– Покопалась в её биографии, – голос девушки был обманчиво мягким, но в нём явно чувствовался привкус яда. – Я, в отличие от вас, не ослеплена её бесподобием. И знаю, на что способны люди... такого класса.

Тони почувствовал, как внутри поднимается волна гнева.

– Во-первых, кто тебе дал право лезть в чужую жизнь? Во-вторых, даже если её отец был замешан в чём-то, это не касается самой Рэны. Или в твоей семье все невинные овечки? Стоит ли обвинять тебя за финансовые махинации твоего отца?

Виктория напряглась, её взгляд стал холодным, и лёгкая улыбка, игравшая на её лице, исчезла.

– Ты не смеешь. Его оправдали!

– Ага, за какую сумму?

Виктория вздёрнула подбородок.

– Ты видел, как она вела себя на твоей вечеринке. Как истеричка и шлюха. У неё нет никаких манер. Она недостойна Адама.

– Ты бы с удовольствием заняла её место, если бы могла. Поздно, Вики. Шанс упущен. Надо было сразу выбирать нужного брата.

Виктория прищурилась.

– Как ты смеешь, Энтони Дирк?

Он знал, что Виктория не сдастся так легко. Для неё всё было игрой, в которой она не терпела поражений.

– Зачем тебе Адам?

– Что значит зачем? Я хочу этого мужчину и всё! Он напоминает… – она замолчала, прикусив губу.

– Оставь это, – сказал он, стараясь придать голосу спокойный тон. – Когда я видел его в последний раз в Майами, он выглядел как живой труп. Не спал, не ел. Да у него синяки под глазами с кулак были! Прошло чуть больше недели, и он выглядит совсем другим человеком, словно эликсир жизни выпил. Кажется, она помогает ему.

– Перестань.

– Что перестать? Тебе Ричарда было мало?

Виктория, услышав упоминание о муже, замерла, её лицо на мгновение стало более жёстким.

– Ричи мёртв, – резко произнесла она, сжав губы. – И я его любила. Быть женой Монтеррея – прекрасно, но быть вдовой...

Тони прищурился, внимательно глядя на Викторию. Он начинал понимать её мотивы.

– Вики, – начал Тони, – Адам не станет заменой брату.

– Мне плевать!

– Рэна не знала Ричарда, она не связана с его смертью и трагедией, как ты или я. Может поэтому рядом с ней Адаму становится легче. Он может быть собой, не напоминая себе постоянно о прошлом.

Виктория стиснула зубы, её руки дрожали, сжимая бокал с шампанским. Она сделала шаг назад, словно отстраняясь от Тони.

– Ты не понимаешь, – Виктория заговорила снова, её голос дрожал от подавленных чувств, больше ей не нужно было притворяться. – Я должна остаться в семье Монтерреев.

– Ты и так Монтеррей.

– Нет. После смерти Ричи они относятся ко мне, как к мусору.

– Вики, скажи честно, ты уже промотала всё, что осталось после смерти Ричарда? – тихо спросил он, но его слова прозвучали как обвинение.

Виктория побледнела, её взгляд ожесточился. Она нервно поджала губы, но не ответила сразу, что только подтверждало его догадку.

– Я думал, что денег Ричи тебе хватит на несколько жизней, – продолжил Тони, глядя на неё с лёгким презрением. – Но, видимо, ты решила, что этого недостаточно. Теперь ты хочешь снова наладить своё положение, выйдя замуж за Адама?

– Ты очень жестокий, – резко ответила Виктория, её голос стал колючим. – Я не такая.

– Ага, я понял. Адам же теперь единственный наследник. Хорошо же ты отдохнула в Швейцарии. Думала, прилетишь вся такая ангелочек, поплачешь, и добрый влюблённый Адам твой?

– Заткнись! Я просто хотела любви!

Тони покачал головой, его губы тронула лёгкая усмешка.

– Кевин от тебя без ума ещё со школы. Он отличный парень, да и партия для тебя подходящая. Любовь тебе обеспечена.

Виктория подняла подбородок, в её глазах вспыхнул огонь презрения.

– Кевин? – насмешливо повторила она. – Он всего лишь врач. Как он может сравниться с Монтерреями? Я была женой одного из них. И останусь. Кевин – милый, но он не из того круга. Он никогда не даст мне того, чего я заслуживаю.

Тони замолчал, смотря на Викторию с недоумением и отвращением.

– Никак не могу понять, о каких кругах ты всё время говоришь.

***

Адам время от времени кидал взгляд в сторону дома. Он не мог понять, почему Рэна так долго не возвращается, прошло уже более получаса. Он пытался сосредоточиться на разговоре с Кевином, но мысли всё время возвращались к Рэне.

– Ты слушаешь меня, Адам? – спросил Кевин, замечая, как взгляд Адама снова уходит куда-то в сторону.

Монтеррей сделал усилие, чтобы вернуться к разговору.

– Да, прости. Немного отвлёкся, – ответил он, изобразив улыбку. – О чём ты говорил?

Но Кевин, казалось, потерял дар речи, кивнув в сторону, откуда к ним приближалась Виктория. Адам сразу насторожился. Такого хищного взгляда у неё он ещё не видел.

– Привет, Вики! Хорошо спалось? – вежливо поинтересовался Кевин, но она почти не обратила на него внимания, её глаза были устремлены на Адама.

– Привет! Спала как младенец, – сказала она с лёгкой улыбкой. – Адам, можно тебя на минутку?

Кевин, заметив серьёзность её тона, кивнул и отошёл, оставив их наедине. Адам внутренне напрягся. Он не был готов к разговору с Викторией, тем более наедине.

– Что случилось?

– Ничего, – ответила она, слегка пожимая плечами, но её взгляд выдавал скрытые эмоции. – Просто захотелось немного поговорить. Мы редко видимся, а мне хочется быть рядом с теми, кто помнит Ричарда. – Она на секунду замолчала, затем посмотрела на него с мягкой просьбой в глазах. – Я на грани нервного срыва. Потанцуешь со мной?

Адам почувствовал внутренний конфликт. Он не хотел быть непонятым Рэной. Но отказать Виктории, вдове его брата, показалось ему жестоким, особенно сейчас, когда ей, возможно, нужна была поддержка. В глазах девушки стояли слёзы.

Про себя Адам вдруг подметил, что она всегда выглядела так, будто вот-вот заплачет. Ему вдруг вспомнились слова Рэны о том, что у неё нет способности вызывать слёзы каждый раз, когда рядом появляется мужчина. Только сейчас до него дошёл смысл её слов, и он улыбнулся.

– Один танец, – наконец согласился он, кивнув.

Они вышли на танцпол, и Адам заметил, как Виктория прижимается к нему больше, чем нужно.

– Я скучаю по Ричарду, – тихо сказала Виктория, их движения синхронно следовали за ритмом музыки. – Когда он ушёл, мне казалось, что вся моя жизнь рухнула. Ты сейчас так напоминаешь его.

Адам тяжело вздохнул.

– Мы все потеряли Ричи, – сказал он, стараясь держать голос ровным. – Но мы должны двигаться дальше. Он бы не хотел, чтобы мы застряли в прошлом.

Виктория кивнула.

– Я знаю, – шепнула она, сжимая его руку. – Когда ты рядом, я чувствую, что Ричард всё ещё с нами.

Адам почувствовал, как его сердце сжимается. Он понимал Вики, понимал её горе, но также знал, что их связь с Ричардом не должна быть основана на совместной боли. Он вдруг осознал, что хочет жить дальше, строить своё будущее.

– Вики, – сказал он мягко, глядя ей в глаза, – я всегда буду рядом, когда тебе нужно. Мы навсегда связаны. Мы – родня. И я надеюсь, что ты найдёшь в себе силы стать счастливой.

Она молча смотрела на него, и Адам видел, как её губы дрожат, сдерживая эмоции. Они продолжали танцевать, но в их движениях больше не было того спокойствия. Каждый шаг давался с трудом, как если бы они пытались преодолеть невидимую преграду.

– Как там Пибоди? – решил он сменить тему.

Виктория замерла на секунду, её лицо на мгновение исказилось, но она быстро взяла себя в руки и изобразила улыбку.

– Пибоди? Да, с ней всё хорошо. Она почти полностью поправилась. Кушает уже лучше. Жаль бедняжку.

– Да.

Когда музыка стихла, Виктория взяла Адама за руку и повела к краю танцпола, туда, где тень от большого дерева скрывала их от посторонних глаз. Адам с неохотой последовал за ней, чувствуя, как мысли вновь возвращаются к Рэне. Он бросил быстрый взгляд в сторону дома, надеясь увидеть её, но взгляд наткнулся на танцующую фигуру девушки среди других гостей. Рэна была с Тони, её лицо озаряла улыбка, а глаза блестели от счастья. Это зрелище заставило сердце Адама сжаться от ревности.