Для обсуждения проблем зрелого возраста Перл Кинг намеренно выбрала средний и старший возраст. В этот период, указала она, жизнь индивидуума в наибольшей степени соответствует стандартам времени: хронологическим, биологическим и психологическим. Эта троица довольно четко совпадает с нашими Ethos, Soma, Psyche: этос осуществляет проекцию своих ценностей на хронологическое время, сома управляет биологическим, а душа – проживанием времени. Для нас (всех, кто сопровождал нас в нашем исследовании с самого начала – с последней стадии жизни) особый интерес представляет описание, которое Перл Кинг дала обратному переносу у возрастных пациентов: «аналитик может восприниматься в переносе как любая значимая фигура из прошлого, иногда охватывающего временной период в пять поколений, и любая из таких фигур может быть обращена в свою противоположность, так что пациент ведет себя по отношению к аналитику так, как если бы эта фигура осуществляла его лечение» (1980). Кинг не забывает указать на сложный контрперенос, характерный для пожилых пациентов: «Аффекты, как позитивные, так и негативные, которые могут сопровождать такие феномены переноса, у пожилых пациентов часто проявляются весьма интенсивно и вызывают иногда у аналитика неприемлемые чувства в отношении его собственных родителей. Поэтому тем, кто занимается психоанализом таких пациентов, необходимо разобраться с собственными чувствами к родителям и принять здоровую, интегративную установку по отношению к этому этапу их жизни и их процессу старения» (р. 185). Кинг также высказывает предположение, о котором уже упоминалось, что стареющим пациентам часто бывает сложно согласиться с завершением лечения: это означает, что теперь они обязаны принять безжалостные законы времени и смириться с его властью.

Представляется, что на всех этапах жизни разные формы переноса пациентов, по-видимому, являются попыткой вовлечь аналитика как генеративное существо в повторение тех или иных жизненных кризисов с тем, чтобы восстановить когда-то прерванный диалог развития. Динамика такого клинического взаимодействия поколений не может быть полностью прояснена иначе, как путем изучения типичных переживаний контрпереноса психоаналитика по отношению к пациентам разного возраста. Процитирую самого себя: «Лишь оставаясь открытым к тому, каким предстает перед ним пациент, этапы его прошлого, находящие отражение в его собственном опыте и соответствующих этапах его жизни, психоаналитик может в полной мере постичь возрастные аспекты психоаналитического метода».

Я говорю об этом в заключение, поскольку мне кажется, что было бы интересно сравнить взаимовлияние переноса и контрпереноса между аналитиками и анализируемыми одного пола и возраста в различных культурных и исторических обстоятельствах. Фрейд совершил революционный шаг в психоанализе, сделав взаимную игру переносов центральным моментом терапевтической ситуации, создаваемой психоанализом, клиническим и прикладным, главным методом изучения возрастной и исторической относительности в человеческом опыте. Лишь такой анализ позволит понять, что же в нас является истинно человеческим.

Эти заключительные замечания о базовой психоаналитической ситуации есть не что иное, как иллюстрация к утверждению, высказанному в самом начале настоящего эссе, о том, что взгляд на нашу работу с точки зрения относительности (и взаимодополняемости) может ей сослужить лучшую службу, чем некоторые каузальные и количественные рамки, установленные теориями отцов-основателей психоанализа. В любом случае очевидно, что психосоциальные аспекты естественным образом переплетаются с возрастными и историческими, а в контексте клинических наблюдений пациентов разных возрастов в разных странах мира понимание этих взаимодействий поможет фиксировать развитие человеческих сил и базовых расстройств в меняющихся технологических и исторических обстоятельствах. Таким образом, клиническая работа, как и многие другие научные методы, позволяет держать руку на пульсе истории и способствует познанию человечеством самого себя.

Когда мы составили таблицу, поместив в нее восемь стадий, стало очевидно, что, кроме даты появления младенца, которая точно известна, определить возраст для каждой стадии независимо от социальных критериев и давления невозможно.

В той же мере это относится и к возрасту старости, однако, чтобы сосредоточиться на кризисах и опыте, проживаемых в этот период, полезно все же выделить конкретные временные рамки. Старость, наступающая после 70 и 80 лет, приносит с собой новые потребности, переоценку ценностей, каждодневные трудности. Обсудить эти проблемы и трудности можно, лишь глубоко осмыслив характеристики девятой стадии. Но вначале посмотрим на финальные стадии жизненного цикла глазами людей восьмидесяти и девяноста лет.

Как бы мы ни заботились о своих телах, рано или поздно организм начинает слабеть и функционировать совсем не так, как в молодости. Несмотря на все усилия сохранить силу и держать свое тело, оно продолжает терять автономию. Отчаяние, характерное для восьмой стадии, хорошо знакомо и тем, кто проживает девятую, поскольку почти невозможно знать заранее, какие события и утраты тебе предстоят. С ограничением независимости и контроля ситуации падают самооценка и уверенность в своих силах. Надежда и доверие, которые когда-то служили опорой, теперь уже не так тверды, как раньше. Но, может быть, мудрость и состоит в том, чтобы встретить отчаяние с верой и должным смирением.

Когда я рассматриваю жизненный цикл, а я занимаюсь этим уже долгое время, я понимаю, что восемь его стадий чаще всего принято характеризовать в первую очередь синтоническим фактором и уже во вторую очередь – дистоническим элементом, например «доверие/недоверие», «автономия/стыд и сомнение» и т. п. Синтонический элемент обеспечивает рост и развитие, позволяет ставить цели, чувствовать самоуважение и принадлежность к элите. Синтонические качества удерживают нас на плаву каждый раз, когда жизнь выдвигает против нас дистонические элементы. Следует осознавать, однако, что обстоятельства могут превратить дистонические элементы в доминирующие. Старость неизбежно является именно таким обстоятельством. Поэтому, когда я писал главу «Девятая стадия», я поставил на первое место дистонический элемент; в первую очередь, чтобы подчеркнуть его исключительную важность и потенциал. В любом случае, важно помнить, что конфликт и напряжение есть источник роста, силы и целеустремленности.

Держа в уме или перед глазами схему, мы стадия за стадией проследим то, с какими синтоническими и дистоническими элементами и противоречиями сталкивается и с какими должен справиться пожилой индивидуум. Мы поймем, как негативный дистонический потенциал проявляется на девятой стадии, и отнесемся к нему со всем вниманием и серьезностью.

Счастливы дети, явившиеся в этот мир со здоровой генетикой, любящими родителями и родителями родителей, которые с энтузиазмом отнесутся к своей роли и будут их бесконечно обожать. Мы должны признать тот факт, что ребенок не может выжить без базового доверия. Из этого следует, что каждое живое существо несет в себе это базовое доверие, а с ним, в той или иной степени, силу надежды. Базовое доверие – это подтверждение надежд, наша постоянная опора во всех испытаниях и жизненных невзгодах на этой земле. Понятно, что выжить без хотя бы малой толики защитного недоверия было бы сложно, однако последнее способно отравить нашу жизнь во всех ее проявлениях, лишить нас любви и настоящей близости.

Старшее поколение вынуждено не доверять своим собственным возможностям. Даже если ты здоров и имеешь крепкие мышцы, время берет свое и организм неизбежно слабеет. Даже простые ежедневные дела могут вызывать затруднения и стать поводом к конфликтам. Перед лицом непрерывного и усиливающегося распада, хронических или внезапно посыпавшихся унижений надежда может быстро уступить место отчаянию. Неудивительно, что старики чувствуют усталость и часто впадают депрессию. Между тем они же с готовностью принимают тот факт, что солнце вечером садится за горизонт, и приветствуют его по утрам. Пока есть свет – есть надежда, и кто знает, какой свет и какие откровения принесет нам однажды утро.