У Грегори была феноменальная память, он мог вспомнить подробности биографии любой из этих девушек. Вопрос подругу не удивил.

— Средства от «Сладкого плена» помогают моей матери и Виоле выжить, мой лорд.

— Безумно рад, — оскалился белозубо. — Пойдешь сегодня со мной?

— Это честь для меня, — она учтиво склонила голову.

Пристально посмотрел на меня, пронизывая предупреждающим прищуром. Все знали, что Грегори предпочитал остальным женщинам свою жену, но иногда он делал вид прелюбодея. Так, чтобы поразвлечь себя разговорами. Аделаида ему казалась интересным собеседником, но то, что они с маркизом только разговаривали знали я и Даниэль.

— Крольчонок, у тебя сегодня особенный гость, удовлетвори по полной. Графу должно понравиться.

Кивнула и без лишних слов двинулась к себе.

***

Я занималась своими делами, когда услышала испуганный возглас Зинар и настойчивые стуки в дверь. Лорда Орфина надолго не хватило, но мужчина оказался добродушным и веселым, поэтому извинился за такой «конфуз» и, осыпав меня комплиментами и заверениями в том, что я вовсе не виновата, а сыграла решающую роль старость, удалился. Даже смог вызвать улыбку на губах. И идиллию нарушили. Нарушили совершенно грубым распахиванием двери.

— В чем дело, Зинар? — хладнокровно поинтересовалась у потворницы.

— Нужна помощь! Там новенькая…и Данис.

— Не повезло ей, — кивнула, возвращаясь к книге.

— Помоги, Сильвия! — воскликнула умоляюще Зинар.

— С чего бы? Где Амар?

— Мне нужна помощь, девочки и слуги заняты. Амар на конференции в Динее. Только ты свободна и что-то смыслишь в целительстве. Пожалуйста, Сильвия, — пышная грудь широко вздымалась.

— Ладно, — встала, гибко потянувшись.

Девочка ранее и так не казалась здоровой, сейчас выглядела истощенной и измученной. Спина была располосована, на белой коже кровь смотрелась пугающе.

— Шрамы останутся, — отметила цинично.

— Мы отправили служанку за лекарем, но он живет далеко, сейчас бы не умерла хотя бы, нужна первая помощь. Травы, ты же разбираешься? Что остановит кровь?

— Теплую воду. Чистые полотенца. Также чайник и стаканы, — приказала с холодом. — Немедленно.

Женщина кивнула и поспешила исполнить указание. Я села рядом с тихо скулящей от боли Сарикой.

— Знаешь, ты испытываешь боль в теле, потому что все сигналы поступают от мозга. Как это работает? — положила ей ладонь на лоб, давая свободу своему дару. — Сигнал от рецепторов идет в центр боли. Этот центр напрямую связан с двумя отделами головного мозга.

Сама, между тем, перекрыла один путь из центра, отвечающий за эмоции, о чем рассказала Сарике. Девочка обмякла, расслабляясь. Другой путь протягивался в зоны, которые отвечали за схему тела, его я тоже перекрыла, ведь так мозг определял, где болит. У нее болело все.

— Т-т-ты целитель? — прошептала она, приходя в себя.

— Почти. Теперь лежи. Мне нужно создать одно растение, чтобы остановить кровотечение.

Подошла к ближайшему цветочному горшку, расположенному на подоконнике. Небольшой кактус держался чисто из принципа, но и то ему пришлось подвинуться для выращивания на этой уже изношенной почве двудомную крапиву. Процесс занял минут десять: магичить мне нравилось, я знала только базу, поскольку библиотека не предоставляла больше возможностей, а управлять одновременно сознанием клиентов и вычленять важное для себя было невозможно. Приходилось самой. И основы я таким образом выучила. Сорвав растение с корнем, глянула на чайник, который установила служанка, теперь внимательно следившая за моими действиями. Зинар упорхнула по делам, отправив девушку вместо себя.

— Жду отвар в течение пятнадцати минут.

— Да, Сильвия.

Подсела к Сарике опять, но уже с влажной тряпкой. Надо было осторожно протереть места ранений и обеззаразить. Пока ей не будет больно необходимо закончить все, не особо хотелось сидеть с потенциальным трупом всю ночь. А эта, определенно, не выжила бы.

— Ты теперь в плену. Хочешь того или нет, придется обслуживать мужчин. Будешь мямлей — умрешь. Будешь хабалкой — умрешь тоже. Нужна золотая середина. Во всем.

— Я хочу домой, — прошептала, сдерживая слезы.

— Дома нет. «Сладкий плен» твое новое обиталище. Привыкай.

Арак, вынутый из шкафа, использовала для обеззараживания. Алкоголя у нас правда было немало.

— Не хочу! Не хочу! Не хочу! — зарыдала она, перевернувшись и положив голову мне на колени. Она не чувствовала боли совсем, вернуть хотя бы легкие ощущения или нет? Обхватив мои ноги дрожащими руками, она продолжала плакать, уже не останавливаясь и вынуждая меня застыть. В груди появилось нечто странное.

«Плевать. Отключить все чувства — вот основа жизни».

Пока мы ждали лекаря, разговорились с Сарикой, я отпаивала ее чаем и отваром. Некоторые девушки, особенно любопытствующие первым опытом новенькой, ужаснулись и, сжалившись, над той приносили сладости, откармливая «дитя». Уходили они на обслуживание быстро, зато целитель заставил ждать. Пришлось во время процесса лечения присутствовать и влиять на девочку. Мужчина нарадоваться не мог, насколько нечувствительная к боли пациентка ему попалась. А когда он все же излечил ее полностью, убрав и возможные шрамы, и разрывы ниже, внушила ему мысль о стандартности ситуации. Нельзя было вскрываться».

Глядя на нынешнюю Сарику, я задумывалась. Грегори нельзя приходить к полноценной власти. Сколько таких «Сарик» еще находится в рабстве? И сколько будет еще? Когда он насытится? И насытится ли? Тамби окажется марионеткой в его руках, истинным правителем будет сам маркиз. Серым кардиналом. Так верней. Мысли, начинавшие формироваться недавно, сейчас обрели ясность. Принято окончательное решение.

Я обязательно влюблю в себя Харитона Реневальда.

Ветер сдул с бархана очередной шлейф песка, норовившего попасть в глаза, не скрытые черной тканью одеяния, и ужалить кожу, как раз хорошо спрятанную под одеждой.

— Повторим? — загадочно спросил Харитон.

— Спрашиваешь? — ухмыльнулась, натянув повод.

Выпускает из ладони несколько огненных фаеров, подталкивая их воздухом к горизонту. Достигнув цели, небольшие огоньки разрослись, став полноценной аркой — вратами победы.

— Один, — начал он.

— Два, — продолжила счет.

— Три, — мы оба пустились в безумный галоп по пустыне, оставив всех путников позади.

Пропускать тренировки лорд Реневальд не любил и отказываться от пробежек ради кучки легкомысленных дур тоже не решился, поэтому посчитал нужным каждое утро брать меня с собой. Забеги я предпочитала делать наедине, но он бы все равно не отстал, и каждый рассвет мы встречали в лесу, протоптав дополнительные тропы, лишь бы не попадаться им на глаза. Дорога до особняка на обратном пути у нас обязательно знаменовалась гонкой, в которой с разной периодичностью мы уступали друг другу победу. Сегодня выиграла я, такой расклад мужчину не устроил, и, видимо, он решил отыграться. А узнав недавно, что я неплохо сижу в седле, решил сделать это спонтанно. То есть прямо сейчас.

Дайид славился своими скакунами — Ахал кети, по красоте лишь немного уступавшим эльфийским. Именно запустынные кони считались одними из самых дорогих в мире. Пожалуй, даже самыми дорогими, ведь эльфы своих животинок не продавали в сторону. Конь, которого Харитон радушно разрешил мне оседлать, соответствовал своей породе и всем своим видом намекал на статус владельца, то бишь герцогский. Демонстрация власти Реневальда, способного посадить грязную девицу на скакуна, стоившего как неплохое поместье, не могла не разозлить присутствующих, из которых только Тамби был на ахалкетинце.

Ворон соответствовал своему прозвищу и мастью походил на ночное беззвездное небо или даже черный шелк — такой мягкий и приятный на ощупь. Обладая длинными и стройными ногами, он двигался с неподражаемой легкостью и грацией. Я почти не держала поводья, настолько животное казалось умным и азартным до победы. Почувствовав соперника в лице или точнее в морде харитоновского Миража, он стремительно набирал скорость, поднимая облака песчаного вихря и устраивая небольшую бурю.