– Тут такое дело… – кто-нибудь, тащите обратно камеры, Алекс смущен. Это точно нужно заснять! – «Холостяк», шоу такое, у вас тоже есть, я видел.

– О, нет! – я поспешно закрыла рот рукой, с трудом сдерживая смех. – Не может быть!

Алекс кивнул, поддерживая шутливый тон.

– Не скажу, что горжусь этим…

– О, боже! – закрыв лицо руками от смущения, я воскликнула. – Испанский стыд в Париже! Это, несомненно, станет бестселлером…

Алекс, смеясь, крепко обнял меня и нежно поцеловал в макушку.

– На нас все смотрят? – спросила я, не отрывая рук от лица.

– Все это время.

– Ну, блин!

– Хочешь, уйдем отсюда?

– Как сказала бы моя подруга: «Сгорел сарай – гори и хата!». Останемся. Нечего стыдиться. Я ведь только что устроила тебе сцену в духе «Дома2».

– А я участвовал в самом скандальном сезоне «Холостяка», почти ничья.

Алекс подал мне новый бокал шампанского, взял свое вино, и наши бокалы встретились.

– Я – Вика, – прошептала я, глядя прямо в его глаза.

– Очень приятно, Виктория, – ответил он с теплой улыбкой, намеренно произнося мое имя со своей фирменной «р».

А вы знали, что 90% людей с похмелья сразу ищут воду, а оставшиеся 10% — виновника их бед? Мне, кроме себя, некого было упрекнуть.

Проснулась от гудения в ушах и невыносимой боли, охватившей все тело. Не сразу поняла, где нахожусь: не дома, не в Москве, не в отеле, а… Черт возьми, у Алекса!

Попыталась встать, но голова закружилась, как будто я еще пьяная. А я и была.

Упав обратно на постель, нащупала рукой ее поверхность, хрустящую от чистоты. Белоснежные простыни и подушки окружали со всех сторон, заманивая зарыться и забыться в них. Я лежала, вглядываясь в высокие сводчатые потолки, словно оказалась в залах Лувра.

Почему же я снова ничего не помню?

Алекс, вечеринка Жана и Поля, вспышки фотокамер и море шампанского…

Приподняла пуховое одеяло и заглянула под него.

– Блин! – на мне были только трусики.

Вторая половина постели была примята, а значит, Алекс был рядом. Мы спали с ним в одной постели, но я не помню, как в ней оказалась. Радовало, что на мне нижнее белье, а значит мы ничем не занимались. Хотя, это не гарантия…

И где, черт побери, сам Алекс?

Поднялась на локтях, окидывая взглядом комнату. Светлая, роскошная спальня с огромными окнами до пола, открывающими вид на башню. Дверь была нараспашку, но из квартиры не доносилось ни звука. Странно.

На прикроватной тумбе нашла стакан сока, бутылку воды и пару таблеток на блюдце. В оставленной записке всего несколько слов, написанных тем же почерком, что и моя татуировка:

"Выпей, станет легче. Я на пробежке."

Я отложила записку и осторожно встала, чтобы голова не раскололась. Судя по тому, как она болела, такая перспектива была очень даже возможна.

Сок оказался апельсиновым фрешем, и я утолила жажду с удовольствием. Не отказалась бы и от кофе, даже двойной порции.

Оглядела комнату в поисках одежды. На краю постели лежал аккуратно сложенный белый халат. По размеру он был явно мужской, но мягкий и пушистый. Я закуталась в него и босиком отправилась изучать квартиру.

Я почувствовала себя как героиня фильма, попавшая в мир роскоши и романтики. Первое, что бросилось в глаза, – идеальная, почти стерильная чистота. Все выдержано в лаконичном, современном стиле, много света благодаря панорамным окнам и мягким пастельным тонам.

– Вау, – я увидела лестницу, ведущую на второй уровень, – офигеть!

Прежде чем подняться, пошла к открытой кухне, манящей кофемашиной. Управиться с ней оказалось проще простого, и вот уже по квартире раздался звук перемалывания зерен, и до обостренного обоняния донесся аромат обжаренной арабики.

Заглянув в холодильник в поисках молока, ахнула: Алекс сдержал слово и заполнил его до отказа. Овощи, фрукты, зелень, контейнеры с готовыми блюдами из ресторанов, даже кусочек торта в изящной коробочке. Жаль, из-за похмелья все это лишь вызывало тошноту. Надеюсь, вечером станет легче и я попробую всего понемногу.

Найдя открытую пачку кокосового молока, добавила в кофе. Задумалась о выборе Алекса отказаться от животной пищи. С мясом все понятно, но почему веганы исключают то, что животные дают, вроде молока и яиц? Пообещала себе разобраться в этом вопросе подробнее.

Поднимаясь по лестнице, уловила шум улицы и поняла, что она ведет на крышу. Чего не ожидала – так это увидеть большой бассейн.

– Ого… – прошептала я, осматриваясь. – С ума сойти можно!

Бассейн сверкал на солнце, окруженный уютными шезлонгами и зеленью. Вода была такой чистой и прозрачной, что хотелось погрузиться в нее, как в нежные объятия. Представила, как плаваю под бодрящими лучами, наслаждаясь видом города.

На крыше стоял небольшой бар с высокими стульями и стильными столиками.

«А он еще и тусовщик!» – пронеслось в мыслях.

Осмотревшись, я проверила степень приватности этой части дома, все еще одолеваемая желанием искупаться. Этим летом еще не было шанса поплавать, все время было занято завершением учебы.

Убедившись, что меня здесь никто не увидит, допила кофе и сбросила халат на шезлонг. Колебалась насчет трусиков, но все же решила снять и их.

Медленно погружалась в воду, чувствуя, как она обнимает меня, словно мягкое покрывало, и не сдержала блаженного стона. Я нырнула и проплыла немного. Вода освежала, но все равно не могла полностью стереть чувство тяжести в теле. Я плавала и плавала, и постепенно становилось легче. Тело возвращалось к жизни с каждым движением. Вода словно очищала не только физическое состояние, но и мысли. Я легла на спину, закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на ощущениях.

– Кто. Вы. Такая?– раздался требовательный голос над моей головой.

Я вздрогнула и распахнула глаза, вскочив в воде, прикрывая грудь руками. Передо мной величаво стояла пожилая дама в элегантном деловом костюме и изысканной широкополой шляпе. Она глядела на меня с высоты не только своего роста, но и непреклонного достоинства, как будто я была не голая девушка в бассейне, а какое-то ничтожество. И без того мне было стыдно, но под ее взглядом это чувство приближалось к отчаянию.

–Я… я…– пролепетала я, потеряв способность связно говорить по-французски, видимо, последствия вчерашнего алкоголя.

–Думаю, вам стоит привести себя в…– ее нос чуть дрогнул, когда взгляд наткнулся на мои стринги, небрежно брошенные поверх смятого халата, –… в подобающий вид и спуститься вниз, юная леди.

Нужно иметь особое мастерство, чтобы, говоря «юная леди», иметь в виду предосудительный подтекст

Когда она, цокая каблуками, удалялась, я выбралась из бассейна, отжала воду из своих косичек, сожалея о забытом полотенце. Набросив халат на мокрое тело, запахнула его по самый подбородок и отправилась вниз по лестнице.

Женщина сидела на краю дивана, ее осанка была безукоризненной. Я, взглянув на нее, попыталась расправить плечи, но чувство стыда слишком давило на меня.

–Может быть, вам предложить кофе?– спросила я, хотя тоже была в гостях, но мной овладела неведомая почтительность, и хотелось хотя бы намека на благосклонность от этой женщины.

–Предложите, – кивнула она, не спуская с меня изучающего взгляда, в котором смешались легкое любопытство и презрение.

Я с дрожью в руках возилась с кофемашиной.

–Сахар? Молоко?– спросила я.

–Вряд ли в этом доме найдется хотя бы капля нормального молока.

– Это да, – вздохнула я себе под нос по-русски и, словно в подтверждение своей неловкости, уронила чайную ложку.

Поднимаясь с ней в руках, ударилась головой об открытую дверцу шкафчика, прошептав проклятие по-русски. И тут вспомнила, что Алекс говорил о своей бабушке, которая была тоже русской. И судя по тому, с каким нескрываемым любопытством женщина посмотрела на меня после того, как я еще и хорошенько проматерилась при ней, она явно поняла каждое слово. Я делаю успехи!