Я ненавижу того, кто это сделал, мне хочется разорвать его так же, как он разорвал эту девушку. Око за око и пусть весь мир ослепнет.

Голос смеется в моей голове. Ему нравится, когда я такая. Злая. Мне хочется что-то разбить, закричать. Закрываю глаза.

Это неправильно, люди так не реагируют.

“Любая реакция нормальна, это ведь жестокое убийство”.

Он прав, хоть и не хочется это признавать. Но именно из-за этой душащей ненависти я и решила, что буду поступать в полицейскую академию. Мне невыносимо от мысли, что кто-то настолько испорченный, настолько опасный может выйти сухим из воды.

Убийцы должны быть наказаны. Я хочу наказать их.

“Убить”.

– 

Посадить в тюрьму, – поправляю я.

За спиной раздается треск сучьев и я резко оборачиваюсь, вглядываюсь в пространство между деревьями, но не вижу ничего. Все чувства обостряются. Я почти хочу, чтобы что-то произошло, чтобы убийца все еще был здесь, чтобы попытался напасть. Дал мне шанс отомстить ему.

Но никого нет. Только шелест листьев на ветру и птичий пересвист. Мы здесь одни. Я и безымянный труп. Кожа, покрытая потом после бега, стремительно остывает. Меня начинает бить дрожь. Солнце хоть и теплое, но почти не проникает через кроны деревьев.

Лежащий рядом труп не пугает меня. Это не первый раз для меня. Я видела мертвые тела моих родителей, видела как они умирали. Как кровь заливала старый пыльный ковер. Как топор раз за разом рассекал их плоть, жилы, дробил кости. Если я закрою глаза, то снова услышу этот звук. Кажется он навечно отпечатался в моей памяти.

На часах уже 8:15. Прошло больше часа, как я вышла из дома. Сколько же полиции потребуется времени, чтобы добраться до меня? Я проверяю расстояние по карте в телефоне. От места где я нахожусь до полицейского участка девять километров. Совсем недалеко.

Бесконечный круговорот мыслей прерывает звонок. Джуд.

– 

Хэй! Ты в порядке?

– 

Ммм да.

– 

Звучит как-то неуверенно. Я проснулась а тебя нет ни в душе, ни на кухне, смотрю по геолокации, а ты в каком-то лесу. Подумала, что ты еще бегаешь, ждала минут пять прежде, чем позвонить, но ты все там же. Что случилось? Ногу подвернула или отдохнуть присела?

– 

Все нормально, – прерываю я поток речи Джуд – Ну почти.

Я рада ее звонку, ее голос родной и знакомый успокаивает меня. Кто-то счел бы такой звонок слишком навязчивым, ведь я опаздываю всего на пятнадцать минут. Но для нашей семьи это норма. Возможно, мы смотрим слишком много тру-крайма.

Возможно, не зря. Мой взгляд возвращается к трупу. С тропинки, где я стою видно только грязно-белую подошву одного из кроссовок. Я делаю глубокий вдох и рассказываю Джуд о необычной находке.

– 

Ну и ну. И сколько полиция сказала ждать?

– 

Сказали, что выехали, время не уточняли.

– 

Вот гады, могли бы и поактивнее шевелить своими продажными задницами.

Я улыбаюсь, Джуд всех считает продажными, ведь нашей семье вовремя не помогли, пришлось разбираться самим.

– 

Пока они не приедут, говори со мной. И я выхожу к тебе!

– 

Поговорим, но сюда идти не стоит, ты ничем не сможешь помочь, только застрянешь здесь со мной. Кто знает, сколько копы будут меня опрашивать, может придется с ними в участок ехать.

– 

Ты же знаешь, что я всегда готова застрять с тобой. – говорит Джуд.

– 

Джуд.

– 

Ладно, ладно, тогда я пожарю блинов, пока болтаем. Ты, наверняка, придешь жутко голодной.

Мой живот урчит в подтверждение ее слов.

– 

Тетя спит?

– 

Да, легла сразу как пришла со смены. Оставила записку со списком продуктов. Хочешь я ее разбужу и мы заберем тебя на машине?

– 

Нет, думаю полиция довезет меня до дома. Тут же не далеко.

Минут десять мы болтает о всяких пустях. Я слышу напряжение в голосе Джуд, переживает за меня, но держится. Правильно, паника сейчас ни к чему. Мы обсуждаем планы на день – нужно разобрать вещи и съездить в магазин.

Наконец, в отдалении я слышу вой сирены, а минут через пять появляются трое запыхавшихся полицейских. Но не со стороны тропы, откуда я прибежала, а справа. Они выходят из-за кустов прямо к трупу.

Видно где-то неподалеку есть еще одна тропа и даже дорога, очень уж быстро они дошли от машины до этого места. Я бежала сюда от дороги, по-меньшей мере, минут пятнадцать.

Один из полицейских подходит ко мне, доставая по дороге маленький блокнот из кармана, двое других остаются осматривать труп.

Полицейские тратят на опрос от силы минут пять. Записывают мои данные, адрес, номер телефона, уточняют с какой целью я бегала в такую рань по лесу и отпускают домой. Лица у них хмурые и кажется раздраженные. Никакой внешней озабоченности не проявляют.

Один из офицеров, самый молодой из них, вызывается проводить меня до дороги. Но идем мы почему-то тем же путем, что я прибежала, хотя он явно длиннее. Я не задаю никаких вопросов.

Адреналин схлынул и все, что я теперь чувствую это усталость. Ужасно хочется пить, но воды в бутылке больше не осталось.

Уже почти у кромки леса офицер откашливается и говорит словно нехотя:

– 

Я бы посоветовал воздержаться от прогулок в этом лесу. В это время года у медведей гон. Ревнивый самец может напасть на неосторожного человека.

– 

Вы думаете ее задрал медведь?

Этот вопрос он игнорирует. Окинув меня взглядом с головы до ног с противной ухмылкой бросает.

– 

Вряд ли ты бегаешь быстрее шестидесяти километров в час.

Времени ответить он мне не дает, разворачивается и уходит обратно. Я же бреду домой, по пути написав смс Джуд, что скоро буду дома.

Здесь водятся бурые медведи? Когда мы изучали информацию о городе этот нюанс как-то пропустили.

“Медведи ли?” – шепчет Голос в голове.

Девушка точно умерла не от когтей и клыков. Я рассмотрела тело достаточно внимательно. Рана на животе была с ровными краями как от лезвия…

Мои мысли прерывает внезапный голос, но теперь уже не внутри головы.

– 

Как пробежка?

Тот же парень, что я видела поливающим газон, только теперь он у другого дома возится с досками у покосившегося забора. Пару секунд я мешкаю в недоумении, но потом понимаю, что скорее всего он подрабатывает. В субботу с самого рассвета. Ну надо же. Редкость среди подростков.

– 

Пить хочешь?