Выровняв дыхание она налила себе стакан воды и за раз осушила его. «По скорей бы прошли эти три недели.» — молила она неведомые силы, приступая к работе. Пусть и ощущала она себя совершенно потерянно.

***

— Приветик. — донесся мягкий голосок до Клима и оторвавшись от записи в тетради он поднял глаза. За барной стойкой сидела Катя, и как только их взгляды встретились, девушка тут же стушевалась и нахмурила брови. Ясно, здоровалась она явно не с ним…

— Привет, Катюша, — заговорил Денис и Клим понял кому это было адресовано. Видимо, он так увлекся тетрадью, которую он завел, чтобы ничего не забыть для приготовления коктейлей, что не заметил как пришел Денис. Парочка начала мило переговариваться, и Клим не осознанно всё же подслушивал их. Как он понял, вчера Катя знакомила Дениса со своими родителями и сейчас рассказывала вердикт родни по отношению к нему. И он был положительным. Клим усмехнулся слушая их болтовню и принялся смешивать ингредиенты для коктейля. До открытия оставалось ещё пара часов и он мог потренироваться. Жаль только эти напитки выливались потом в раковину, потому как он был бы не прочь влить их в себя. Зачем добру пропадать?

Почему-то, когда он наливал в мерный стакан виски, а Катя параллельно заговорила о предстоящей свадьбе, рука Клима резко дернулась, и бутылка полетела на пол, а затем благополучно разлетелась на осколки. Ноги окатило волной из виски и он сразу же нагнулся, чтобы собрать осколки. Это была его не первая разбитая бутылка, и даже не пятая. За неделю он побил здесь не мало дорогущих бутылочек, и поэтому уже никто не обращал внимание на грохот. Быстро пытаясь собирать осколки, Клим примерно прикинул на сколько он здесь «натренировался», и цифра вышла страшной. Считай, ещё и бесплатно здесь работает. Когда парень потянулся за дальним и самым большим кусочком стекла, не подсчитав, он рухнул на колени и впечатался ладонью прямо в осколок. В кожу впился кусок стекла, а тело бросило в жар от острой, пронзающей боли.

— Черт! — выругался он медленно поднимая руку. К нему подбежал Денис и присел на корточки.

— Офигеть! — воскликнул бармен расширив глаза от вида состояния руки парня. — Ты почему веник не взял? — спросил он потянувшись за аптечкой.

Клим осел на пол облокачиваясь на коробки, и не мигая рассматривал, как обильным потоком из его руки вытекает алая кровь.

— Осколки были большие, думал, руками по-быстрому собрать. — проговорил спокойно он не сводя глаз с ладони и, молясь чтобы не были задеты сухожилия. Денис обмотал его руку бинтом и недовольно покачал головой.

— Слишком глубоко, пластырем здесь не отделаешься. Кать, зови Элю. — обратился он к девушке, которая нависнув на стойку наблюдала за ними. Кивнув, девушка понеслась к коридору.

— Элю? Зачем? — спросил он чувствуя как начала холодеть ладонь, а потом и вся рука.

— Тебе в больницу нужно, и причем срочно. — бросил Денис выпрямляясь. Через минуту в зале появилась обеспокоенная Элеонора.

— Что случилось? — спросила она, когда обходила стойку.

— Вот, — протянул бармен указывая на пол.

— Боже, — не своим голосом проговорила она рассматривая на полу лужу крови, битое стекло, и бледного парня, который казалось сейчас «отъедет». — Клим, ты как? — она аккуратно присела на корточки и взглянула в его глаза.

— Отлично. — ответил он натянуто улыбнувшись. Нахмурившись она опустила глаза и аккуратно дотронулась до его перебинтованной ладони, точнее на ладонь было наброшено несколько кусков бинта, и вряд ли это было можно назвать полноценной повязкой. Вся ткань была пропитана кровью и, тяжело сглотнув она медленно приподняла бинты. Рука парня дернулась, и она сжала её немного сильней, чтобы удержать. Вот только дернулась она не от боли, а от странного, приятно-щекотавшего ощущения, когда девушка дотронулась до него. Будто маленькие иголочки впились в его тело, и было одновременно дискомфортно, но, и чертовски приятно. Клим поднял на неё глаза, внимательно наблюдая за её действиями и выражением лица. На удивление, она была крайне аккуратна и нежна. И даже ни капли злорадства не промелькнуло на идеально-пропорциональных, чертовски красивых чертах лица. Стоп, что? Клим махнул головой, посчитав, что у него начался бред.

— Не дергайся, — пробубнила Эля снимая последний бинт. — Вот же, черт. — прошептала она рассматривая торчащий кусок стела из ладони парня.

— Всё плохо? — спросил Клим и так видя, что ситуация крайне паршивая.

— Ничего страшного, сейчас поедем в больницу. — быстро проговорила Эля взяв чистый бинт и антисептик. Обильно залив рану раствором она намотала бинт и выпрямилась.

— Зачем? Давайте достанем стекло и всё. — возмутился Клим.

— Ты сумасшедший! — воскликнула она направляясь к коридору. — Рана глубокая и точно понадобятся швы. Денис, помоги ему подняться и выведи на парковку. Я пока машину подгоню.

Элеонора подъехала прямо ко входу и, нервно постукивая по рулю ногтями — негодовала как этот парень умело косячит. Мало того, что за последнюю неделю они потеряли приличное количество посуды и алкоголя, так ещё он умудрился покалечить себя. «Вот же криворукий». — сетовала она наблюдая, как Денис пытается помочь дойти парню до машины, но тот, упрямо выдергивает руку, и слегка покачиваясь держит прямое направление к машине. Понимая, что помощь ему явно не нужна, бармен обогнал его и открыл заднюю дверь. Но Клим даже не обратив на это внимание. Он открыл переднюю дверь с пассажирского места и плюхнулся на сидение. Элеонора приподняла брови и неосознанно сильней сжала руль.

— Сейчас сломаешь его, погнали. — бросил Клим, рассматривая её затуманенным взором. Цокнув языком она махнула рукой Денису, и резко нажала на педаль газа.

Нервно постукивая каблуком по кафельному полу приемного покоя, Элеонора ожидала вердикта врача. Не то чтобы она переживала за этого чокнутого парня, просто находиться в больничных стенах, ощущать этот специфический запах — было для неё мучительно. Настолько, что она решила подождать ещё пару минут, и если из перевязочной за это время так и не выйдут, она помчится к машине не оглядываясь. Ничего, этот парень сможет сам добраться до дома.

В определенный период своей жизни она слишком много времени провела в таких учреждениях. Там она пережила наверное самое ужасное, что может случиться с женщиной. Не раз испытывая острую, мучительную боль, которая разрывала её тело и душу на куски. И оправиться от этого она по сей день не могла. Несмотря на то, низ живота покрывало три небольших, белесых шрама, она чувствовала себя израненной… Казалось, всё её тело изувечено невидимыми рубцами. Периодически они кровоточат — так же невидимо, но так ощутимо. В эти моменты, она как никогда яро ощущает, как всё её нутро выворачивает, как тошно находиться в этой изувеченной, поломанной оболочке. Как больно осознавать, что её раны никому не подвластны для исцеления. Судьба, или неудачные стечения обстоятельств лишили её заветной мечты, и смириться с этим, она кажется, никогда не сможет…

Глаза сразу же защипали, а через мгновение по щекам катилась соленая жидкость выражавшая всю её боль и сожаления.

Дверь перевязочного кабинета неожиданно распахнулась, Элеонора быстро смахнув слезы, протяженно выдохнула и встала с лавочки. Вышедший в коридор Клим с перевязанной ладонью и слегка одурманенным взглядом с подозрением покосился на неё, и Элеонора пожалела, что не смогла сдержать себя и дала волю слезам и болезненным воспоминанием. Через минуту вышел доктор и поведал о том, что ничего критичного нет в его порезе. Он наложил несколько швов, и теперь Климу нужно переодически приходить на перевязки. Руку держать в покое и стараться не сгибать пока пальцы. Элеонора всё это слушая, прекрасно понимала, что теперь его придется отправлять на больничный. Причем, на довольно продолжительный, ибо без правой руки от него нет толка в клубе. Взяв бланк с рекомендациями врача, который ей вручили, ибо парень был слегка дезориентирован из-за местного наркоза, Элеонора быстро пробежалась по нему глазами, и там было записано всё тоже, что и устно поведал врач, лишь с добавлением нескольких лекарственных препаратов. Сложив лист пополам и положив его в сумочку она попрощалась с доктором, а затем прошла мимо парня, желая по скорей покинуть эти стены, которые продолжали на неё давить.