На несколько минут людской поток разлучил их, потом Лиззи опять присоединилась к подруге.

Рианон решила переменить тему. Пробравшись наконец к прилавку, она взяла в руки тяжелые серьги и спросила:

– Так ты в самом деле теперь отрезанный ломоть и остаешься жить в глуши?

Лиззи рассеянно смотрела на украшения.

– Я понимаю, как это нелепо звучит, – ответила она. – Я провела два месяца среди носорогов и львов, на глазах у туристов-всезнаек и егерей, и мне начала нравиться такая жизнь. Конечно, потому, что там Энди. Он учит меня, рассказывает про животных, а я жадно слушаю, вникаю в проблемы заповедника. Ты не поверишь, у меня невероятно много работы, особенно сейчас, когда Дуг стал бывать там реже.

– Правда? – удивилась Рианон. – Ты мне ничего не говорила.

– Разве? В общем, потому-то он так и обрадовался, когда я приехала. Он не хотел оставлять Энди одного и в то же время стремился как можно больше времени проводить в Йобурге со своей девушкой. Она там работает на радиостанции, а Дуг собирается вернуться в университет… В общем, все нормально.

Рианон покрутила головой.

– Похоже, все так, как ты говоришь, – сказала она, потом улыбнулась и добавила: – Я страшно рада, что ты приехала. Я скучала по тебе.

Лиззи посмотрела на Рианон. Та примеряла браслет. Она была так бледна и так явно похудела со времени их последней встречи, что Лиззи поняла: происшествие с Максом потрясло подругу значительно сильнее, чем Лиззи предполагала. К тому же в жизни Рианон сейчас все наперекосяк… Лиззи ощутила комок в горле. Она вспомнила, как одиноко было ей самой несколько месяцев назад, когда она прилагала отчаянные усилия, чтобы ввести в нормальную колею собственную жизнь. Она живо вспомнила, как пыталась тогда оттолкнуть Рианон и справиться со своими проблемами в одиночку. Точно так же сейчас поступает ее ближайшая подруга. Но что-то в случае с Рианон по-другому, и это “что-то” сбивало Лиззи с толку, беспокоило ее. Никогда прежде Рианон ничего не скрывала от подруги, а сейчас очевидно, что она рассказала не все.

– Что же ты не спрашиваешь про Шарон Спайсер? – осведомилась Рианон, когда они с Лиззи направились к эскалатору.

– Господи, совсем о ней забыла, – воскликнула Лиззи. – Ты ее видела?

Рианон рассмеялась:

– Видела. Ты – гений. Эта дама создана, чтобы стать телеведущей. Я встречалась с ней раз шесть, не меньше, и она с нетерпением ждет проб. Так загорелась, что даже предложила вложить некоторую сумму – разумеется, при условии, что мы ее возьмем.

Лиззи удивленно взглянула на Рианон, потом засмеялась:

– Да, она тот еще фрукт, но интервью с людьми, пережившими кризис, проведет отлично. Как Барбара Вудхаус передачу о собаках. Она все еще состоит в своем благотворительном фонде?

– Не знаю, я не спрашивала. И по-моему, членам благотворительных фондов не положено об этом распространяться.

– Правильно. А мне она сказала потому, что хотела и меня в это дело втравить. Решила, что я им подхожу.

– Напомни, где вы познакомились.

– Она читала лекции по психологии, когда я была в Бирмингеме. – Лиззи фыркнула. – Я же тебе говорила, эта женщина битком набита разнообразными талантами, причем самыми неожиданными. Шарон тебе сообщила, что она профессиональная скрипачка?

– Нет.

Рианон улыбнулась.

– Бывает, от Шарон с ума можно сойти, но такого доброго сердца ни у кого нет. И голова светлая. Это Магнус Пайк в юбке. У нее находится время на таких людей, что ты просто не поверишь, если она тебе расскажет. Ты ее еще не снимала?

– Пробная съемка в пятницу. Джолин нашел для нас студию в Теддингтоне за треть обычной цены.

– Золотой наш, – произнесла Лиззи таким тоном, что Рианон сразу припомнила мнение подруги об излияниях насчет отношений с Максом.

Минут двадцать спустя, уже на платформе “Найтсбридж”, Рианон спросила:

– Да, кстати, я тебе сказала, что получила рождественскую открытку от Галины?

Глаза Лиззи округлились. С самого ее приезда Рианон ни разу не произнесла имени Галины, а сама Лиззи по какой-то непостижимой причине не могла найти повода, чтобы заговорить на эту тему.

– Нет, – просто ответила она, – ничего не говорила.

– Открытка пришла на днях, – принялась рассказывать Рианон. Подошел поезд, и подруги вошли в вагон. – Она написала, что в феврале собирается в Лондон. “Конспираси” разработала новые марки духов, Галине предстоит тур по Европе, а после этого они с Максом проведут медовый месяц где-то в Швейцарских Альпах. Кажется, это место называется Гштад. В общем, она пишет, что я, мол, очень занята, она это понимает, но была бы рада, если бы у меня нашлось время и мы бы с ней выпили где-нибудь кофе или даже пообедали вместе.

Лиззи перевела дух, стараясь переварить полученную информацию, затем спросила:

– Ты собираешься встречаться с ней?

Рианон покачала головой и бросила взгляд на сумку – кто-то толкнул ее, пытаясь протиснуться в середину вагона.

– Нет. Тебе еще много нужно купить?

Лиззи моргнула от неожиданной перемены предмета разговора.

– Так, пару подарков. А тебе?

– То же самое.

Лиззи несколько секунд смотрела на подругу, ожидая объяснений, но Рианон только рассмеялась. Лиззи поняла, что больше ничего не услышит. Она взглянула на часы и сказала:

– Энди должен звонить в шесть, а в семь меня ждет сестра, так что, наверное, мне пора домой. Черт подери, а я-то рассчитывала пропустить с тобой стаканчик. Что ты делаешь сегодня вечером?

– Наверное, буду писать сценарий для пробной съемки с Шарон.

– Я смогу приехать завтра, – сказала Лиззи с разочарованием. Впрочем, она и сама не была уверена, что так уж разочарована.

– Тогда позвони мне утром, – предложила Рианон. – У меня еще нет определенных планов.

Лиззи кивнула, стараясь подавить обиду.

– Хорошо, позвоню.

Все еще улыбаясь, Рианон перевела взгляд на карту лондонской подземки. Лиззи отвернулась и попыталась представить себя на месте подруги. Что Рианон сейчас чувствует? И что вообще с ними происходит? В конце концов она решилась взять быка за рога.

– Ты от меня что-то скрываешь? – прямо спросила она. Рианон, казалось, была удивлена.

– О чем ты? – В ее голосе вроде бы звучало любопытство.

– Не знаю, – ответила Лиззи. – Просто у меня такое впечатление, будто ты что-то знаешь и молчишь.

– Нет. – Рианон пожала плечами. – Ничего такого.

– Что-то про Макса, – пошла ва-банк Лиззи. Рианон не дрогнула.

– Что про Макса?

– Он тебе звонил.

– Нет, – возразила Рианон. – Почему ты вдруг так подумала?

– Потому что ты не говоришь о нем.

Рианон нахмурилась:

– Что-то я тебя не понимаю. Знаешь, мне выходить. Созвонимся завтра с утра.

Когда поезд отошел от платформы, Рианон поднялась вверх по лестнице, опустила билет в прорезь автомата и поспешила в сторону Эрлз-корт-роуд. Уже темнело, начинало подмораживать. Рианон торопилась попасть домой, пока холод не пробрал ее до костей.

Миновав автомобильную пробку на Кромвель-роуд, Рианон направилась к “Олимпии”. Перед поворотом на свою улицу она вдруг расслышала за спиной чьи-то шаги. Рианон поняла, что кто-то идет за ней уже в течение некоторого времени, и пошла быстрее. Незнакомец не отставал. Она побежала, потом резко обернулась. Жесткие холодные пальцы схватили ее за запястье. Ноги женщины подкосились от ужаса. Она ощутила резкую боль в спине и вскрикнула. Ее прижали к стене. Рианон крепче вцепилась в свои пакеты и яростно сжала зубы, полная решимости держаться до последнего. Но противник так резко дернул ее за руки, что она упала на колени и выпустила из рук сумки, чтобы защитить ладонями лицо.

Когда грабитель скрылся в темноте с ее сумками, Рианон, отдышавшись, поднялась с колен и с трудом заставила себя идти дальше, в сторону дома. Покупки пропали. А в сумочке были лишь две монеты достоинством в фунт. Кредитную карточку она накануне оставила в “Уэйтроуз”, ключи от квартиры лежали в кармане пальто.