— А теперь выполню то, зачем искал встречи. Потому что это задание меня гнетет. Оринус поручил мне передать следующее послание, и я вынужден был согласиться.

— Говори!

— Помни, сейчас будут звучать его слова, не мои. Вполне возможно, они будут обидными, — отлично подстраховался на вспышки возможной агрессии. И нужно было сделать все возможное, чтобы гнев визави стал непомерным. Речь я давно отрепетировал.

— Я жду. Запомни, мертвецы не испытывают эмоций, нами движет лишь рациональность, — ну-ну.

— Ты, жалкий рогатый зеленый сундук! — яростью от Демморунга окатило даже меня, и за пару секунд я понял почему. Горестные воспоминания-мыслеобразы промелькнули стремительно. На обычный рассказ ушло бы не меньше нескольких часов, а здесь пара секунд.

Кронос после победы над тогда еще молодым и амбициозным аристо, превратил его в этот сказочный девайс. Дав возможность все видеть, слышать, ощущать. Но не говорить или как-то влиять на реальность. Дело было в каком-то их жарком споре. Дополнительно установили деятеля в покоях молодой жены, где тот мог воочию наблюдать за супружеским ложем. Юная леди ненавидела мужа, считая его ретроградом и идиотом, а еще он постоянно где-то пропадал по своим непонятным делам, мало уделял внимания. Сам же герой истории любил прелестницу и все для нее делал. Кронос не стал скрывать от женщины метаморфоз с мужем, наоборот, явил его в новой форме. Мстительная баба думала, что благоверный будет пребывать в таком качестве вечность, на что ей опять же намекнул подлый Верховный. И понеслась мелкая душонка в рай.

В этом сундуке она хранила разные гадости от экскрементов до трупов. И вонь всего тот ощущал. Жинка состояла в таком же тайном сообществе, в каком и спасенная мною жена Длани Анья. То есть трахалась со всеми разумными без разбора и без меры. Попутно говоря унизительные гадости в адрес Демморурга.

Видимо, все эти картины и собственное бессилие, и повредили рассудок будущего архилича. В итоге, через десять лет Кровавый вернул облик к изумлению всех сторон. В первую очередь его гвардейцы переловили всех любовников (а некоторые из них надсмехались над сундуком, в которого превратился муж красавицы стонущей под ними, о чем она им рассказывала «по секрету»), число их перевалило за несколько сотен. Затем Демморунг крайне жестоко казнил сначала всех их родственников у них же на глазах и на глазах жены, проговаривая перед каждым четко кого винить. Не пощадил и детей, включая младенцев. После черед пришел всех фигурантов вне зависимости от пола.

И весь бывший Дом благоверной, включая младшие ветви, отправил под нож, несмотря на их принадлежность их к глэрдам. Предал и изменницу крайне мучительной смерти. Умирала она несколько недель. Как раз за эту массовую расправу герой и получил прозвище «Кровавый». Едва ли не под двадцать тысяч человек сгубил. А я думал за лютость в бою достался позывной.

Он сейчас хотел, чтобы я сдох крайне мучительно. И фантазия у него была очень и очень богатой. «Мертвецы не испытывают эмоций». Испытывают. Доказанный факт. Промелькнули картинки, как Демморунг лично разделывает на куски и Оринуса, и Кроноса, и всех богов, разит их своим мечом, который для них и готовил. Как затем пытает годами поганых тварей, вытягивая из них энергию.

— Карнозийский эрмант… — не остановился я и не ничем не показал, что читаю мысли оппонента, и еще с минуту перечислял все титулы, которыми наградил архилича Однорог во время наших с ним бесед, при этом ничего не вставлял из речей Кроноса. Демморунг зверел и зверел, особенно его злил повтор «сундука». По понятным причинам, а в сочетании с «рогатым» выбешивал радикально, а у меня мурашки ледяные поднимались от поясницы и шевелили волосы на затылке, но я продолжал спокойно, — Ты немедленно очистишь территорию рядом с моим алтарем от своих испражнений, а также Тьмы и Хаоса, в радиусе минимум двухсот шагов, затем обеспечишь свободный доступ моим адептам с разумными для принесения на нем жертв. Сотой части энергии от каждого ритуала более, чем достаточно для такого зеленого рогатого сундука, как ты. И я щедр! Я очень щедр, особенно, по сравнению с Кроносом! Если же ты решишь мне противиться, то я, наплевав на Равновесие, направлю к тебе сотню небесных огненных рыцарей, и выжгу твое поганое логово вместе с тобой. Твой ответ⁈

— Он так и сказал? — спросил архилич после минутного обдумывания, а по факту мечтам о мести.

— Это все его слова! Клянусь кровью! — и нигде не соврал. Все они принадлежали ящеру, только некоторые явно не предназначались для ушей фигуранта.

— Мой ответ?.. Мгм… — архилич задумался. Какие только кары там не мелькали. Больше всего мне понравились картины горящей жуткой чащи, и приземление пятой точкой Однорога на стелу.

Надо отметить, что несмотря на тяжелейшую внутреннюю борьбу, в целом арихилич оставался спокоен. Точнее, на мне злобу не вымещал, как и на своих мертвых сподвижниках, колдуны при первых волнах гнева в начале моего спича, замерли, преклонив одно колено, и опустили головы. Генерал-драугр остался недвижим, но сейчас смотрел на властителя, словно ожидая вводных. А низшие упали на колени и лбами уперлись в пол. Странно.

— Что же… мой ответ… Верные мои слуги! — глаза Демморунга разгорелись багряным огнем, полыхнули не слабее, чем у Однорога, — Приказываю немедленно разрушить алтарь Оринуса! Стереть его в порошок, в пыль! Провести ритуал очищения, чтобы никто не смог воздвигнуть его вновь на этом месте силы! Никогда! — и сразу же от высокоранговых исполнителей полетели нити и сгустки искажений, — А ты, аристо, подождешь! Чтобы рассказать об этом свершившемся факте Оринусу. И передашь этой склизкой вонючей титилихуане, пожирателю синих коростов, до сих пор тайком глотающему джигурдийских болотных глистов, пусть присылает свою гвардию. И мало того, что за нарушение Равновесия он пострадает больше сам, так еще и лишится не только сотни, но и тысячи своих верных воинов, жалкие остатки которых есть для него драгоценности. И мне не ставят условия, меня просят, а я снисхожу. Армию мою ты видел!

— Хорошо, — кивнул я.

— Что думаешь про мое решение? — через минуту спросил тот.

— Раз ты его принял, значит, так надо, и ты осознаешь все риски, а также свою силу. Боишься не делай, а сделал не бойся, — ввернул одну из любимых фраз деда.

— Верно. В начале нашего разговора ты сказал, что передал мое послание разумным, но…

— Но властители угрозу сочли несущественной. Они же не видели твои приготовления.

— А ты что думаешь?

— Все просто. Беспечность должна караться. И караться жестоко. Иначе она превратится в расхлябанность, а та всегда ведет к гибели, — и вот уже не страшно, настоящий азарт и предвкушение.

Сам себя я давно подготовил. И в венах вновь адреналиновый огонь. Полетели!

— Ты прав, ари… — и подавился.

Запредельное ускорение от всего было уже активировано, когда тот начал свою фразу.

Сотая доля мига.

И оба ятагана, разогнанные до невероятных величин, дополнительно, я не пожалел энергии на «самонаведение», влетели в глазницы архилича. С трудом преодолели, но сломали сопротивление незримой брони, и пробили череп. Выйдя концами из затылка и пришпиливая голову мертвого колдуна к спинке трона. Одновременно с броском прошла круговая волна «Ауры Власти» с приказом «не двигаться!». В нее я влил всю доступную энергию из алтаря. Помня, как она действовала на воплощение Архи. Не подчиняла, но заставляла замирать.

Здесь тоже отыграла несколько мгновений, которых мне хватило, чтобы активировать индивидуальный телепорт. Он требовал не меньше полминуты на развертывание. Сместился вправо метра на три, и когда копье Жнеца оказалось в руке, отправил его в полет, опять же со всеми усилениями.

Самонаведение позволяло не контролировать результат. Оружие серебристой молнией разрезало пространство, наконечник влетел в глазницу топфхельма драугра-генерала. И пробил его насквозь, самого начальника штаба, приподняло на пол метра, протащило по воздуху около полутора, и пригвоздило к колонне.