Вдалеке завыли сирены, и Мила вскинула голову. Наконец-то. Сирены приближались, и ближе, и ближе. Завизжали шины, останавливаясь на стоянке. Именно тогда она услышала новые выстрелы, за которыми последовали отдалённые голоса, кричащие от боли.

Алли зарычала.

— Чёрт возьми, снайперы стреляют в пожарных! — Её взгляд метнулся к люку, когда Деррен и Эли выбирались наружу. — Где, чёрт возьми, вы были? — Она накричала на своего партнёра.

Кашлянув, Деррен закрыл люк.

— Смотрели, чтоб все вышли.

— Хорошо, потому что быть зрителем — отстой, — сказала Мила, когда они с Домиником раздевались, намереваясь присоединиться к драке. Экстремисты начали отступать, так что большая часть битвы теперь происходила в переулке.

Эли замер.

— Что это за звук?

Мила улыбнулась, услышав знакомое рычание.

— Это, мой друг, звук разъярённой росомахи. — Её мать. — И с ней, без сомнения, мой прайд. Они нападут на экстремистов с другой стороны, эффективно загоняя людей в угол. Часть прайда, надеюсь, также поможет потушить пожар.

Обхватив её затылок, Доминик поцеловал её.

— Будь осторожна.

— Ты тоже, — сказала Мила. Затем они перекинулись.

Кошка перепрыгивала через упавшие тела и обходила лужи крови, бросаясь в бой. Прижав уши, её рычащий партнёр бросился на человека, который размахивал булавой. Вскарабкавшись на спину своего волка, кошка бросилась на человека. Она обхватила его лицо и вонзила зубы и когти в его скальп. Расцарапала его плоть. Поразила воображение. Наслаждалась его криками боли.

Волк воспользовался преимуществом и набросился на человека. Опрокинул его на спину и вспорол живот, обнажив кишки мужчины. Кошка одобрила кровожадный поступок.

Воздух сотрясла стрельба, и обжигающий жар опалил её ногу сбоку. Кошка в ярости зашипела. Она хотела отомстить, но медведь встал на задние лапы и ударил лапой по голове обидчика. Раздался отчётливый треск.

Удовлетворённая, кошка повернулась обратно к своей паре. Адреналин бушевал в них, волк и кошка работали как команда, убивая одного человека за другим. Они кусались, рубили, царапали и калечили. Ныряли и уворачивались от того, что на них надвигалось.

Вскоре к звукам животных и человеческим крикам присоединился свист пожарных шлангов. Её прайд, должно быть, тушил пожар.

Вокруг них другие перевёртыши нападали на людей — потрошили, вырывали глотки, отрывали конечности, дробили кости, перегрызали спинной мозг, зажимали челюсти вокруг горла, чтобы задушить противников.

Экстремисты не сдались. Жестокие и коварные, они набросились со своим оружием. Даже когда они побросали оружие, то продолжали сражаться, в результате чего многие перевёртыши упали на землю, побеждённые и почти мёртвые.

Толстая шкура и мех кошки служили хорошей защитой, но недостаточно хорошей. Вскоре она была покрыта порезами, рубцами и другими повреждениями. Кровь пропитала её мех. Она устала. Замедлилась из-за потери крови. Казалось, каждая часть её тела болела, но она продолжала бороться.

Как только она и её пара прикончили другого человека, кошка повернулась, чтобы найти новую цель. Деревянная бита врезалась ей в бок, её шипы вонзились в бок, и её отбросило в сторону. Раскалённая боль пронзила её, и дыхание со свистом покинуло лёгкие. Игнорируя боль, она выпрямилась, отдуваясь.

Летучая мышь с шипами снова ударила её, разорвав шею. Она зашипела от ослепляющей боли. Покачнулась, но не упала.

Волк бросился вперёд и сомкнул челюсти на ноге человека. Мужчина поднял биту, и сердце кошки дрогнуло. Она знала, что он со всей силы опустит биту на голову её партнёра.

Кошка прыгнула. Закрыла лицо человека. Нашла добычу зубами и когтями. Царапалась и кусалась.

Человек опрокинулся назад, и волк мгновенно бросился на нападавшего на его пару. Вонзил зубы в горло мужчины и вырвал его яростным рывком.

Легкие горели, сердце бешено колотилось, волк попятился от трупа и остановился, чтобы осмотреться. Земля была усеяна телами — некоторые человеческие, некоторые перевёртыши; некоторые мёртвые, некоторые близкие к смерти. Многие все ещё стояли, и большинство были перевёртышами.

Он заметил, как его альфа и бета в диком исступлении жестоко терзали человека. Манулы ползали по людям, разрывая их когтями и зубами. Росомаха свирепо вцепилась в плечо упавшего кричащего человека, в то время как маргай вцепилась в грудь человека. Другой росомаха сомкнул челюсти вокруг огнемёта, круша его своими зубами, ломающими кости.

Услышав свист воздуха, волк обернулся и увидел направлявшееся к нему мачете. Он пригнулся, но лезвие отсекло кончик его уха. Волк взвизгнул от резкого ожога лезвия.

Кошка приготовилась прыгнуть на нападавшего на неё партнёра, но булава ударила её по голове, оглушив. Она тряхнула головой, убрала точки из поля зрения и прыгнула со злобным рычанием. Человек попытался отбросить её, но она была слишком быстра. Целилась прямо ему в лицо.

Чья-то рука схватила её за загривок, когда она впилась зубами в его скальп. Мотая головой, он отчаянно пытался оттащить её. Она сильнее впилась когтями ему в лицо. Отказывалась отпускать.

Нанеся смертельный укус нападавшему, волк повернулся к своей паре. Она цеплялась за человека, который бил её по голове. Рыча от ярости, волк врезался в человека. Сбил его с ног. Царапала кожу и мышцы, царапала кости и…

Что-то глубоко вонзилось в бок волка. Что-то острое и холодное. Это повторялось снова и снова. Взвизгнув, он полоснул человека по животу, выпотрошив его. Удары прекратились.

Волк рухнул, его бока вздымались, боль пульсировала в нем. Он попытался подняться на ноги. Потерпел неудачу. По нему прокатились волны агонии. Шок от этого был настолько силен, что он невольно перекинулся.

Доминик лежал, тяжело дыша, перед глазами все расплывалось. Он прижал руку к ужасным колотым ранам на боку, зная, что они глубокие. Из них вытекала кровь, скапливаясь на земле под ним.

Сон манил его, но он боролся с этим как мог. Ему нужно было остаться со своей кошкой, которая нежно бодала его, словно призывая подняться. Он слабо погладил её по голове.

— Я в порядке.

Вырвавшись на поверхность, Мила заставила свою кошку отступить, чтобы та могла осмотреть Доминика. Кровь отхлынула от её лица, когда она увидела, насколько серьёзны его раны, и адский ужас туго обхватил её грудь.

— Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Её руки дрожали, она прижала их к ранам, помогая ему надавить на них. Он вздрогнул и выругался, и Мила поморщилась.

— Прости, прости, прости. — Но она надавила сильнее, с трудом сглотнув, когда его тёплая кровь потекла сквозь его пальцы и её. — Алли! Хелена! Сэм! Тарин! Кто-нибудь! — крикнула она через плечо.

Мила заметила Тарин, лежащую бледную и слабую рядом со своей парой — не мёртвую, но истощённую исцелением других. Оглядевшись, Мила нашла Алли. Волчица была занята лечением Тейта, пока Люк делал ему искусственное дыхание. Сэма нигде не было видно. И Хелены, где, чёрт возьми, была Хелена? Мила нигде её не видела. Дым, витающий в воздухе, определённо не помогал.

Кашляя, Мила оглянулась на свою пару.

— Кто-нибудь скоро придёт тебе на помощь. Нам просто нужно подождать минутку.

Доминик моргнул, глядя на неё, его губы приоткрылись, глаза щипало от дыма. Чёрт, у него болел бок. Ещё больнее было видеть страх на её лице и чувствовать, как он эхом отдается в нем. Недрах — недостаточно сильное слово. Это был глубокий, всепоглощающий ужас. Обхватив её лицо ладонями, он провёл большим пальцем по её скуле.

— Со мной все будет в порядке.

— Я знаю.

Но Мила не знала. На самом деле нет. Он выглядел далеко не в порядке. Он был просто таким бледным. Казался таким усталым. И странный блеск застилал его глаза.

Её кошка никогда ни о чем не беспокоилась, но прямо сейчас её сердце билось так же неистово, как у Милы. Кошка действительно боялась за него. И не потребовалось бы много усилий, чтобы она начала чувствовать панику.