружение таким количеством защитных средств задевает гордость Милы, точно так же, как он чувствовал её нетерпение. Она, без сомнения, считала, что они перестраховываются. Тем не менее, она потешалась над ними.

Вокруг него витали запахи пива, лака для волос и различных пород перевёртышей. Его рот сжался, когда он осматривал клуб. Несмотря на тусклое освещение, Доминик мог видеть, что место было переполнено. Официантки осторожно пробирались между столиками, большинство из которых было занято. Танцпол был переполнен людьми, которые танцевали, улюлюкали, скрежетали зубами и флиртовали. В баре было полно посетителей, и другие стояли группами здесь, там и повсюду.

Это был кошмар для безопасности.

Трей бочком подошёл к Доминику.

— Мы проводим вас с Милой в гримёрную, а потом посидим в VIP-зоне, где сможем лучше всего следить за происходящим.

Площадка находилась на приподнятой платформе, так что это определённо дало бы волкам лучший обзор клуба.

Стая Меркурия обеспечивала безопасность, и Доминик доверял им быть на высоте. Но Мила была его парой — чем больше у неё защиты, тем лучше. Как и Мила, члены его стаи не думали, что Пирсон будет действовать так быстро, но Доминик не хотел рисковать.

Прикрывая тело Милы своим собственным, Доминик прокладывал себе путь сквозь толпу. Люди приветствовали его, казалось, удивлённые их появлением. Они были особенно удивлены отметинами, которые носили Мила и Доминик, поэтому он предположил, что они не поверили новости о том, что он был в паре.

Добравшись до гримёрки, Трей и Данте быстро, но тщательно осмотрели помещение. Удовлетворённый, Данте кивнул Доминику.

— Все чисто. Я бы посоветовал тебе запереть за нами дверь.

Именно это и сделал Доминик, оставив его и Милу наедине. Он расправил плечи. Они были такими напряжёнными, что болели.

— Все будет хорошо, — сказала Мила, устраиваясь на стуле перед туалетным столиком.

Он наблюдал, как она быстро и умело наносила макияж, её руки постоянно двигались. И она что-то напевала. Да, напевала. Он не знал, как она может быть такой расслабленной. Но потом он вспомнил, что выступление было для неё выходом из стресса. Вероятно, пребывание здесь успокаивало её.

Услышав стук в дверь, Доминик почувствовал, как его тело напряглось.

— Ни один враг не постучится вежливо в дверь, — мягко заметила Мила.

Сделав мысленную заметку сказать Харли, чтобы она добавила глазок, Доминик приоткрыл дверь. Зрелище, которое он увидел, привело его в ярость. Его волчьи уши прижались, когда из груди вырвался тёмный гортанный звук.

— Что за хрень? — Доминик взорвался.

Джоэл поднял руки в знак мира.

— Я просто хочу поговорить с Милой.

— Ты что, издеваешься надо мной прямо сейчас?

Если бы Доминик хотя бы подозревал, что парень там появится, он бы попросил швейцаров не пускать этого засранца. Джоэл не сделал ничего плохого, это правда, но его преданность Адель больше не была абсолютной и возможно, теперь он жаждет того, без чего Доминик и его волк не могли жить. Они не хотели, чтобы Джоэл приближался к Миле.

— Я просто хочу поговорить с ней минутку, вот и все, — сказал Джоэл, звуча так чёртовски разумно, что Доминику захотелось его ударить.

— Ты не можешь сказать ничего такого, что ей нужно было бы услышать.

Челюсть Джоэла сжалась в жёсткую линию.

— Ты же знаешь, что она может говорить за себя, верно?

Волк Доминика щёлкнул зубами.

— Не испытывай меня.

— Я здесь не для того, чтобы мутить дерьмо. Я здесь, чтобы поговорить с ней. Ты её пара, я понимаю…