— Здравствуйте, извините. — тихо произнесла она и опустив глаза протиснулась мимо него и понеслась по коридору.

— Здравствуйте… — задумчиво протянул отец Клима смотря в след девушке, которая пребывала на грани истерики.

— Что ты здесь делаешь? — прозвучало как всегда недовольно и ему пришлось посмотреть на сына.

Клим со скрещенными руками на груди стоял на пороге и прожигал отца ненавистным взглядом. Отец побледнел от вида сына, но Климу было всё равно.

— Ты обещал зайти после праздников. Но прошло уже две недели, а от тебя ни звонка. — спокойно проговорил отец.

— Я ничего не обещал. И вообще, хватит приходить, когда тебе вздумается! Нельзя подумать о том, что я могу быть занят. — возмутился парень и сделал шаг назад, чтобы пропустить отца. Ибо ругаться на площадке совсем не хотелось, соседи и так его недолюбливают.

— Например, тем что обижаешь девушку? — хмыкнул он и переступил порог.

— Тебя это не касается. — бросил Клим и прошел на кухню.

— Это же была твоя девушка? Что у вас случилось? — проигнорировал его колкость отец и сел за стол. Клим бросил кривую усмешку.

— Да, папа. Это была моя девушка Элеонора. Тебе действительно хочется знать? — парень выгнул бровь. Он даже хотел рассказать обо все отцу, чтобы насладиться его реакцией. Потому как уверен, что тот будет, мягко говоря, шокирован. Но ещё, где-то очень глубоко он нуждался в том, чтобы высказаться. Чтобы его услышали и помогли понять, как ему поступить. Ведь довериться он мало кому мог. А если честно, — совсем никому.

— Конечно. Клим, для меня это очень важно. Ты мой сын, я переживаю за тебя. — возможно, ему показалось, но глаза отца странно заблестели, будто от слез. Клим прочистил горло и попытался об этом не думать, а затем спокойно заговорил. И рассказал всё то, что его беспокоило, что причиняло боль и заставляло выедать себе мозг в поиске ответов. Отец внимательно слушал, и парень видел, как его лицо менялось, стоило ему произнести новую деталь. В конце его исповеди, отец склонил голову и тяжело вздохнул.

— Я и понятия не имел, как изменилась твоя жизнь. — пробубнил он под нос скорей себе.

— Да, спасибо тебе, что засунул меня в этот клуб. — и с радостью и, с толикой горести произнес парень.

— Ты сам ещё ребенок… — произнес отец после продолжительной тишины.

— Я и не ожидал другого услышать от тебя. — разочаровано бросил Клим и на его лице промелькнул отклик боли.

— Нет. Дослушай меня, — отец поднял на него глаза, а затем спокойно продолжил. — Для меня ты навсегда останешься маленьким мальчиком. И я глупо полагал, что твои изменения произойдут с тобой очень не скоро. Но сейчас, я вижу перед собой повзрослевшего в один миг мужчину, который знает чего хочет. Просто не может решиться, потому считает себя недостойным, неспособным на что-то большее. Который боится навредить другим намного больше, чем себе.

— И чего же мне хочется? — не своим голосом спросил Клим. Отец мягко улыбнулся:

— Семьи. Места где ты сможешь быть любимым, нужным. И где сам сможешь раскрыть своё доброе, большое сердце и впустить в него тех, кого оно полюбило. Ты намного добрей и сострадательней, чем думаешь.

Клим растерянно перевел взгляд на окно не зная, что ответить. А впрочем, отвечать и не нужно было. Потому как отец это сделал за него.

— Спасибо. — тихо поблагодарил парень.

— Не за что. Обращайся. — улыбнулся отец, удивляя Клима. Потому что он просто на просто не ожидал, что тот его сможет понять. Не прозвучало ни одного замечания, про возраст Элеоноры, про то, что у них никогда не будет кровных детей. Не было произнесено и того, что ему стоит забыть про неё, ибо у него вся жизнь впереди, и таких Эль будет много. Отец смог понять насколько она дорога Климу. И это вызвало в нём такие забытые чувства теплоты, восхищения к отцу. И он не смог себе больше позволить так пренебрежительно, и холодно разговаривать и смотреть на него. Что-то изменилось в этот момент. И на душе стало теплее, от понимания того, что они дороги друг другу.

***

Элеонора сидела за столом и не моргая смотрела в одну точку. Ей нужно было всего лишь поставить подпись, но она до такой степени не могла больше ни о чем думать, что застыла с ручкой. Она вообще не понимала, что здесь делает. Зачем пришла на работу, когда её жизнь медленно, но верно разрушается. Снова. Не было сил даже поставить закорючку на бланке, не то, что заниматься отчетами и бухгалтерией. Она отложила ручку, и поднялась с кресла. Ей нужно было уйти. Она была уверена, что Артём поймет. Через час открытие, и Клим тоже должен прийти на смену. И если она встретится с ним глазами, её эмоциональное состояние станет настолько плачевным, что толку от неё здесь точно не будет. Лучше уйти сейчас, пока никто не сможет заметить её распухшее лицо от слез, и дрожащие руки.

Элеонора накинула пальто, а затем взяла сумку. Подойдя к двери она вспомнила, что не выключила компьютер. Ей пришлось вернуться к столу, и в этот момент дверь в кабинет распахнулась. Девушка обернулась, а затем онемела.

— Привет. — поздоровался Клим и не спеша вошел в кабинет. Он выглядел не лучше её: пустой взгляд, нахмуренные брови, и понурые плечи, которые он всегда держал прямыми словно расправлял за спиной невидимые крылья.

— Привет. — шепнула она и развернулась к нему. Клим сделал несколько шагов к ней, а затем медленно поднял на неё глаза. Элеонора затаила дыхание от его взгляда перенасыщенного любовью, и болью. Ей стало интересно, о чем он думает в этот момент. Так как взгляд был противоречив.

— Я собирался поговорить с тобой. Но сейчас мне совершенно этого не хочется. Мне только хочется… — он преодолел последнее расстояние разделявшее их, как в прямом, так и в переносном смыслах, а затем обхватил руками дрожащее тело девушки. Элеонора задрожала сильней, а потом обмякла в его объятиях. Крепкие руки парня ловко удержали её, и прижали к себе ещё сильней. Девушка обвила его шею руками и зажмурившись, всхлипнула.

— Не плачь. Прошу, не надо. Мне слишком больно видеть тебя такой. — прошептал он.

— Я стараюсь, но не выходит… — дрожащим голосом едва смогла произнести она.

— Я понимаю… — улыбнулся он. — Ты очень дорога мне. Я хочу быть с тобой… с вами. Я постараюсь стать лучше… я постараюсь. — тихо произносил он, а сердце Элеоноры вновь воскресало. Вновь принялось оглушительно стучать отдавая в висках, от его слов.

— Спасибо. — прошептала она с широкой улыбкой.

— За что? — спросил он.

— За то, что ты есть. За то, что нахамил мне в тот вечер, и перевернул тот чертов стол. За то, что любишь меня и принимаешь такой, какая я есть. — быстро проговорила она чувствуя, как хочется и плакать и смеяться.

— Ты не оставила мне выбора. — улыбнулся он и прикрыл глаза.

Далее читайте с осторожностью! Глава содержит лишь мой вымысел, который не стоит принимать близко к сердцу.

Элеонора.

Яркое, летнее солнце слепит мне глаза, но это не мешает мне наблюдать за тем, как на детской площадке носятся дети. Устраивают гонки на самокатах, и каждый норовит прийти первым, яростно отталкиваясь ногой от земли и ловя на себе легкий ветерок, который вздымает их волосы. И вот вроде бы есть победитель, но кажется, других это не устраивает, и начинается спор за первенство. Это вызывает на моих губах улыбку, и невероятное умиротворение в душе. Вероятно, скоро у них дойдет до драки, и мне будет не до смеха. Алиса, которой вчера исполнилось десять лет, задвигает себе за спину своего младшего троюродного брата, которому едва стукнуло пять, чтобы оградить от начавшегося конфликта. Моё сердце вздрагивает от её проявления заботы, и в который раз мои глаза наполняются слезами.

Клим говорит, что с появлением Алисы я стала слишком впечатлительной, более эмоциональной. И иногда он совершенно меня не узнает. Но я уверена, что такая, новая я — ему нравится намного больше. И кличка «стальная леди» — уже давненько не слетала с его уст. Эти изменения не остаются незамеченными и мной. Вот только мне кажется, что они произошли ровно тогда, когда я встретила его. Он сотворил со мной что-то невообразимое, не подвластное пониманию. Это лишь ощущается. И я каждый день не устаю благодарить его за это. Благодаря его любви я открыла в себе новые, неизведанные грани, о которых раньше и не подозревала. Впрочем, как и он. Человек, чье сердце и душа вынесло немало испытаний, и который смог это проработать и преобразить в одни плюсы. Кто бы мог подумать, что он так проникнется всем процессом удочерения, и бедами этих детей, что откроет центр помощи и развития для детей. Что он найдет себя!