Не представляю как она отнесется к тому, что я уехала в соседний город, где занялась сексом с первым встречным. От мысли, что именно это могла сделать моя мать, к горлу подкатывает тошнота. Черт, мне было так хорошо всего несколько часов назад. Как же раздражает, что мать даже лежа в могиле, умудряется отравлять мое настроение.

– 

Ты хорошая девочка, Брук

. – тетя наклоняется, чтобы обнять меня и легко целует в лоб.

Мне становится невыносимо стыдно за свою ложь, за то, что я совсем не такая, какой она меня видит.

Я выскальзываю из ее объятий и говорю, что мне нужно на пробежку. Мне кажется, что если я задержусь чуть дольше, то она обязательно обо всем догадается. К тому же не хочу нарушать привычный распорядок дня. Стоит дать себе поблажку в одном, как остальное посыпется как домино.

В наказание за ночную выходку я заставляю пробежать себя вместо привычных пяти километров десять быстрым темпом.

В этот раз я поворачиваю в противоположную от леса сторону и бегу по еще полупустым улицам города. Кто-то выходит за утренней газетой, кто-то заводит машину, собираясь на работу.

Все дома на нашей улице частные, в один и два этажа. Белые или серые стены, темно-красная черепица. Даже невысокие заборы встречаются редко. Газоны аккуратно пострижены. Вдоль дорог через равные промежутки высажены клены. Городок как с картинки.

В небольшом семейном парке в паре кварталов от дома я нахожу спортивную площадку. В парке прогуливаются только несколько собачников. Отжимаюсь и подтягиваюсь, пока мышцы не начинают гореть огнем. Обратно возвращаюсь тем же путем легкой трусцой. Солнце уже встало и обещает очередной жаркий день

“Ты не расстроилась, что он ушел?” – спрашивает Голос.

Это был его выбор. Я же сказала, что возьму только то, что он будет готов дать.

В конце пробежки мои легкие горят, я перехожу на шаг.

Но я чувствую прилив энергии и позитива, как всегда после спорта… и после хорошего секса. Было неплохо иметь возможность заниматься им почаще, может мне стоит начать с кем-нибудь встречаться?

С кем-то своего возраста, обычным хорошим парнем, чье имя я буду знать.

Когда после душа я спускаюсь на кухню, Джуд уже там. Она хмуро смотрит на кофеварку, под глазами тени.

– 

Снова бессоница? – спрашиваю я, отодвигая ее в сторону и заваривая кофе сама.

– 

Угу, – она бредет к стулу и падает на него без сил, – ненавижу. Не могла уснуть до трех. Голова раскалывается.

Я добавляю в чашку сливки и сахар, как она любит, и ставлю перед ней. Нахожу в аптечке “Нурофен”, наливаю стакан воды и протягиваю ей. Она глотает таблетку и морщится. Рада, что моя сестра переживает свои бессонные ночи, не покидая комнаты. В отличии от меня она всегда ведет себя осторожно и никогда не лезет в неприятности.

– 

Ненавижу утро.

Она говорит так почти каждый день, иногда это сопровождается мини-лекцией о несправедливом доминировании жаворонков в этом мире. А бедные совы, как она вынуждены страдать.

Не спорю с ней, хотя в эту теорию не особо верю. Кажется, что решает все-таки режим. А то легко человек засыпает и просыпается это уже индивидуальные характеристики нервной системы. С нашими что-то не так. Кошмары, бессонницы, слишком яркие сновидения…

Я завариваю себе зеленый чай и сажусь за стол напротив Джуд. Мы делим вчерашние блинчики и обсуждаем планы на понедельник. Нужно зайти к директору, записаться на углубленные предметы и дополнительные занятия.

Волосы сестры заплетены в две плотные косы. Она часто так делает: принимает душ накануне вечером и всю ночь спит в косах, чтобы с утра был объем и волны. В утренних лучах ее волосы отливают золотом.

Мои точно такие же, рыжие, немного вьющиеся. Мы очень похожи несмотря на трехлетнюю разницу в возрасте. Только Джуд, хоть и младшая, выше меня почти на полголовы, и думаю она еще сильнее вытянется.

Черты ее лица мягкие, у меня крупнее и резче. Ее глаза голубые с зелеными крапинками вокруг зрачка, словно смотришь в океан. Мои же почти серые, холодные. Мы похожи внешне. Но она вся словно соткана из солнечного света, а я слышу чужой голос в голове и нашла труп на пробежке. Труп.

О чем бы я ни думала, мысли возвращаются к нему. Как будто пластинку заело. Нужно выбросить это из головы. Я ничего не могу сделать, не искать же мне самой преступника? Это дело полиции.

О полицейских я думала всю пробежку сегодня. Об их реакции, точнее об ее отсутствии. Если гугл прав, то местная полиция уже много лет не сталкивалась с убийствами, а тут такое жестокое. Разве не должно быть удивление или шок? Волнение? Они выглядели так словно это обычное дело.

Даже если они уверены в версии с медведем. Неужели животные нападают так часто, что это стало обыденностью?

Я продолжаю говорить с сестрой, но какая-то мысль вертится позади остальных. И вдруг внезапно вспыхивает в голове. Достаю телефон и восстанавливаю удаленные фотографии.

Джуд задает вопрос, но я не слышу его. Рассматриваю тело, каждый сантиметр.

Вот оно! Замечаю на лбу убитой девушки странный рисунок. Сначала мне показалось, что это просто царапины, покрытые грязью. Но нет, это точно было вырезано специально, каким очень острым и тонким ножом.

Я приближаю фото. Так и есть, это какой-то символ. Перевернутый крест, а над ним половинка треугольника, как крыша.

Показываю его Джуд и она вскакивает со стула.

– 

Брук, блин ты чего! Это что труп той девушки? Зачем ты сделала снимок?

– 

Посмотри внимательно Джуд, что ты видишь?

Она кривит губы в отвращении, но склоняется над телефоном.

– 

Какой-то знак…. Его что вырезали ей на лбу? Или нарисовали? Не понятно.

– 

Вырезали. Ты видела что-то похожее раньше?

Джуд какое-то время молча размышляет, относит чашки и тарелку в посудомойку. Наконец, поворачивается ко мне и произносит.

– 

Нет, не могу вспомнить ничего похожего, но теперь ясно, что в этих лесах кроме медведей бродит маньяк.

– 

А таким знаком он видимо помечает своих жертв. Что-то типо фирменной подписи?

Это похоже на правду. Я вспоминаю похожие дела. Маньяк Галан оставлял игральные карты у тел, Рамирес разрисовывал места преступлений сатанинскими символами.

– 

Да, но если это правда, то одной девушкой дело вряд ли закончится.

Я вижу как напряглась Джуд, поэтому подхожу и обнимаю ее.

– 

Все будет хорошо, полиция во всем разберется. В конце концов серийные убийцы не частое явление. Возможно это какой-то мужик-ревнивец решил отомстить своей девушке и специально все обставил так, чтобы все подумали на маньяка или сатанистов. Полиция первым делом проверит родственников и знакомых девушки. Уверена они быстро выйдут на этого злобного идиота.