— И о ком же идет речь?

— Сарика Шивар.

Грегори не стал разыгрывать фальшивое удивление.

— Так вы влюблены? — с интересом уточнил маркиз, больше пораженный глупостью мальчишки. Сарика была едва ли не самой дорогой в «Сладком плене». Стоило отдать должное девчонке, она в кои-то веки смогла влюбить себя мужчину, а не просто завлечь милой мордашкой. Впрочем, ее внешность позволяла ей такие оплошности, мужчины платили тысячи золотых за ночь с ней. Ее неопытность, смущение и наивность только привлекали.

— С первого взгляда. Как только увидел ее. Волосы, кожа, глаза, она будто гурия, спустившаяся в наш мир, лорд. Позвольте выкупить ее, лорд, — от нервов речь Эрика выдалась сумбурной.

— Через год цена на нее заметно упадет, лорд Виделиан, — заметил Грегори. — Все потенциальные покупатели об этом осведомлены и готовы подождать. Почему бы и вам не помедлить, так вы сможете значительно сэкономить.

— Я бы хотел сократить ее мучения в доме терпимости.

— И снизить мой доход, — хладнокровно продолжил хозяин.

— Я готов возместить всю сумму, освободите ее, пожалуйста, — с патетикой воскликнул новоиспеченный лорд.

В голове Грегори спиралью закручивались мысли, как использовать подобные позывы в необходимом ключе. Но следующее сказанное Виделианом вынудило его застыть.

— Она носит моего ребенка, лорд.

«Мелкая дрянь думала обойти запрет на ребенка?»

— Уверены ли в том, что ребенок от вас?

— Да. Сарика не из тех людей, кто стал бы лгать. И только в нашем случае мы не… — лицо залила краска смущения.

— Вы не предохранялись, — закончил Грегори. — Стандартная практика, не все гости любят данное дело, но Сарика не пила противозачаточные, разве не посчитаете это обманом?

— Сарика не хотела убивать ребенка, раз так суждено, вправе ли мы идти против замысла богов?

— Богов, говорите? — дежурно улыбнулся Грегори. — Могу ли я расценивать данное действие, как обман и попытку снизить цену на мою работницу?

— Ни в коем случае. Я заплачу за Сарику изначальную стоимость, — со страстью повторил Эрик.

Отдал бы он ту, что походила на его жену, в чьи-то руки? Грегори смотрел на парня с приязнью, но Даниэль видел истинный взгляд и без телепатии. Циничный и хладнокровный Грегори размышлял, как на самом деле поступить.

— Мне нравится ваше желание, оно невероятно благородное, — наконец, выдал он с той же улыбкой. — Пока что Сарику в борделе на месяц занял человек лорда Харитона Реневальда, но после отъезда герцога обязательно начнется продажа.

— Зачем герцогу Сарика? — с напряжением спросил Виделиан.

— Возможно, чтобы сблизиться с арендованной им Сильвией Гарольд, — сделал ход Грегори, глядя из под темных ресниц.

— Либо ему так легче держать под контролем Сильвию, — догадался юный лорд. — Он знает, что они подруги, Сарика боготворит ее. Так, мне пока не получить ее из-за лорда Реневальда?

— Это не я вам сказал, — подмигнул Грегори. — Даже я с имеющейся у меня властью не в состоянии противостоять наследникам великих родов. А тут лишь простая прихоть. Разве имею ли я право отказать нашему гостю в столь простом желании?

— Нисколько, — согласился мрачный Эрик. — Тогда нужно ускорить отъезд герцога, я верно понимаю?

— Герцог — желанный гость, — надавил хозяин.

Эрик встал, напряженно рассматривая Грегори, подхватившего нож и очередное яблоко.

— Угоститесь? — протянул с легкой небрежностью.

— Благодарю вас, лорд Дисад, однако мне пора идти. Я хотел бы попросить вас не заставлять Сарику прерывать беременность. Все издержки я оплачу, а с лордом Реневальдом, безусловно, поговорю.

— Обязательно, — скривил губы Грегори.

— Хорошего дня, лорд Дисад.

— Песков поменьше, лорд Виделиан.

Захлопнулась дверь за гостем, молчал Даниэль, изваяниями стояла охрана, и только слуги напряженно следили за хозяином, движением ножа прошедшимся по своей ладони и глядевшим на раскрывавшуюся рану. Сжал в кулак, с холодной усмешкой глядя на дверь, за которой скрылся виконт. Мужчину не смущала кровь, стекавшая из зажатых пальцев к манжетам белоснежной рубашки.

— Забавно.

Я недолго проспала. К полудню Реневальда уже не было в особняке, утренняя пробежка закончилась сумасшедшим продолжением в моей спальне, после которого Харитону пришлось самому относить меня в душ и после уложить. Обновленной или, напротив, разбитой себя сейчас не чувствовала, только удовлетворенной.

С прислугой я по установившемуся обычаю не разговаривала, мне и так осточертели чужие помыслы, а слушать их где-то вне человеческого мозга было еще более утомительным. В этот раз лорд предупредил Фламеля о моей недееспособности, однако артефактора такие мелочи не останавливали, и потому он заявился аккурат после завтрака.

— Как проходят поиски телепата? — спросила без энтузиазма, держась за голову. Сегодня клубок мыслей мужчины особенно сильно бил по сознанию, принося мигрень.

— Харитон отмалчивается. Возможно, мои симпатии к тебе вынуждают его закрыться даже от меня, — хмыкнул Фламель.

— Так не симпатизируйте мне.

— Не могу, ты напоминаешь мою бывшую возлюбленную, — бросил более мрачно, разворачивая свитки.

Устроились мы в покоях Харитона — там, где точно отсутствовала прослушка. Слугам я внушила присутствие кого-то незначительного, и, кажется, все-таки Николас действительно знал, кто перед ним, и был уверен в конфиденциальности происходившего.

— Посмотрите на нее тогда, — ответила, глядя на схему и воссоздавая ее в голове.

— Она умерла, Сильвия. Причем, очень давно, — улыбка Николаса выдалась натянутой.

Я не умела говорить утешительных слов и, будем откровенны, считала их бесполезными, поэтому просто промолчала.

— Она была телепатом? — единственный вопрос, который меня интересовал, сформировался сам по себе.

— Не она, а наша дочь. Представляешь, сама не понимая воздействовала на собственную мать с детства.

— Вы не похожи на типичного семьянина, — заметила скучающе, нисколько не тронутая рассказом.

— Галарис была моей любовницей, если ты про это. Жена какого-то бездетного мелкопоместного дворянина, родившая от меня и благодаря дочери сумевшая внушить мужу то, что тот был настоящим отцом.

— И как же вам в таком случае удавалось навещать дочь?

— Я никогда ее не видел, Сильви. Гала не захотела этого.

— Скучно, — хмыкнула без эмоций.

— Сказала та, для которой роскошь — уединение и покой.

— Мне осточертели люди, — демонстративно зевнула, прикрывая рот ладонью. — Если вы так скучаете, почему же сейчас не навестите?

Обычно добродушное лицо мужчины исказилось, становясь мрачным и холодным.

— Почти весь род был вырезан из-за того, что оказался неугоден власти Сайрена Лильера.

— Так, значит, вами движет месть? — вполне типичное явление для империи меня не удивило.

— Мною движет призрачный шанс исправить ошибки прошлого. Он появился совсем недавно, — улыбнулся совершенно тепло, будто видел вместо меня свою Галарис. Исчезла недавно появившаяся мрачность.

— Но если Элезет Лильер жива, не факт, что она наметит новый курс политики. Эль-эчинандо всего-то сумасшедшая девчонка, которая окажется под властью всей верхушки. Тогда наиболее оптимальный вариант — ее устранение и становление на престол самого Харитона, — стала рассуждать вслух.

— Или женить Тамби Дисада на сумасшедшей, чтобы официально захватить власть, — заговорщически усмехнулся Фламель.

Что мне было известно о невесте Тамби? Говорили, что она хорошенькая, с древней родословной и очень влиятельной семьей, но никто не знал ее имени и конкретного рода. Точно. То, на что я не обратила внимания с самого начала. Грегори уверен в том, что Тамби сядет на трон, и подстраховался со всех сторон, вынудив регента женить свою сумасшедшую племянницу на сыне. Когда принцесса пропала, Даниэль стер память даже брату и окружающим, знавшим о личности невесты.