Она пожала плечами.

— Давайте хотя бы за триста?

— Соглашусь на триста пять.

— Триста два?

— Вам срочно?

— Да в принципе нет.

— Хорошо, триста два. Так — то я справлюсь с этим за пару дней, но если ко мне поступит более интересное предложение, вам придется подождать. Вас устраивает?

— Договорились, и спасибо.

— Да, конечно. Как вы обо мне узнали?

— Крейгара знаете?

— Конечно, здесь все — таки его район, вы за таким всегда следите.

Что ж, подумал он, вопреки всем обстоятельствам репутация у старика есть.

Рукоять кинжала неприятно терлась о его лодыжку, однако Дерагар велел себе не обращать на это внимания и осмотрел помещение. Скромно и со вкусом, даром что почти обезличенно, кроме пары дорогих сунтрийских ковриков, с продуманной небрежностью разложенных на деревянном полу.

Несколько ларцов и шкатулок, все закрыты, все в пределах досягаемости.

Несомненно, здесь продавали всякие принадлежности для волшебных ремесел. В этой части города мало кто из торговцев работали прямо там, где и жили, но все же таковые имелись. Если, конечно, это был дом Никки.

Дерагар улыбнулся.

— Вы, значит, следите. Ха.

Она пожала плечами.

— Интересно, — продолжил он. — Вы о наших районах знаете куда больше, чем мы о ваших. Я вот, например, понятия не имею, кто отвечает за эту часть города с, так сказать, вашей стороны.

— Мы так не работаем.

— Что вы имеете в виду?

— Мы не делим город на части.

— А как тогда? По сферам услуг?

Она нахмурилась, и Дерагар решил, что такое лицо ему нравится больше, чем прежде.

— Нет, формального разделения вообще нет. Важно лишь, кто на кого работает.

— Но раз у вас нет никакого разделения, — вопросил Дерагар, — как же тогда вести веселую войнушку за сферы влияния?

Никка рассмеялась.

— Полагаю, в давние времена наша верхушка решила, что войнушки за сферы влияния не такие веселые, как многим кажется. — Потом она склонила голову. — А вы в такой участвовали?

— Ну, вроде как. Но не напрямую.

— Стоп. Крейгар. То дело выходца с Востока. Талтоса или как — то так.

— Ага.

— Я слышала, он сумел сорваться с крючка.

Дерагар хохотнул.

— А я слышал, что теперь его хотите прикончить вы.

Она пожала плечами.

— Это к Каоле и ее людям. Не мое дело.

— А вы на кого работаете, если это не бестактный вопрос, конечно?

— Как раз бестактный.

— Ладно, не суть важно. Не хотите как — нибудь пропустить по чашечке клявы?

Дерагар совершенно не собирался делать такого предложения, пока слова сами не сорвались с его языка, и ему пришлось собраться с мыслями, осознав, что она согласилась.

— Отлично, — проговорил он, — когда у вас свободное время?

— В любой день в полдень, ну или я обычно заканчиваю после девяти.

— Тогда лучше вечером, скажем, послезавтра?

— Вполне. Возможно, я даже успею закончить с вашими монетами.

— С моими… а, да, конечно.

Никка рассмеялась.

— Ты милый. Ладно, вали отсюда и дай поработать.

Дерагар изобразил преувеличенно вежливый поклон, вознагражденный еще одним веселым смешком, и удалился, чтобы ничего не испортить. Вряд ли, подумал он, у папы на уме было именно это, но зато я добыл нужную ему информацию. И даже трудиться особо не пришлось. Должно ли это меня заботить?

Об этом он и размышлял, возвращаясь в отцовскую контору.

На входе Жестянкин кивнул ему и сообщил:

— На месте.

— Работает допоздна.

— Пашет не разгибаясь, чтобы прокормить нас, его верных и преданных сотрудников.

— Да, мы такие.

Дерагар поднялся в кабинет и, вопреки всему, вынужден был сосредоточиться, чтобы увидеть за столом отца, который каким — то образом всегда сливался с любым фоном и окружением.

Крейгар поднял взгляд.

— И как прошло?

— Либо чрезвычайно успешно в обоих смыслах, или меня разыграли.

— А может быть и то, и то?

— Вряд ли.

— Тогда лучше расскажи мне все.

— Главная сложность, что ответ я получил слишком легко. Это и будит во мне подозрительность.

— Рассказывай.

Крейгар выслушал все, не прерывая, а когда Дерагар закончил, задумчиво уставился на собственный большой палец, как будто ответ мог быть начертан именно там. И наконец проговорил:

— Знаешь, кто такая Каола?

Дерагар покачал головой.

— Впервые слышу это имя.

— Могущественная волшебница, близка к верхушке Левой Руки и ненавидит Влада. Очень сильно.

— Больше других?

— Он убил ее сестру[13]. Морганти.

Дерагар поморщился.

— Жестко.

Крейгар кивнул.

— Исходя из описания Влада, это скорее был несчастный случай. Он только что обзавелся Великим Оружием, не понимал, как оно работает, а оно — она — не полностью разобралась в ситуации.

— Несчастный случай? — повторил Дерагар.

— Влад, конечно, этого не признает.

— Ну естественно. Так что, да, разумно заключить, что ее сестра затаила обиду.

— Ага.

— Ладно. Тогда, может быть, все именно так, как кажется.

Его отец внезапно фыркнул.

— В конце концов, у меня вырос симпатичный парень, так что ж тут такого невероятного?

Дерагар почувствовал, что краснеет.

— Затнись, пап.

Крейгар хихикнул.

— Да, и на случай, если, в общем, все пройдет хорошо, послезавтра пусть кто — то другой доставит выходцу с Востока его ужин, ладно?

— И завтрак на следующее утро?

— Пап.

— Конечно. Все устрою. Иди домой, малыш, поспи. И приятного тебе свидания.

Дерагар поднялся.

— Я всегда делаю то, что ты говоришь, когда это то, чего хочу я сам.

— Весь в отца, — отозвался Крейгар.

«Влад, привет.»

«Кто…»

«Я тебя разбудил?»

«Крейгар. Да нет, я и так проснулся, потому как кто — то начал говорить у меня в голове.»

«Ха.»

«В чем дело?»

«Каола.»

«И?»

«Помнишь Каолу?»

«А. Ну да. И что с ней?»

«Это она за всем стоит.»

«Черт. Мог догадаться. Как ты узнал?»

«Спи давай, Влад.»

«Ага. Спасибо.»

В следующий раз я проснулся уже утром, и Держава сообщила, что проспал я десять часов, не считая краткого перерыва с Каолой. Да. Черт. Я и правда должен был догадаться.

«А так ли важно, кто именно, босс?»

«Может быть. Раз это личное, меньше шансов разойтись краями. Не знаю.

Я еще не проснулся.»

«Угу.»

«Попробую все — таки встать. Пожелай мне удачи.»

Какое — то время я блуждал в бесклявном кумаре. Заглядывал в разные комнаты и прикидывал, сколько нужно сил, чтобы подняться по лестницам до самого театра, и нужно ли мне это вообще. В одной из мастерских как раз натягивали кусок ткани на деревянную раму и спорили, насколько нужно укрепить основание. Одна из рабочих, явная тсалмот, заметила меня и на удивление дружелюбно кивнула. Я чуть наклонил голову.

— Я Влад, — сообщил я, — помощь нужна?

— Нет, уже управились, — отозвалась она. — Я Вик. — Потом она повернулась к напарнице — креоте и спросила: — Ну что, пусть Тисс решает?

Та кивнула.

— Я за лимонадом. Тебе принести?

— Ага, спасибо.

Креота посмотрела на меня, приподняв бровь.

— Нет, спасибо, — ответил я. — Вот разве только у вас тут где — нибудь водится клява? Или кофе?

— Могу прихватить тебе кофе.

— Буду вечно признателен.

Когда она ушла, Вик поинтересовалась, как это я оказался в глубинах театра, и я честно ответил:

— Прячусь.

— Серьезно? Кредиторы?

— Вроде того.

Она была рослой и, по драгаэрским меркам, массивной, с мощными плечами и густыми черными бровями, которые совсем не соответствовали жиденьким каштановым волосам. Подкрасила, наверное.

Указав на шпагу, что висела у меня на боку, она спросила:

— Пользовался этой штукой?