Во время смены артистов к нам подошел официант. Его ноги мелькали на периферии моего зрения. Я лишь слышала его голос, спрашивающий что-то, и и тихий ответ Алекса. А потом их разговор растворился в громкой музыке. Все это время я гладила его великолепный член в руке, то ускоряясь, то замедляясь и боялась, что меня вот-вот раскроют и выведут из зала с позором.

Официант ушел, и я, набравшись смелости, подключила язык к ласкам, поднялась им вверх, оставляя влажную дорожку по всей рельефной длине. Покружив легкими, как лепестки прикосновениями вокруг головки, я взяла ее в рот и с причмокиванием отпустила. Повторила то же самое, только с каждым разом опускалась все ниже и ниже по длине, пока не достигла максимальной глубины, на которую была способна в этой позе и в этих обстоятельствах.

–Ох, милая…– его голос утонул в гуще музыки, а руки снова прошлись по моим волосам.

Он не помещался у меня во рту целиком, и я использовала руки, чтобы помочь себе, и усердно поработала над красавчиком, заставив его кончить за несколько минут.

Алекс опустил мне под стол салфетку, но мне практически нечего было вытирать, на каком-то скачке адреналина я случайно проглотила все, что попало мне в рот. Оставалось пару капель на уголке губ, я смахнула их пальцами, приготовившись к мести.

Вынырнув из-под стола, я мазнула пальцами по его губам. Алекс поймал мою руку и прикусил подушечки пальцев. В его затуманенном взгляде светились огоньки.

Как по велению интуиции, я обернулась и заметила смущенного официанта, принесшего десерты. Он поспешно поставил их и удалился.

– О, Боже… – прошептала я, уткнувшись носом в плечо Алекса, – меня выгонят или арестуют?

Алекс тихо рассмеялся. Теплый и тягучий, как растопленный сахар, смех вибрировал в его груди и согревал меня. Румянец залил щеки.

– И ты зовешь извращенцемменя? – Алекс прижал меня к себе, нежно поглаживая по спине. – Кто ты и где моя скромная веснушка?

Я засмеялась, все еще пряча лицо у него на плече и вдохнула аромат его парфюма, смешанного с соленым запахом кожи, ощутив дикое возбуждение. Игры под столом сделали еще хуже, я все время думала о том, как этот великан наконец окажется во мне. Что я почувствую? Сделает ли он больно? Как он будет ощущаться внутри?

– Когда уже закончится это представление? – простонала я, нежно укусив его шею, когда он рассмеялся.

– Ты же так мечтала его увидеть.

– Я передумала, – капризно отозвалась я.

– Мы можем уйти прямо сейчас.

Я приподняла голову и посмотрела на него, пытаясь разгадать, шутит он или всерьез.

– А ты хочешь?

– Ты еще спрашиваешь? – он игриво прикусил мою губу, лизнув ее нежно-нежно. – После того, что ты сделала, у меня кровь выше пояса уже не циркулирует. Серьезно, я так тебя хочу, что скоро превращусь в дикаря.

– О, да, класс! – я поцеловала его влажные губы. – Давай, превращайся и поехали.

Я села ровно, обращая все внимание на десерт, но заметила, как с соседнего столика на нас глядела Кристина. Наши взгляды пересеклись, и она игриво подмигнула мне, вновь показывая «класс». Наверняка заметила, как я исчезала под столом. Или момент моего появления оттуда. Многозначительно поиграв бровями, блондинка начала сползать под свой стол, вызвав потрясение у бедного Жана.

Увидев это, Поль с улыбкой повернул голову к Соне, а та отрицательно помотала головой. Ничуть не обидевшись, молодой мужчина быстро юркнул за стол к своему брату, под которым была Кристина.

Соня ошарашенно смотрела на меня, не понимая, что творится. Ее возмущение не знало границ; мне даже стало жаль бедняжку. Она оказалась в компании с двумя нимфоманками. Да-да, недавно я примкнула в их ряды.

Алекс тихо расхохотался, наблюдая за нашими друзьями.

– Онивседелают вместе?

– Не знаю, за их личной жизнью я не слежу, – он непринужденно пожал плечами. – Но часто появляются вместе в клубе. Если ты считаешь меня извращенцем, ты и близко не представляешь, на что способны эти двое.

– Как же так? Они такие милые и вежливые…

– Ты явно не помнишь того, что мы увидели вчера в подвале, – Алекс бережно повернул мое лицо к своему. – Придется дождаться окончания шоу и отвезти твою подругу в отель. Сомневаюсь, что блондинка отправится вместе с ней спать мирным сном…

Я не удержалась, нежно поцеловала его, поблагодарив за то, что он планирует об этом позаботиться. Потому как, простите меня мои лучшие подруги, сама я думала уже далеко не мозгом…

Мы завезли Сонечку в отель, я забежала вместе с ней в номер, чтобы взять хоть какую-то сменную одежду и зубную щетку с косметичкой. Понимала, что завтра мы снова проведем день вместе с Алексом и не хотела тратить драгоценное время.

– Не будешь скучать одна? – спросила я, ощущая укол совести за то, что мы с Кристиной разбрелись в разные стороны, занятые своими нимфоманскими делами.

– Я Артему наберу, мы хоть поболтаем нормально, – сказала она с притворной невинностью, ее щеки едва порозовели. Все ясно, хотят заняться сексом по телефону. – Может, немного почитаю.

– Завтра какие планы?

– В музей Пикассо и Дали, возможно, еще куда-то, – Сонечка задумчиво пожала плечами. – Хочешь с нами?

– Н-не уверена…

Я прикусила губу, с трудом пряча глупую улыбку. Подруга посмотрела на меня с тревожной материнской нежностью.

– Будь осторожна, Вик, – тихо заметила она. Соня понимала, что не откроет мне ничего нового. Я и сама понимала, насколько опасным было мое увлечение Алексом. Но этот товарняк уже сорвался с тормозов, его уже никак не остановить.

– Я знаю, – вздохнула я.

– Нам осталось всего два дня, – напомнила она, увидев, как я недооцениваю масштаб надвигающейся катастрофы. – Утром на третий улетаем.

– Утром? – я помнила, что рейс был после обеда.

– Да, я проверила на сайте авиакомпании, вылет перенесли.

– Вот уроды!

Не понимаю, почему меня это так расстроило, но настроение, с которым я выходила из отеля, разительно отличалось от того, с каким в него заходила.

Как будто эти потерянные часы могли что-то изменить. Мне и без того не хватало времени с Алексом, а теперь его стало еще меньше. Время – это бесценный дар, и я чувствовала, что его у меня украли.

– Хэй? В чем дело, веснушка? – Алекс потянул меня за руку и заключил в теплые, уютные объятия. Он коснулся ладонью моей щеки вытирая ее, и я только сейчас поняла, что плакала. – Ты ушла всего на пару минут, что могло произойти?

Хотела ответить, но вырвался лишь всхлип. Меня переполняли обида и гнев; хотелось кричать и бить кого попало. Диспетчера? Логиста? Кто составляет расписания рейсов?

– Садись в машину, тебя всю трясет, – Алекс заботливо усадил меня на пассажирское сиденье и взял мои вещи.

Я плюхнулась в кресло, чувствуя, как ноги подгибаются. Вздыхала глубоко, стараясь прийти в себя, но слезы лились потоком. Чем больше я старалась собраться, тем сильнее они текли.

– Веснушечка, милая, – Алекс сел в машину, но не трогался с места, а потянулся ко мне через консоль и заключил мое лицо в ладони, – ну что с тобой такое? Сердце разрывается, как тебе помочь?

Я вытерла щеку краем рукава и на ней остался черный след от туши. Тут же вспомнила, что это, вообще-то, рубашка Алекса. Еще и вещи его пачкаю! Ну, что я за неудачница-то такая? Своего лучшего друга обидела, зачем вообще решила с ним встречаться, если не любила? Теперь он взял в руки автомат, рискует жизнью. Предала память об отце, продала машину, не поняла какие чувства мама прятала за вечными ругательствами и ворчанием на него. Универ окончила с отличием и не хочу теперь работать по специальности, вообще по жизни не знаю что делать и что мне интересно. А может, у меня потому и нет планов на жизнь, что у меня скоро не станет самой жизни? Блин, даже лучший отпуск в Париже провела как тупая курица, постоянно попадая в неприятности! Была бы моя воля я бы вообще не выходила в город, не позорилась, а все эти десять дней провела не вылезая из постели… Алекса. Ох, еще и влюбилась в него!