И тут шар на его поясе начал мигать, сигнализируя, что рядом золотой дух. Бельский обошёл шпиль по кругу, вглядываясь во тьму, но найти едва заметное золотистое свечение так и не смог. Обидно было до зубовного скрежета, но что поделать? Рисковать и лезть вниз, бродить в потёмках, рискуя свернуть шею, провалившись в глубокую промоину, которая вела в местные подземелья, было очень глупо и безрассудно, а это, несмотря на авантюрный нрав, боярину Бельскому чуждо. Ничего, завтра, если повезёт, поймает. Он знал из рассказов Ирины, что иногда золотые духи задерживаются в зоне поиска до нескольких дней. И теперь Михаил знал, зачем, источники у них там.
Мясо начало подгорать, сок капал на угли, пахло одуряюще, хотелось схватить ближайшую тушку и вонзится в неё зубами, но есть сырое мясо, поджаренное только сверху, верный путь заиметь проблемы с желудком. Михаил сгрёб в сторонку угли и устроил над ними тушки кроликов. Дальше процесс запекания пошёл медленнее, но надёжней. Кое-что он, конечно, сжёг, не кухарь всё же, но того, что осталось, вполне хватит дня на два. Достав флягу с вином, он сделал пару глотков, с тоской покосился на поисковый шар, который продолжал мигать. Выставив, на всякий случай, стражу в виде Горыныча, он улёгся на прелую листву и, сунув под голову ранец, уснул.
Ночь, как, впрочем, и прошлая, прошла спокойно. Пару раз он просыпался, под башней ворочался кто-то серьёзный, но Михаилу было понятно, что ему сюда ходу нет, разве что ксанс сможет запрыгнуть, если хорошо постарается. Поэтому, несколько минут послушав ворчание и пыхтение, он подкидывал в костёр пару толстых веток и, перевернувшись на другой бок, снова засыпал.
Солнце ещё только поднималось над лесом, поглотившим руины, ночные обитатели, сытые и не очень, уже забивались в свои берлоги, а, как ни странно, отлично выспавшийся на куче прелой листвы Бельский разогревал остатки зайца и кипятил воду под взвар.
Когда Михаил подошёл к краю площадки, то просто обалдел. Прямо перед ним метрах в восьмидесяти висело золотое марево в виде копии шпиля, в котором он провёл ночь, и на вид оно было побольше, чем то, которое он едва не развоплотил. Бежать дух не собирался, поэтому Михаил спокойно собрал вещички и посредством дракона спустился на землю. Поскольку добыча беспечно продолжала висеть в полуметре от земли, боярин принялся за составление рунного круга, уж чего-чего, а ровных поверхностей на этой площади хватало.
Всё вышло, как и в прошлый раз, до мельчайших деталей, зов привёл духа к нему, он выпил эликсир, пару которых таскал с собой, а щуп, покрывшийся чернотой, высосал золотого до донышка, но когда тот был готов исчезнуть, родовой дух просто прекратил забор остатков энергии и отпустил недобитка. Что ж, Михаил понимал резон, дух откормится, и можно будет повторить. Пока промёрзшая правая рука отходила, Михаил скользнул в сознание родового духа. Тот снова сильно увеличился в размерах, и нитей золотых прибавилось, они стали толще и теперь медленно распространялись по всему организму. На секунду Бельский испугался. Он уже спрашивал у Екатерины, как она видит своего духа, который был улучшен, княгиня ответила, что тот увеличился в размерах, но про золотые нити ни слова. Бонусом шла новая способность, теперь он мог создавать щит. Раньше для этого требовался артефакт, обычно его делали в виде перчатки на руку, теперь же Михаил мог без труда создать себе защиту. Что он тут же и проделал — тёмная полупрозрачная пелена выросла перед ним. Размерами тот не блистал, примерно метр на полтора, правильный прямоугольник. Бельский был доволен, хотя он предпочёл бы невидимость, про которую рассказывала Воронецкая. А ещё он стал куда лучше видеть источники, к которым присасывались золотые духи. Он посмотрел вокруг и обнаружил метрах в десяти от себя крохотного бледно-фиолетового духа размером с молодое яблоко. Он отключил браслет, с помощью которого мог видеть сущности, и, прищурившись, посмотрел на то место, где должен быть дух. И ведь увидел, не быстро, через пару минут, он смог различить слабый, едва видимый светлячок.
Дракон оказался очень прожорливым и опустошил за ночь оба блюдца-ловушки. Похоже, эти крохи энергии для него — как мёртвому лекарский артефакт. Но Ирина его предупреждала, подобный зверодух неделями будет поглощать энергию, прежде чем получит новый уровень.
Михаил подвигал рукой и, поняв, что та относительно слушается, поднялся с камня, пора было двигать в обратном направлении. Он активировал браслет и почти сразу обнаружил укрывшегося за кустом чёрного охотника, который только и ждал того, чтобы атаковать, когда он пройдёт мимо. И ведь прошёл бы, самое удачное место, чтобы покинуть площадь с уцелевшим шпилем. И тут в Михаиле проснулся исследователь. Ото всех он слышал — чёрного нельзя поймать, чёрный бесполезен, но от одного чёрного он пользу поимел. А что, если и с этого можно? У него же есть хлыст, который должен откачивать энергию. На фиолетовых и красных он не реагировал, а вот на большого зверька, не вовремя высунувшегося из норы, он прекрасно прилип, правда, полученной энергии были крохи, что нужна сотня таких, чтобы был хоть какой-то результат. А вот вершина эволюции духов, если не брать золотого, может и одарить чем-то полезным. Приготовившись использовать хлыст-липучку с правой руки, Бельский, на всякий случай, вооружился самострелом с болтом, заряженным светом. Правда, стрелять придётся с левой и навскидку. Прикинув все расклады, боярин направился к кусту. Он шёл, не скрываясь. Да, перед ним охотник, но охотник-примитив, тактики которого хватает, чтобы подпустить к себе человека, если тот его не видит, и атаковать. Единственная причина, по которой чёрные не стали бедствием для аборигенов, это то, что они привязаны к мёртвым городам, а простые люди сюда не ходят.
Горыныч, следуя приказу, спокойно топал следом. Духа он не видел, но получил приказ, в случае команды спалить куст и всё, что перед ним, призрачным пламенем. Да, он рисковал, но Бельского извиняло то, что он никогда не видел, как атакует чёрный, за исключением того, что чуть его на костёр не отправил. Но тот был какой-то особенный. И догадка, почему, у Михаила имелась, и ответ на него был — белый дух. Василько нашёл его и поглотил, может, целиком, может, частично, кто знает, а потом как-то попался чёрному, и тот его выпил, усилившись многократно, ведь наверняка в ловчем и парочка усилений от золотых имелось. Так получился монстр. Ирина, которая сталкивалась с чёрными не один раз, только покачала головой и заверила, что подобное слышит впервые. Возможно, тот, кто мог рассказать про таких же, не пережили с ними встречу или гибли, уничтожаемые издалека зачарованным болтом, не проявив талантов.
Всё, долой лишние мысли, до куста пять шагов. Хлыст волочился по земле, теперь главное — не оплошать. Чёрный был быстр, очень быстр. Он прошёл сквозь куст, не задев ни один листочек. Оно и понятно, он — бестелесная сущность, ведь пролетела через того, что блокировал его в покинутой берлоге, самопальная стрела из горящей ветки. Михаил резко дёрнул рукой с хлыстом, и тот со свистом, рассекая воздух, ударил точно в центр большого бесформенного чёрного сгустка, летящего на него в полуметре от земли. И тут произошли две вещи, которые он ждал и надеялся. Первое — его новое оружие прилипло к духу точно так же, как его броне, и если в прошлый раз он испытывал упадок сил, то теперь это был подъём, невероятный подъём. На мгновение он ощутил, что может всё, запредельная сила, выносливость, чувствительность. Второе — чёрный охотник, превратившийся в добычу, замер в метре от него и попытался отпрянуть. Хоть и качнуло его вперёд, но уронить не вышло. Бельский ожидал чего-то подобного, и нога, проскользив с полметра по мху, упёрлась в небольшой вросший в землю обломок. Дальше пошло состязание, дух сопротивлялся отчаянно, он пытался рваться в стороны, кружить вокруг, натягивая захвативший его аркан, но Михаил держал, не знал зачем, но держал, да и не сложно это было, ведь он получал отличный заряд энергии. А потом ему пришла в голову мысль, которая оказалась крамольной. Он сегодня уже сделал то, что никто не делал, так почему бы не попробовать кое-что ещё? Дух прекратил рваться, он неспешно уменьшался в объёмах, а родовой в Михаиле, поглощая энергию, усиливался. Бельский аккуратно опустился на одно колено и положил взведённый самострел на траву, чтобы тот, не дай бог, не выстрелил.Сорвав с пояса один из двух последних кубиков-ловушек, Михаил активировал захват и кинул прямо под опустившегося почти к самой земле ослабленного духа. Уже такие привычные чёрные нити рванулись к сущности и оплели её. Только там, где они касались хлыста, просто рассеивались. Но и тех, что остались невредимыми, вполне хватило. Прошло пару минут, и тут Бельский заметил, что бесформенная масса медленно опускается всё ниже, прямо к ловушке. Десять минут, и вот первый краешек уменьшившегося вдвое чёрное засосало внутрь
