— Так, — проговорила женщина, что явно была режиссером, — хорошо, но давай попробуй в начале второго куплета сделать пару шагов, чтобы когда вступил хор, ты мог развернуться и…

Дальнейших ее инструкций я уже и подавно не слушал, неинтересно было.

Повернулся к Саре, которая искоса глядела на меня.

— Итак? — вопросила она.

— Нет слов, — признался я.

Она рассмеялась.

— Если ты сможешь удержаться от критики, пожалуй, мы сумеем устроить тебе тут укрытие. На тот срок, который тебе понадобится, чтобы все уладить.

Я кивнул.

— Я буду сильным.

— Как всегда, — улыбнулась она.

— И спасибо тебе, — добавил я.

Кераасак и хор:

— Перерыв на обед, через девяносто обратно! — объявила режиссер.

Мы с Сарой подождали Коту, и когда он подошел, режиссер — кстати, из Дома Креоты, — уже беседовала с хорошо одетым деятелем, похожим на орку.

Разговора мы не слышали, но режиссер яростно мотала головой и жестикулировала, тогда как орка лишь пожимал плечами и разводил руками.

Я осмотрелся. Народу изрядно, однако и театр большой. То есть «помещение». Сюда, пожалуй, и тысяча человек влезет, но я в подобных вопросах полный профан, так что могу ошибаться. Высокий арочный свод, окрашенный в темную синь с золотыми вихрями, что сходились в центре.

Балкона не было, хотя когда — то таковой, похоже, тут имелся. С потолка свисали под различными углами несколько декораций, но пожалуй, принадлежали они к разным наборам: на одной были нарисованы несколько низких строений, словно вид из окна, вторая же демонстрировала часть интерьера со столом и стульями.

Чуть погодя я понял, что могу легко разобрать, кто есть кто: актеры развалились на стульях, обращенных к «краю два», техники заполонили сцену, аки оккупационная армия, а музыканты — за вычетом Коты, разумеется, — остались в своем уголке, утопленном ниже сцены перед «краем один».

Несколько человек с ящиками на шее обходили помещение, выдавая какие — то штуки, вроде как обед. Это сразу и неприятно напомнило мне тот опыт, который я пережил, когда оказался в армии во время событий, каковые я не хочу сейчас обсуждать[4]. Что бы там ни раздавали в театре, возможно, оно вкуснее.

Наконец орка кивнул и удалился. Кота же подвел нас к режиссеру, звали ее, как уже сказала мне Сара, Пракситт. Она все так же с хмурым видом стояла у дверей. И до того, как Кота перешел к ритуалу представления, режиссер подняла взгляд.

— Сара?

Сара выдала одну из своих улыбок, подобных рассвету на Востоке.

— Не думала, что вы меня помните.

— Помню, разумеется. «Цвет воды», высокое сопрано. Совершенно незабываемо. Откуда вы знаете Коту?

— Мы несколько раз работали вместе, и вообще мы старые друзья, — сообщила она. — А это мой несколько более молодой друг, Влад Талтош.

Я видел, режиссеру очень хотелось спросить, как это она завела себе в друзьях выходца с Востока, однако учтивость победила и она промолчала.

Леди Телдра, длинный кинжал, что висел у меня на боку слева, несомненно, одобрила бы. Каким образом кинжал может что — либо одобрять или не одобрять, несколько сложный вопрос, мы к нему еще вернемся.

Пракситт легонько поклонилась.

— Господин Талтош.

Обращение «господин» свидетельствовало, что от нее не ускользнул факт ношения мною оружия, так что в любом случае дурой она не была.

— Госпожа Пракситт, — отвесил я ответный поклон, чуть более глубокий.

Мой кинжал и это одобрил бы.

— Просто Пракситт. Так что я могу для вас сделать? — спросила она.

Кота чуть стиснул руку Сары, улыбнулся и вернулся туда, откуда пришел, а Пракситт провела нас через всю сцену на задворки, откуда пришли мы. Там был этакий зальчик, сейчас пустой, где, вероятно, актеры ждут своей очереди выйти на сцену; выходы такие, как правило, устроены схожим образом, хотя иногда актеры специально являются из глубин зрительского зала или откуда — нибудь сбоку.

Тут Пракситт остановилась и повернулась к Саре.

— Владу, — проговорила она, — нужно бы спрятаться здесь на несколько дней, возможно, на пару недель.

— Нужно спрятаться от кредиторов? — чуть улыбнулась Пракситт.

— Боюсь, вопрос более серьезный, — сказала Сара.

— Ах вот как, — молвила она. — Что ж, тогда, пожалуй, лучше не говорите мне, от кого. Если скажете, слух распространится, а актеры есть актеры, могут продать, если будут знать, кому. Хмм. Собственно, я и сама такая, если подумать.

— Ха, — заметил я. — Ценю такую откровенность. Если подумать.

— Так это возможно? — спросила Сара.

— Для него — остаться здесь? Может быть. — Она посмотрела на меня внимательнее. — Видели орку, с которым я говорила?

— Да, — сказал я. — Кто он?

— Продюсер нашей постановки.

— А что делает продюсер?

Глаза ее чуть округлились.

— Вы не знаете?

Я доволен был уже тем, что она не ответила «продюсирует». Я бы на ее месте так и сказал.

Я же честно признался:

— Я едва знаю, как называются разные края сцены.

— Не театрал, я так понимаю? — хихикнула она.

— Случалось, несколько раз заходил, когда я еще был… в смысле нет, не театрал.

Она кивнула.

— Продюсер обеспечивает деньги для финансирования постановки, нанимает режиссера, труппу, а иногда еще кое — кого, и арендует помещение.

Короче говоря, он владелец труппы, и мы все работаем на него.

— Богатый деятель, похоже.